Утром я ехала по Большой Красной. На площади Свободы сверкающий "Лексус" впереди меня ушел направо, к Госсовету. По казенным номерам можно было догадаться: это кого-то из руководителей депутатского корпуса доставляют на работу. К тому же он ехал с улицы Жуковского. На этой улице - новый депутатский дом, наше гордое "но пасаран" в лицо кризису. Он был сдан в тот момент прошлого года, когда в республиканском бюджете не хватало каждого четвертого рубля. Он стоил 268 миллионов.
Дом, откуда сверкающее авто премиум-класса везет кого-то в Госсовет, находится в трех кварталах от Госсовета. Десять минут пешком. Человек, за которым посылают такое авто, чтобы ему не идти десять минут пешком, получает от казны еще и больше 100 тыс. рублей ежемесячно. Это называется зарплата.
Все это я успеваю сообразить, проезжая площадь Свободы, потому что там медленное движение: слишком много этих казенных дворцов на колесах. С другой стороны, ведь те, кого везут на них по важным государственным делам, вполне могут считать, что это нас слишком много - тех, кто загружает дорогу своими дешевыми и не слишком чистыми автомобилями... Потом я доехала до работы, и тут мне позвонила Валентина Александровна из Верхнего Услона. Так совпало.
Валентина Ширеева - мама Саши. Саша получает от казны ежемесячно 7 тыс. рублей. Но пешком он тоже не ходит и даже не возит себя сам. Просто потому, что не может ни того, ни другого и еще много чего - даже поесть самостоятельно. Зато Саша может и любит петь.
Это вышло так. Саша родился почти 21 год назад (8 апреля стукнет 21) третьим ребенком в семье Ширеевых - желанный сын после двух дочерей. Извлекая дитя на свет, ему нанесли родовую травму. В роддоме же, как потом выяснилось, он успел перенести и первый инсульт - в те четыре дня, спустя которые их с мамой отправили домой, ничего не сказав про тяжесть его состояния.
Позже, уже после того как Саша оказался в казанской больнице, а Валентина кричала: "Спасите его, какой ни есть, он мой!"... после того как Валентина видела сны, в соответствии с которыми наутро оказывалось, что в Сашином состоянии есть крошечное изменение к лучшему, и на 15-й день он задышал, как и обещал последний вещий сон... после того как врачебное "Не выживет" сменилось на "Выживет, но ничего хорошего не ждите"... - тогда Сашин отец Евгений Андреевич задал свой вопрос врачам ДРКБ, которые откачали его сына. "Судиться, - обещал, - не буду". И ему честно ответили: Сашу изуродовали при родах. И он честно, по-мужски, исполнил обещание.
На немногие, что были в семье, деньги Сашу возили и по врачам в Москву, и в Йошкар-Олу, и к бабке-костоправу, и к экстрасенсу... Врачи признавали его слепым, но теперь, уверены родители, Саша одним глазом немного видит. Вот один из врачей и посоветовал Валентине Александровне: "Вы старайтесь ему побольше читать сказки и петь песни". Она старалась, и Саша тоже запел. Многие нынче выключают телевизор, едва заслышав современные "песни о Родине", а Саша с радостью слушает и подпевает.
Помимо общей Сашиной беспомощности у него иногда бывают судороги. Его кровать стоит рядом с маминой в отдельной спальне, потому что судороги случаются и ночью тоже. Словом, его ни на минуту не оставляют одного. Прежде Валентине Александровне удавалось еще и бегать на работу. Она была бригадиром во вневедомственной охране, начальство относилось к ней гуманно, но когда "сверху" велели сократить штаты, сократили ее - ну а кого другого-то?.. Так что теперь она на минимальной пенсии, безотлучно с сыном. К счастью, зарабатывают муж и дочка, живущая с ними. Семья, по верхнеуслонским меркам, вполне благополучная.
Поскольку сын - недееспособный инвалид, мать признали его опекуном. До сих пор его инвалидскую пенсию приносил почтальон - так же, как приносят обычную пенсию по старости, и "Сашины деньги", 7 тыс. рублей, попадали в общий семейный котел, откуда расходились, как и у большинства семей, на оплату коммунальных услуг, питание и редко - на необходимые обновки...
Но однажды государство спохватилось, что это вопиюще неправильно. Ведь подумайте, Россия-мать выделяет своему сыну или дочери-инвалиду целых семь тысяч рублей - а отчета в расходовании этих средств не получает. А вдруг опекуны, вместо того чтобы обихаживать подопечного, деньги его злодейски пропивают или прикупают себе на них бриллианты?..
И в позапрошлом году в федеральное законодательство были внесены новые нормы, а в прошлом году вышло соответствующее постановление правительства РФ, которое изменило порядок получения пенсий для всех опекаемых инвалидов России. В марте этого года к Ширеевым пришло казенное уведомление, из которого следовало, что уже в апреле почтальон не принесет "Сашины деньги" в семью.
Валентина Ширеева узнала, что отныне банк станет выдавать ей месячную пенсию сына лишь после того, как отдел опеки выдаст соответствующее разрешение. А к прошению о выдаче такого разрешения Валентина Александровна должна приложить отчет о том, как она израсходовала предыдущие 7 тыс. рублей. Должна, словом, доказать, что достойна доверия государства.
Правда, федеральный закон об опеке и попечительстве всегда предусматривал, что надлежащие органы обязаны надзирать за тем, как опекуны заботятся об опекаемых. Но ведь мало ли у них обязанностей, мудрено ли, что не до всего доходят руки. Вот к Ширеевым за все предыдущие 20 лет Сашиной жизни ни один надзирающий так и не добрался. Ни разу Родина-мать не полюбопытствовала: как, мол, там Саша, и почему это он еще живет на свете, несмотря на давние усилия отечественного здравоохранения... И вот разом наверстала недостаток внимания.
- За то, что не бросила своего ребенка, что хожу за ним 21 год, как за дитем малым, вот тебе, отчитывайся! И как это - отчитываться?.. Какую часть каши ему скормила, а сколько мы съели? Обидели меня!
Валентина Александровна плачет. 20 лет крепилась. Когда видела на улице играющих Сашиных ровесников - сдерживала слезы; когда в администрации просила не держать ее долго в очереди за какой-нибудь государственной подачкой, потому что дома сын, а в ответ слышала: "У всех сын" - сдерживала слезы... И вот - подкосило.
- Не надо бы меня еще и этим обижать... - плачет мать.
Она, конечно, понимает и заботы Родины-матери. Ведь и в том же Верхнем Услоне есть семьи, где на детей - инвалидов и не-инвалидов, - плюют, это Ширеевым известно... "Так пусть, - взрывается отец, - их и контролируют!" Но контролировать именно там, где есть проблема, - это у нашего государства отчего-то всегда плохо получалось. Наверное, поэтому оно так любит контролировать там, где проблемы нет... по крайней мере, ее нет до того момента, как власти берутся за контроль.
Правда, в муниципальном органе опеки и сами, похоже, стесняются федеральных отчетных новшеств. Обещали, что научат писать отчет так, что не подкопаешься. Так это, выходит, просто отписка, еще больше недоумевают Ширеевы, тогда в чем вообще был смысл этого новшества?..
Теперь смотрите, что получается. Родина-мать сомневается, что мать рационально потратит деньги, выделяемые на содержание сына, хотя до этого 21 год она об этом человеке и знать не хотела. Зато никто не сомневается, что вызывать из гаража "Лексус", чтобы проехать три квартала... да и покупать на бюджетные деньги лексусы, мерсы и т.д., чтобы на них можно было проехать три квартала... - что все это рационально. Такой закон.
Правда, закон, который велит проверять "Сашины деньги", придумали не на казанской площади Свободы. Он - федеральный, и значит, с ним вроде как ничего не поделаешь. Но ведь как, помнится, бились с федералами за пустое слово "суверенитет"... ну ладно, пусть оно священное слово, но ведь все равно никогда не станет больше, чем словом!.. За то, чтобы Валентина Александровна не чувствовала себя униженной, бороться некому.
Фото Александра ГЕРАСИМОВА
Марина ЮДКЕВИЧ, evening-kazan.ru