Это не плод воспаленной фантазии. Это наше будущее, причем уже близкое, на что указывают дебаты, состоявшиеся в парламенте Великобритании, и принятые по их итогам решения. Палата лордов в минувший вторник подавляющим большинством (232 голоса из 280) благословила искусственное оплодотворение, при котором используются гены трех человек - одного мужчины и двух женщин. Незадолго до этого, 3 февраля, тот же вопрос обсуждался в нижней палате британского парламента и тоже был одобрен, причем с большим перевесом: 382 голоса "за", 128 - "против". В результате Великобритания стала первой страной в мире, легализовавшей подобную процедуру искусственного зачатия человека.
Но - умерим эмоции, придержим ярлыки и страшилки, попробуем спокойно разобраться в том, что на самом деле предлагается, кому и для чего это надо.
Или - не надо.
Заявленная цель, с которой разработана учеными и предлагается к практическому использованию новая процедура, в высшей степени благородна - помочь произвести здоровое потомство (или хотя бы одного ребенка) тем семейным парам, где женщина страдает генетическим заболеванием.
Суть метода, который назвали митохондриальным замещением, заключается в том, что при искусственном оплодотворении вместе с генами отца и матери используются еще и гены сторонней женщины, которые замещают некоторые материнские гены, имеющие невосполнимые дефекты. Таким образом, считают ученые, можно избегать многих заболеваний, передающихся от матери к ребенку.
Тут важно отметить, что митохондрии, давшие название методу, содержат всего 37 генов. А вся главная информация, определяющая облик человека, заложена в ядре клетки, где около 23 тысяч генов. Ощущаете разницу - 23 тысячи и всего-навсего 37? Однако серьезная мутация генов митохондрии, передающаяся по материнской линии, может вызвать тяжелые заболевания, способные стать причиной инвалидности и преждевременной смерти. Среди таких угроз - атрофия мышц (митохондриальная миопатия), поражение печени, почек, мозга, сердца, слепота.
Чтобы этого избежать, ученые из университета английского города Ньюкасла, как раз и предложили процедуру митохондриального замещения. То есть материнская митохондриальная ДНК с невосполнимым дефектом в прямом смысле меняется на митохондриальную ДНК другой женщины, где такого дефекта нет. Еще в 2010 году в университете Ньюскала создали эмбрион человека на основе генетического материала трех родителей.
В описании специалистов, связанных с ЭКО, это выглядело так: "Исследователи изъяли из оплодотворенной яйцеклетки два ядра, при соединении которых образуется эмбрион. Затем перенесли оба ядра (пронуклеусы) в другую яйцеклетку, из которой было предварительно изъято ядро. При этом не были перенесены митохондрии и содержащиеся в них гены. Таким образом, ребенку передается только 0,1 процента генов женщины-донора".
Другими словами, из донорской яйцеклетки удаляют ядро, а вместо него помещают ядро из уже оплодотворенной яйцеклетки генетической матери. В результате сохраняется основная ядерная ДНК матери и отца, за счет чего ребенок наследует их черты, а митохондриальная ДНК наследуется от донора.
"Еще один вариант этой процедуры, когда оплодотворение яйцеклетки происходит уже после того, как с ней была совершена вышеописанная манипуляция, - поясняет член комитета по этике и праву Российской ассоциации репродукции человека Сергей Лебедев. - Таким образом, отсекается опасность наследования генетических заболеваний, которые несет митохондриальная ДНК генетической матери".
Сторонники таких репродуктивных инноваций полагают, что они позволят снизить число врожденных генетических заболеваний. Оппоненты, напротив, говорят о недопустимости такого вмешательства в естественные процессы, поскольку сама возможность выбора ДНК способна привести к различным злоупотреблениям, включая зачатие детей с заданными, по прихоти родителей, качествами. В британской прессе уже появилось выражение - "дизайнерские дети".
Вот и упомянутый уже Сергей Лебедев с позиций своего комитета по этике и права констатирует: "Все, что до сих пор применялось в репродуктивной медицине - это использование того, что нам дает мать природа: мужской сперматозоид, женская яйцеклетка, получившийся при их слиянии эмбрион. Никакого вмешательства в генетику, как говорится, что выросло - то выросло".
Предлагаемое сейчас уже настолько близко к изменению генома, что грань эта становится очень расплывчатой, и перейти ее не составляет никакого труда, предупреждает эксперт. Дальше, по его словам, начинается евгеника - уберменши, генетические касты, дети с врожденной специализацией и т.д. Такая перспектива очень пугает.
"А самое неприятное в том, - заключает Лебедев, - что, открыв однажды этот "ящик Пандоры", загнать джина назад в бутылку будет уже невозможно".
Насколько обоснованы такие страхи? Как их оценивают и что думают о самом методе российские ученые и специалисты, практикующие в этой области?
Блиц-интервью
Лейла Адамян, заместитель директора Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова, Главный акушер-гинеколог России, академик РАН:
Как вам последняя новость из Лондона? Там нужное дело поддержали?
Лейла Адамян: Метод митохондриального замещения, разработанный в Англии, оцениваю как прорыв в науке, причем очень серьезный. Потому что бывают редкие наследственные заболевания, при которых это единственная возможность произвести на свет здоровое потомство. Например, мышечная дистрофия, различные нейродегеративные заболевания - их частота приблизительно одно на 5 тысяч новорожденных. Такие заболевания обусловлены дефектом митохондриальной ДНК. Он передается исключительно по материнской линии. И носительница дефектного гена, этой митохондриальной проблемы никогда не может дать нормального потомства.
Поэтому в качестве донора здоровой митохондриальной ДНК нужна женщина?
Лейла Адамян: Да. Нужно, чтобы генетический материал из оплодотворенной яйцеклетки, имеющей поврежденные митохондрии, был удален и перенесен в здоровую донорскую яйцеклетку с нормальной митохондриальной ДНК. В результате этой процедуры рождается здоровый ребенок, который имеет ядерную ДНК от обоих родителей и - донорскую митохондриальную ДНК.
Если бы законодатели разрешили подобное в России, готова наша научная база, практическое здравоохранение к оказанию такого рода услуг?
Лейла Адамян: В научной базе я не сомневаюсь. Но до практического воплощения таких разработок в полном объеме мы еще не дошли. Поэтому совершенно закономерно, что Англия, как законодательница новых репродуктивных технологий, стала в этом деле первой. Тут следует быть осторожными. Это, повторяю, большой прорыв в науке, но он пока имеет характер эксперимента. А эксперимент оправдан тогда, когда имеется редкое наследственное заболевание. И надо ясно понимать, что речь идет только о тех пациентах, в организме которых есть невосполнимый дефект митохондриальной ДНК.
Сергей Колесников, эмбриолог, советник президиума РАМН, академик РАН:
Не поторопились ли англичане переносить лабораторные опыты на людей?
Сергей Колесников: Эта технология давно отработана на животных, а теперь, судя по решению британского парламента, может применяться и на человеке. В широком смысле она продвигает оплодотворение in-vitro на новый уровень - на стадию конструирования эмбрионов без патологических и смертельных болезней. Митохондрии, как уже сказано, несут сравнительно небольшое количество генов ДНК. Но при этом содержат некоторые особые, в которых закодирована и передается по женской линии важная наследственная информация.
В каких случаях новый метод может быть востребован?
Сергей Колесников: С практической точки зрения технология нужна для преодоления редких, так называемых орфанных заболеваний. Это может быть всего один человек на 20 тысяч пациентов. Но потенциально, если говорить о митохондриальных не смертельных болезнях, их очень много. В основном, такие заболевания связаны с наследственными нарушениями метаболизма и энергетического обеспечения клетки, поскольку митохондрии - это своеобразные электростанции клетки. В этих случаях описанные манипуляции с яйцеклетками могут помочь.
А нет ли тут угроз для этики? Или, например, опасности пересечь черту, за которой начнутся опыты "по моделированию" человека?
Сергей Колесников: Как некий общий, отдаленный риск такая проблема, конечно, существует. Но не более того. Ведь то, о чем мы сейчас говорим, это замена одной цитоплазмы, в которой развивается эмбрион, другой. Тут никакой генной инженерии, никакого генного конструирования не просматривается.
Создать идеального солдата или, наоборот, личность утонченную, например, гениального музыканта таким способом нельзя даже в перспективе?
Сергей Колесников: Это вопрос, скорее не ко мне, а к писателям-фанстастам. Эвгеника была и остается темой популярной, но с ней тут мало что связано. Какая-то часть свойств, присущих тому или иному человеку, формируется внутриутробно, и нередко даже вопреки генотипу. Но большая часть человеческих качеств наследуется социально, а не генетически.
Потом, не забывайте: ДНК митохондрий - это меньше одного процента от генома человека, а 99 процентов - это ядро клетки. Хотя какая-то модернизация генома при замене митохондрий все равно, конечно, происходит. Главным образом, это связано с энергетикой человека, с физиологическими и обменными процессами.
Но это, повторяю, никак не связано с генной инженерией. А в многочисленных центрах ЭКО, которые работают в России, пока "отсеивают" эмбрионов с дефектными хромосомными наборами, но отбирать эмбрионов по полу (например, мальчиков) в некоторых странах, например, в Китае, при искусственном оплодотворении запрещено.
Выходит, вы серьезных рисков в репродуктивной инновации англичан не видите?
Сергей Колесников: Когда в 1978 году в Англии появился первый ребенок "из пробирки", тоже было много домыслов, а сейчас миллионы таких детей гуляют по планете. Но будут, я думаю, юридические загвоздки. Если ребенок от трех родителей, надо четко прописывать права каждого. Является ли та женщина, которая дала свою яйцеклетку без дефектных митохондрий, одним из родителей или только донором? И может ли родившийся таким способом ребенок быть ее наследником? С соответствующими правами и - не будем забывать! - обязанностями перед теми, кому обязан появлением на свет.
Константин Агладзе, профессор, кандидат физико-математических наук, лауреат премии «Сделано в России» в номинации «Наука и технология» 2013 года, победитель первого конкурса мегагрантов Правительства РФ 2010 года. Заведует лабораторией «Наноконструирование мембранно-белковых комплексов для контроля физиологии клетки» МФТИ: «Возможно, это будет концом того человечества, которое мы знали».
Константин Игоревич, как бы Вы прокомментировали закон, разрешающий иметь ребенка от трех родителей?
− Я думаю, что переворот в биологии повлечет принципиальный переворот в этике. И, возможно, это будет концом того человечества, которое мы знали.
То есть три родителя − это реальный факт?
− Да, третий родитель участвует митохондриальной ДНК. Это полноценная генная инженерия плода. Кроме того, разрабатываются варианты, независящие от пола, например, ребенок от одних женщин. Разрабатываются методики частичного переноса генома, частичного клонирования. Искусственная матка уже создана.
Что собой представляет данная процедура?
− Оплодотворяется яйцеклетка − обычным путем в пробирке.
Из оплодотворенной яйцеклетки «генетический материал» (попросту, ядро) пересаживается в яйцеклетку другой женщины, с качественной митохондриальной ДНК.
Эта гибридная клетка подсаживается матери.
Происходит (в удачном случае) беременность и роды.
Люди будут, как киборги? Может, это хорошо – все здоровые, красивые, умные и живут по триста лет?
− Просто фактически возникает новый вид человека. Не homo sapiens. Особенно это станет понятно, когда плод начнут проектировать на компьютере. Будут красивые полубоги и функциональные рабочие. Поскольку никто не запрещает манипуляции с генетическим материалом человека, гибриды будут созданы. Причем, сейчас вот-вот будет создан полноценный разум in silico, то есть компьютерный – у человечества не будет выбора, как выиграть с ним войну. Только гибридизация.
А через какое время это будет?
− Думаю, лет через пять-десять. Может быть, пятнадцать. Но точные прогнозы трудно делать. Например, если будет крупномасштабная война, это внесет свои коррективы.
Протоиерей Александр Борисов, настоятель храма святых Космы и Дамиана в Шубине: «Часто в истории ведь бывало так – человеку казалось, что сейчас он сделает лучше, а на деле получался то Холокост, то ГУЛАГ».
Отец Александр, Вы одновременно и священник, и ученый – генетик. Как можете прокомментировать данный закон?
− Думаю, закон принимали люди, которые, видимо, не очень ответственные и слабо представляют, что из этого может получиться. Часто в истории ведь бывало так: человеку казалось, что сейчас он сделает лучше, а на деле получался то Холокост, то ГУЛАГ.
В процессе, как я понял, одна яйцеклетка участвует ядром, а другая – своей цитоплазмой, третья клетка – мужская, сперматозоид. Понятно, что люди хотят быть здоровыми и красивыми, но здесь не учитывается момент, что при всех этих манипуляциях могут происходить какие-то непредусмотренные влияния и какие-то генетические нарушения, которые также могут проявиться впоследствии. Это первое. Во-вторых, даже если всего этого удастся избежать, то мы совершенно не представляем, как это скажется на психике родившегося таким образом человека. Известно, что люди, чье рождение было каким-то нестандартным: их усыновили, или ребенок был нежеланным, мама хотела сделать аборт, но по каким-то причинам не стала его делать, или мама умерла, и ребенка воспитывали другие люди – все те случаи, когда рождение и взросление происходит как-то нетривиально, всегда влекут за собой душевные раны, которые человек проносит через всю жизнь. Я, например, очень часто встречаю людей, которые были усыновлены и «добрые» люди сказали им об этом во взрослом возрасте, или мать по глупости сказала сыну, что они с папой не хотели ребенка, но «уж так получилось», – все эти выросшие дети имеют психологические проблемы. Ведь ребенок осознает, что он, оказывается, был не нужен, что он лишний, что он какой-то не такой. Это всегда накладывает тяжелый непредсказуемый отпечаток.
При выращивании ребенка в пробирке от трех родителей, возможно, и удастся избежать, скажем, болезни Дауна, но как это скажется на психике, никто не знает. А если это будет массовым явлением, то мы просто можем получить общество психопатов.
Дети, взятые из детских домов даже в недельном, двухнедельном, месячном возрасте – я никого не хочу пугать, но в половине случаев это дети с врожденными психологическими недугами, потому что на будущего ребенка огромное влияние оказывает масса, казалось бы, незначительных факторов, например, психологическое состояние матери, условия беременности. Есть понятие «пьяное зачатие» − когда один или оба родителя в состоянии алкогольного опьянения зачали ребенка. С матерью все понятно – если она в состоянии алкогольного опьянения, то ребенку плохо. С отцом сложнее – казалось бы, спермий очень плотно упакован, и доза алкоголя не должна влиять. Тем не менее, она влияет. Поэтому старые народные обычаи – не давать жениху и невесте на свадьбе употреблять алкоголь − были не случайны, а родились из долгого жизненного опыта. Ребенок желанный, зачатый в любви и радости, как правило, здоровее физически, более устойчив психологически, спокойнее, успешнее, счастливее, нежели ребенок, зачатый в состоянии алкогольного опьянения или в какой-нибудь неблагоприятной психологической обстановке. Хотя биологический механизм этого нам пока неизвестен. Что же говорить о ребенке из пробирки от трех родителей?
Но ведь Господь открыл людям такие возможности. Для чего?
− Господь всегда открывает перед человеком массу возможностей. Скажем, создать термоядерное оружие. Это не значит, что это непременное благо – открытие может стать путем для получения дешевых источников энергии, а может уничтожить всю планету и жизнь на ней. Все зависит от выбора человека, что он выбирает – добро или зло. Выбор есть всегда, и он остается за человеком.
Для человека подобный прорыв может стать испытанием веры – ведь зачем нужен Бог, если человек почти всемогущ?
− Ну, какой человек всемогущий? Все равно он использует тот материал, который создал Бог. Человек не создавал генетический код, не создавал первые живые организмы. Это очень примитивный вывод: вот, мы создали что-то, чего не умели вчера − значит, Бога нет.
Церковь негативно относится и к ЭКО. Почему? И ЭКО, по моим наблюдениям, все-таки не очень прижилось и не используется массово. Каковы причины?
− ЭКО – микрохирургическая операция оплодотворения женской яйцеклетки спермием донора вне организма женщины с последующим введением ее в матку. При этом из такой яйцеклетки формируется (правда, не всегда) человеческий эмбрион и может родиться нормальный ребенок. Однако при этом используется несколько яйцеклеток (от четырех до десяти) и большая их часть подвергается абортированию, что недопустимо, потому что человек считается человеком уже с момента зачатия, то есть с момента оплодотворения яйцеклетки сперматозоидом.
ЭКО массово не прижилось, потому что, во-первых, это дорого. Во-вторых, моральные препятствия – не пустой звук для людей. Ведь ЭКО – это всегда абортирование нескольких «лишних» эмбрионов. Услуги суррогатной матери – тоже всегда моральная проблема. Мы не можем предсказать, как будет влиять на психику и здоровье ребенка формирование его в организме женщины, которая соглашается на это не из самых возвышенных побуждений.
Поэтому когда меня спрашивают, как быть бездетным парам, я всегда отвечаю: усыновить сироту, это подлинно христианский поступок в этом положении. Люди, которые усыновляют детей, всегда идут на определенный риск, но, тем не менее, не останавливаются. Эти люди и есть настоящие христиане.
Каким Вы видите человечество лет через пятьдесят?
− Футурология – неблагодарная стезя, трудно что-то предсказать. Единственное, что я иногда озвучиваю в связи с развитием науки, то, что люди научатся синтезировать животные белки из растений, и не надо будет резать животных. Ведь многие люди отказываются есть мясо, впервые увидев, как режут петуха или поросенка. Мне кажется, должно настать время, когда некие механизмы будут синтезировать бифштексы из овощей, и никого не нужно будет убивать. А люди будут с ужасом говорить: «Можете себе представить, что когда-то давно было время, когда люди были настолько безжалостными, что убивали и жарили телят, поросят, и вообще всех этих милых животных!» Такая ситуация, я думаю, представима.
N., мама ребенка с редкой генетической патологией: «Была такая эгоистичная радость − мы теперь не родители особого ребенка»
Если бы Вам в свое время предложили воспользоваться этим методом, чтобы исключить риски наследования генетических заболеваний, пошли бы на это?
− Нет, не пошла бы.
Почему нет?
− Есть фраза, которой обычно подбадривают людей в сложных ситуациях: «Нам не посылается ничего, чего мы не могли бы выдержать». Я думаю, не надо пытаться бежать от сложностей – они тебя всё равно настигнут. Только как-то иначе. Я честно признаюсь, после смерти своего младшего сына не удержалась от мыслей, которые сводились в одну – слава Богу, что так все закончилось. И он не мучается, и мы. Была такая эгоистичная радость: мы теперь не родители особого ребенка. Однако через два года я родила дочку с тем же заболеванием, только в более легкой форме. Хотела я убежать? Даже не то, что хотела, а обрадовалась, что «убежала». А в итоге не сложилось убежать…
Родить здорового ребенка, несмотря на предрасположенность к проблемам? Это, конечно, заманчиво. И даже кажется, что это более гуманно по отношению к ребенку. Зачем же рожать инвалидов, если мы заранее знаем про опасность?
Но ведь зачем-то Господь дает именно таких детей? Ведь Он же не изверг, как бы эта фраза кощунственно ни звучала. Значит, так надо. Надо и детям, и нам. Это промысел Божий.
Когда Ваша дочь вырастет, эти технологии, судя по всему, будут достаточно массовыми. Что Вы ей скажете, если дочь захочет ими воспользоваться?
− Мне очень сложно теоретизировать на тему, что я скажу выросшей дочке, когда ей нет еще и года. Мы с ней, в любом случае, в разных ситуациях. Подруге, которая сама здорова, но имеются какие-то опасения, я бы попыталась объяснить то, о чем сказала выше. В том, что я имею право говорить такие вещи своему ребенку, я не уверена.
Но всё же я полностью убеждена в том, что моя логика верна. Она в том, что надо верить Богу. Не только в Бога, в Его существование, но и Ему – что Он нам не хочет ничего плохого и лишнего, и если нам что-то посылается, то посылается неспроста. Я надеюсь воспитать детей так, чтобы у них просто не возникало подобных вопросов.
Для справки: в 2008 году я родила здорового мальчика. В 2012 – мальчика с генетической патологией, форма оказалась летальной, он прожил 3,5 месяца. В 2014 году родилась дочка с той же болезнью, форма с жизнью совместима.
Марина Индык, педагог дошкольного образования, психолог, социолог: «Если есть возможность родить ребенка без проблем для ребенка, то эту возможность надо использовать».
− Лично для меня эта тема очень актуальна, потому что, во-первых, я женщина старше тридцати, во-вторых, в моем роду был случай, когда у родителей в возрасте родился ребенок с отклонениями. Я считаю, если стоит вопрос, иметь ребенка или не иметь, то ответ очевиден – иметь. И если медицина сейчас может женщинам в этом помочь, если появились возможности предотвратить появление каких-то тяжелых заболеваний, то это однозначное благо.
К тому же сейчас и у нас в стране, и в мире очень большое количество пар хотели бы иметь ребенка после сорока, что проблематично для женщины. Но в раннем возрасте зачастую нет возможностей ни материальных, ни моральных, становление личности сейчас происходит намного позже, чем даже двадцать – тридцать лет назад, из-за этого сдвига решение иметь детей приходит гораздо позже, чем у предыдущих поколений.
Какие-нибудь минусы Вы видите в данной процедуре?
− На мой взгляд, единственный минус состоит в том, что так называемый третий родитель может заявить права на ребенка, поскольку часть его ДНК тоже присутствует. И так же, как в случае с приемными детьми, ребенок может увидеть или не увидеть свою биологическую мать. Для меня это сравнимые ситуации.
А каких-то опасностей, связанных с моделированием человека, с его возможным использованием в разных сферах Вы не допускаете?
− Ну, фантастику, которая у нас реализуется со временем в реальную жизнь, никто не отменял. То, что мы видим в фантастических фильмах, перейдет в жизнь при первой же возможности, потому что фильмы – это отражение мечтаний человека. Это обычное развитие общества. Скажем мы «да», или скажем «нет», поддержим мы старые традиции или, наоборот, новые – ничего не изменится, все равно победит развитие. Да, возможно, это будут другие люди, но ведь эволюция человека не останавливалась, она продолжается, и мы видоизменяемся – и в моральных аспектах, и в физических.
Дети, рожденные путем кесарева сечения, отличаются от детей, которые родились естественным путем, но никто же не будет отменять кесарево сечение. Пускай дети, рожденные от трех родителей, тоже отличаются, я не вижу здесь проблемы – ведь и мы все разные.
Если бы лично Вам предложили такую процедуру, согласились бы?
− Да, конечно. Если есть возможность родить ребенка без проблем для ребенка, то эту возможность надо использовать. Для меня это медицинская процедура. Медицинская наука не стоит на месте, и странно было бы отвергать ее прогресс.
Александр Емельяненков
Источник: Российская Газета