Ребенок-загадка
— Мы и не заметили, как сын стал для нас загадкой. Раньше мы считали, что он особенный, не такой, как все…Но потом чаще стали задумываться: а все ли с ним в порядке? — вспоминает липчанка Марина, мама восьмилетнего Миши. — Разговаривать мальчик начал довольно поздно, после трех лет. Причем он никогда не задавал вопросов взрослым, а его речь была похожа на эхо в горах — он просто повторял то, что слышал.
Миша рос замкнутым и необщительным. Он мог часами сидеть на одном месте, не обращая внимания на происходящее вокруг. Или неутомимо играть в одну и ту же игру, например рвать старые газеты, переливать воду из чашки в чашку, включать и выключать торшер... Нередко его врагами становились самые безобидные предметы, допустим, стулья, и тогда он их яростно крушил и ломал. Мальчик негативно относился к любым переменам в своей жизни. Даже перестановка мебели в детской комнате или покупка новой игрушки могли вызвать у него вихрь отрицательных эмоций. Попытка отдать ребенка в детский сад не увенчалась успехом. Миша вел себя агрессивно, а при первой же возможности… убежал домой.
Когда ребенку исполнилось четыре годика, его родители обратились за консультацией в липецкий центр психического развития и оздоровительных систем «Мир детей и взрослых». Именно в тот момент выяснилось, что мальчик страдает аутизмом и ему крайне необходима помощь специалистов.
Неожиданный диагноз
— Детский аутизм — очень сложное заболевание, его проявления различны, — говорит директор центра, психотерапевт Елена Семидубер. — Однако есть целый ряд общих симптомов. В частности, такие дети избегают общения даже с близкими людьми, у них явно выражены страхи, агрессия. Любое изменение привычной обстановки вызывает недовольство или даже бурный протест. Кроме того, при аутизме наблюдаются задержка речевого развития, сложности в освоении социально-бытовых навыков.
Процесс реабилитации такого ребенка очень длительный. Порой на это уходят даже не месяцы, а годы. Так, Миша посещает центр уже несколько лет. За это время в его развитии наметилась положительная динамика. Сейчас он умеет читать и писать. С удовольствием рисует, собирает конструкторы. А самое главное, он стал более общительным и открытым. Миша учится в первом классе липецкой специальной коррекционной школы и продолжает заниматься в центре.
— К сожалению, детский аутизм — заболевание, которое очень трудно распознать, и многие семьи упускают время, надеясь, что все само собой образуется, — продолжает Елена Семидубер. — Однако чем позже начнется лечение, тем меньше шансов побороть болезнь. Например, у одного из наших пациентов аутизм был выявлен только к восьми годам. И за несколько лет мы научили его произносить… всего шесть слов.
В момент постановки диагноза семья, воспитывающая ребенка-аутиста, порой переживает тяжелейший стресс. Представляете, родителям вдруг сообщают, что их ребенок, который до сих пор считался здоровым и одаренным, на самом деле «необучаем»? Часто им сразу предлагают оформить инвалидность или поместить малыша в интернат. Но специалисты категорически против такого подхода. Они делают все возможное, чтобы дети-аутисты стали полноправными членами общества.
Тревожные цифры
Мировая статистика гласит: сегодня теми или иными проявлениями аутизма страдает каждый 88-й ребенок. По словам Елены Семидубер, только в Липецкой области сегодня на учете состоят около 150 детей.
С чем же связан такой всплеск заболевания? Каковы его причины? Однозначных ответов на поставленные вопросы, увы, нет. Однако и ученые, и медики считают, что роль наследственного фактора невелика — около двух процентов. Существует мнение, что спровоцировать болезнь могут и родовая травма, и вирусная инфекция, и плохая экология и даже… чрезмерное увлечение компьютером и телевизором. Однако в большинстве случаев, считают специалисты, «виноват» сбой в работе иммунной системы. Например, ребенок сильно переболел, получил большую дозу антибиотиков, как результат — происходит нарушение защитных и других функций организма.
Не исключено, что к серьезным последствиям может привести любое медикаментозное вмешательство, даже комплексная прививка. Так, недавно в центр поступила девочка, которой исполнилось два года и девять месяцев. Она родилась абсолютно здоровой, прекрасно развивалась — в два с половиной годика знала весь алфавит, хорошо двигалась. Но после очередной вакцинации перестала разговаривать и ходить. Если бы не видеосъемка, которую предоставили родители девочки, в это было бы трудно поверить! Сейчас специалисты центра буквально сражаются за здоровье малышки, заново учат ее делать первые шаги и произносить звуки…
С доверием и верой
Одних лекарственных средств недостаточно, чтобы помочь «особому» ребенку. Главное — это своевременная педагогическая и психологическая коррекция, вера в ребенка, в его возможности, — убеждена Елена Семидубер. — У нас работают узкие специалисты — психологи, логопеды-дефектологи, а также музыкальный работник, инструктор по лечебной физкультуре. Их основная задача — адаптировать ребенка-аутиста к нормальной жизни в обществе.
Педагоги разрабатывают индивидуальные программы и находят к каждому ребенку свой «ключик». На первом этапе проходят индивидуальные занятия с психологом. Главная цель — завоевать доверие ребенка, помочь ему выбраться из собственной «скорлупы». Установить контакт с ребенком-аутистом непросто. Он настолько погружен в себя, что не замечает происходящего вокруг. Так, с одним ребенком Елене удалось сблизиться только с помощью… ксилофона. Мальчик не разговаривал, не реагировал на устные обращения педагога, и лишь услышав музыкальные звуки, словно преобразился. Так был преодолен огромный внутренний барьер, который отгораживал ребенка от внешнего мира.
Следующий этап — «запуск» и развитие речи. Это очень долгий и трудный процесс, основанный на постоянном повторении и закреплении материала — часто одно и то же слово, фраза «оттачиваются» сотни раз. По словам специалиста центра Светланы Корпуковой, главное в работе с такими детьми — терпение, такт, внимание и… упорные тренировки. Не только в центре, но и дома, с родителями. Только так можно рассчитывать на хороший результат.
Специалисты центра учат детей, казалось бы, самому элементарному, например, видеть… свое изображение в зеркале. Дело в том, что у большинства аутистов зрение не обычное, а фрагментарное: они видят не целый предмет, а его части. Бывает и так, что аутисты совсем не реагируют на звуки, и педагоги помогают им услышать раскаты грома или шум дождя…
После индивидуальных занятий, когда ребенок перестаёт быть «диким», его постепенно вовлекают в диалог со сверстниками. Для этого организуются специальные групповые занятия по 4-5 человек. Кто-то готов к такому общению уже через несколько недель, а кто-то — спустя много месяцев.
В плену противоречий
Основная особенность психики и поведения таких детей — противоречивость. Ребенок-аутист может часами сидеть в углу своей комнаты, а может бегать, прыгать, кувыркаться, словно энерджайзер.
С одной стороны, у них развита боязнь обычных предметов, например, света от настольной лампы. С другой — отсутствует чувство реальной опасности. Он может выбегать на проезжую часть улицы, уходить далеко от дома. Такой ребенок может быть абсолютно не приспособлен к быту и жизни в обществе, но при этом иметь незаурядные способности.
— Большинство аутистов — необычные, уникальные. Им свойственны феноменальные способности, блестящая память, музыкальная одаренность, особая чувствитель-
ность, — подчеркивает Елена Семидубер. — К примеру, один из наших воспитанников обладает телепатией. Мы не раз в этом убеждались. Например, мысленно просили его принести из другой комнаты карандаш определенного цвета, и он приносил именно того оттенка.
Был у Елены и такой случай. Трехгодовалые двойняшки-аутисты полгода учили слово «мама», но стоило однажды показать им картинку с зеленым яблоком, как они тут же на чистом английском произнесли и написали на бумаге: «green apple». Специалисты центра убеждены, что аутисты очень талантливые и даже гениальные. Не исключено, что среди них растут будущие Ньютоны и Энштейны. Только этим детям надо вовремя помочь.
В центре «Мир детей и взрослых» сегодня занимаются 60 детей с расстройствами аутичного спектра в возрасте от трех до двенадцати лет. За четыре года существования центра десять детей с таким диагнозом получили основные навыки, позволившие им обучаться в специальных школах.
— Результаты нашей деятельности совершенно непредсказуемы, — говорит Елена. — По статистике, полностью социализированных аутистов только два процента. Но опыт показывает, что даже в самых тяжелых случаях упорная коррекционная работа дает положительную динамику: ребенок может адаптироваться к нормальной жизни, стать общительным и самостоятельным.
Недавно Елена Семидубер побывала на международной конференции по проблемам детского аутизма. По ее словам, сегодня во многих странах мира это заболевание стало государственной проблемой. Там создаются различные реабилитационные центры, чтобы как можно раньше социализировать таких детей. К сожалению, в России таких центров пока единицы.
Елена Таравкова
Источник: Липецкая газета