Но вот представилась такая возможность. Спрашиваю: как ты управляешься с… а с кем? Как назвать-то его подопечных? Брякнул было: «с инвалидами» -Макс перебивает: не-е, не то слово, не для них. А какое слово-то? Вроде бы еще говорят - «с ограниченными возможностями». Ну, хорошо… Романковская подопечная Наталья Копытина отжимается от пола 75 раз: сначала на одной руке 25 (другая рука за спиной), потом меняет руки, а в завершение - 25 отжиманий на обеих. Все за один прием! На одной руке - помните? - Сталлоне отжимался в «Рокки»; я не смог научиться, сколько ни старался. А очень хотелось хотя бы разик так отжаться. Чиновники, которые придумали для Натальи канцеляризм «с ограниченными возможностями», наверное, умеют.
В общем, пусть будут - паралимпийцы.
Знание - сила
Максима знаю много лет и уже привык к его ответам на связанные со всякими спортивными тонкостями вопросы. Помню, давным-давно не получалось у меня какое-то движение со штангой, спрашиваю Макса (только познакомились тогда): что не так? А он: на пальцах хорошо не объяснишь, ты почитай книжку «Биомеханика тяжелоатлетических упражнений» (до сих пор автора помню - Жеков!) - в ней все подробно описано. После ознакомления с этой книгой в Никитинке у меня оставался лишь один вопрос: неужели есть на свете головы, способные разобраться в столь мудреной литературе? Макс разбирался. В жиме от груди лежа штанга всего-то проходит сантиметров 30 - 40, так он на каждые 5 - 7 см траектории извлекал из памяти подходящую диссертацию: срыв с груди хорошо описан в той-то кандидатской, разгон штанги перед «мертвой точкой» - у того-то, а в таких-то работах - прохождение этой самой «мертвой точки», дожим, фиксация…
Среди нынешних его подопечных двое - Наталья Копытина и Александр Стрельцов - специализируются на жиме лежа. С Максимом разговариваю во время их тренировки, стараюсь не сильно отвлекать. Горизонтальная скамья, на стойках штанга. Спортсмены без нарушений в опорно-двигательном аппарате упираются ногами в пол; Максовы ребята лежат плашмя, положив ноги на скамью, - выжимать штангу из такого положения гораздо труднее. Тем не менее Стрельцов готовится к подходу на 125 кг. Максим помогает снять снаряд со стоек, наблюдает за правильностью движения.
Я жду, что, как и раньше, он что-нибудь расскажет мне о методике. Вопроса, почему он двинул в эту сферу, я задавать не собираюсь. Вроде и так понятно. Тренировать паралимпийцев интересно. Это задача для профессионалов (а Романков как раз из таких) - работать с особой, нестандартной биомеханикой. Конечно, думал я, Макс на подлете к своим сорока годам не удовлетворяется больше становлением досконально известной ему «биомеханики тяжелоатлетических упражнений» у обычных спортсменов и берется за работу более сложную, увлекательную...
Но слышу нечто неожиданное.
- Да все то же самое, - машет рукой Макс. - Ну что я тебе нового скажу? Не в методике дело…
Разговариваю с ребятами и понимаю, что и, правда - не в методике. Залезть под штангу для них вопрос десятый. Главное - добраться до этой штанги, до спортзала, до тренера. Во всех смыслах.
А вот они, условия
Саше Стрельцову хорошо помог с началом занятий «Парус надежды». Но в этом реабилитационном центре работают только с несовершеннолетними, поэтому после 18 пришлось искать новое место. В спорткомплексе «Кристалл» группу здоровья «почистили» по тем же причинам: многие ее участники вышли из нежного возраста. Нашлось местечко в зале при интернате для слабослышащих, но… Для серьезных занятий нужны условия - как минимум специальная скамейка, - а главное, наставник, который и программу занятий распишет, и штангу на тренировке подаст, и график соревнований определит…
У Макса глаз наметанный, бойца за версту видит. Судил какие-то местные соревнования, разглядел Стрельцова - и к его отцу: ведите ко мне, в «Звездный»! Теперь Сашка прет в гору: выполнил норматив кандидата в мастера, полон решимости идти дальше…
О методике подготовки мне немного рассказала Наталья Копытина. До прихода к Романкову она тренировалась самостоятельно, дома (пристроиться в зал, к тренеру не получалось), и методика у нее была простая: ежедневно с девяти утра, после завтрака, - физкультура. С девяти утра до пяти вечера. Без перерывов на отдых и еду. Вот откуда эти 75 отжиманий от пола в стиле киношного Рокки Бальбоа. (В «Биомеханике…» про ежедневные восьмичасовые тренировки Жеков, помнится, ничего не писал, а то бы я, может, тоже…) Макс, конечно, эту добровольную домашнюю каторгу прекратил, направив Наташину энергию в упорядоченное русло, но и сейчас Копытиной одного жима лежа маловато - выступает еще и в академической гребле, на чемпионатах России берет призовые места в обеих дисциплинах.
Земляки
А тем временем старый мой друг Максим Романков удивляет меня все больше и больше.
- Смотри, - говорит, - вот Игорь Писарюк, горнолыжник. Я его тоже, можно сказать, тренирую: ношу лыжи, с горы спускаюсь вслед за ним, помогаю ему…
Вероятно, я ослышался. Во-первых, Макс - многолетний, профессиональный жимовик. Мастер спорта международного класса. Недавно на соревнованиях выжал 223 кг. Правда, начинал он как тяжелоатлет-двоеборец - 20 лет назад приехал в Воронеж, уже имея за плечами звание мастера спорта СССР. Но в любом случае - при чем здесь лыжи и гора?
- А что делать? - говорит. - Среди всех тренеров, кто работает в Воронеже с паралимпийцами, я один хоть немного стою на горных лыжах: приходилось на родине, в Кокчетаве, кататься.
Ну конечно! Макс ведь родом из Северного Казахстана. И нынешний его воспитанник - тоже. В родной Игорю Алма-Ате до Чимбулака, горнолыжного курорта, полчаса езды, поэтому уже с шести лет он стоял на лыжах. И каждый бы в таких условиях стоял, но у Игоря - ДЦП, к тому же усугубленное неудачным лечением: врачи зацепили нерв…
- Я как узнал, что парень из моих краев, - говорю ему: «Раз больше некому, давай я буду тебя тренировать…». Ты же понимаешь, Юрец …
Я понимаю, дружище, понимаю…
Все-таки тяжелы были те 90-е, когда Макс приехал в чужой ему город, навсегда оставив теплую родину и покрытые ослепительно белым снегом горы… Оказавшись в Воронеже и поступив в ВГУ, он первым делом обновил местный рекорд в жиме лежа (лишь недавно с доски почета в СХИ, где проводятся областные соревнования, снята соответствующая запись), в общем - заявил о себе. Бойцу так полагается, а уж что там у него на душе… Может, кто и разглядит… лет через 20.
- Мы с ним, с Игорем, оба катаемся - зимой в Чертовицке, раз в год ездим в Кабардино-Балкарию, в Приэльбрусье, - рассказывает Макс. - Игорь идет по трассе своей скоростью, я - вслед за ним на его старых лыжах. Помогаю, если что… А в Воронеже у нас физподготовка - ноги качаем, спину. Да и жмет на скамье тоже.
Макс смотрит на меня и смущенно смеется. Его смущение мне понятно: с точки зрения привычных для нас представлений, жим штанги лежа «стандартному» горнолыжнику мало того что не нужен, так, пожалуй, еще и навредит, отвлечет от главной работы. Но здесь другое… Я вижу, что старинный мой друг уже не тот хладнокровный профессионал, каким был прежде. Наверное, никаких особых знаний для той работы, которую он проводит с Игорем, и не требуется. Нужно лишь услышать, понять, поддержать… «Ну ты же понимаешь, Юрец…»
Хотя… насчет знаний. В австрийском городе Ринне, куда они с Игорем приехали на Кубок Европы, хороший немецкий Максу пригодился.
- Там была сложность с определением классификатора, - объясняет Романков. - Нарушения-то у всех разные: у одного пальца на руке не хватает, у другого - ноги. Поэтому и распределяют спортсменов в соответствующие классы. Прежде Игорь выступал в широком классификаторе - LW2-9, то есть в общем потоке. А в Ринне нам удалось попасть в LW3. Я местным медикам предложил, они парня повертели-покрутили, протестировали - и согласились. В этом классе заболевания тяжелые, поэтому у Игоря теперь есть перспектива на призовые места. В Австрии вот получилось второе, а прежде, в общем потоке на чемпионатах России, выше четвертого занять не удавалось.
На Кубке Европы в Швеции, куда Максим собирается везти Игоря в феврале, немецким языком, пожалуй, не обойдешься - нужен английский. Макс освоит, будьте уверены. Среди всех моих знакомых я не знаю человека, который любил бы учиться больше, чем он. Все-таки красный диплом экономфака ВГУ, кандидатская диссертация, потом какая-то академия управления… И, кстати, основная работа у него - по специальности. Я хотел разузнать какая, да Макс принялся рассказывать, как он готовится выполнить нормативы на золотой значок ГТО…
И я забыл спросить.
Юрий Панов
Источник: Воронежский курьер