«Полюбил его даже заочно»
Второй герой публикации, черный лабрадор, встречает нас в прихожей, высунув язык: жарко. Лоснится и блестит, глаза очень-очень добрые. Кажется, сейчас спросит: «Ведь ты ж меня не обидишь? Меня не за что, я — хороший, никого не трогаю, только пользу приношу». Без приказа хозяина со своего места не трогается, идет за нами в комнату только после приглашения. Культурно обнюхивает меня и ложится в ноги, на более-менее прохладный пол.
Владимир сначала суетливо пытается мне показать документы на Дика, потом все же усаживается рядом и начинает сумбурный рассказ о том, что хотел собаку давно, уже и не помнит, со скольких именно лет.
– Но против были мои родные и близкие, мама противилась. Говорили: это ж шерсть, это грязь, денег на содержание нужно много, постоянно выгуливать. А вдруг соседи будут против? Когда собака в доме все же появилась, сбылось только одно предсказание — насчет соседей. Да и то — только один человек нас пытается «задеть». Остальным мой пес не мешает, а дети и вовсе очень любят, сразу бегут гладить, как только выходим из подъезда. И с собаками соседскими он дружит. Дик же очень добрый, он так приучен: не знает команды «чужой» или, не дай бог, «взять». Если бы у него заметили малейшие признаки агрессии, Дик не сдал бы свои «собачьи» экзамены на возможность стать поводырем для слепого человека.
Вышло так, что Владимир долго думал о возможности приобретения собаки-поводыря, а потом вдруг «созрел» во время прохождения очередной комиссии ВТЭК. Решился — и сразу стало спокойнее.
– На комиссии у меня спросили, не нужно ли мне чего по социальной линии. Видимо, имели в виду либо белую трость, либо какие лекарства или материальную помощь. А я возьми, да и скажи: «Мне бы собаку». Они даже растерялись, мол, памперсы выдавали для лежачих, ходунки, инвалидные коляски, протезы — это понятно и знакомо. Но собаку? Я-то сказал, а сам удивился: не ожидал от себя. И слышу — что-то стали записывать.
Владимир заполнил положенные анкеты, собрал справки и неожиданно скоро получил вызов из Подмосковья — от инструктора Российской школы подготовки собак-проводников. Говорит, что не ожидал такой удачи, ведь в очереди на получение собаки-проводника можно простоять и год, и два.
– Дика мне отдали, можно сказать, вне очереди. Одна девушка не смогла явиться за собакой по каким-то важным причинам, еще одной претенденткой была пожилая женщина, но руководство школы сочло, что молодой Дик слишком резв для пенсионерки. Вот так, благодаря счастливому стечению обстоятельств, Дик оказался у меня. Я полюбил его заочно — еще когда инструктор Алла рассказала мне о собаке по телефону. А во время занятий с собакой и инструктором было так трудно, что даже признаться стыдно, — смущенно улыбается собеседник.
Две недели, в течение которых Владимир и Дик «притирались» друг к другу под присмотром инструктора, показались незрячему рязанцу вечностью. Признается: так уставал морально и физически, что хотелось сесть на бордюр в тренировочном городке и ото всего отказаться. Настраивала на боевой лад инструктор Алла: «Вы больше не хотите собаку? Готовы отказаться от Дика?», — спросила она. Владимир тут же воспрянул духом.
– Однажды смешной случай произошел. Мы не одни с Диком занимались, были еще претенденты на собак-поводырей из других городов. И вот мы с одним мужчиной… поменялись случайно собаками. Собака того мужчины привела меня в его номер и, соответственно, наоборот. Ой, что было. Нас даже заподозрили в том, что мы с тем соседом по номеру выпили. Потом, правда, посмеялись, — улыбается собеседник. — Дика мне все же отдали. Сказали, что у нас с ним — полное взаимопонимание.
Дик все это время спокойно лежит у наших ног, периодически поглядывая на лицо хозяина. Только однажды отошел к своей большой миске со свежей водой.
– Как теперь ваша мама относится к Дику? Так и не приняла?
– Что вы. Теперь он для нее — член семьи, очень важный и любимый. Теперь она с ним пестуется: как бы чего несвежего не съел, как бы не заболел.
«Во всех люках побывал»
Как получилось, что Владимир все же решился на такой шаг как приобретение собаки? Просто «копилка» его приключений переполнилась, незрячий рязанец понял, что следующее может не пережить. Приключения были, прямо скажем, не из приятных.
– И в люки я проваливался — почти во всех побывал, и в прицепы грузовиков лбом врезался. Я же тростью дорогу «ощупываю», а прицепы грузовиков высоко от земли находятся, вот и получается: вроде, дорога свободна, а на самом деле впереди препятствие. Как раз на уровне головы. Разбивал до крови. Последний случай напугал меня изрядно: я чуть не попал под электричку. Нога поскользнулась, поехала. Чудом остался в живых. Зато ясно понял, что окружающий мир в некоторых случаях просто опасен для незрячих, зачем же лишний раз напрашиваться на неприятности? — с улыбкой заключает Владимир.
Упоминает о том, что в Рязани есть так называемый «слепой городок» на улице Семена Середы: там и помещение общества слепых, и библиотека, и квартиры незрячим в том районе выдавали. В том квартале оборудованы пешеходные переходы со звуковыми светофорами, не такие высокие бордюры. В других районах города с доступной для незрячих инфраструктурой дело обстоит похуже. Владимир же проживает в Соколовке, от которой до центра города ехать и ехать на общественном транспорте.
Кстати, о транспорте. В 2007 году наш герой попал в такой переплет, о котором до сих пор вспоминает со страхом и удивлением. На остановке в самом центре города некие мужчина с женщиной внезапно обвинили незрячего в краже кошелька. Разгорелся скандал, на редкость быстро появились представители правопорядка и отправили Крысанова в отделение милиции. Там он провел всю ночь, выслушивая нелепые обвинения в свой адрес.
– Теперь у меня есть Дик и моя жизнь очень изменилась. На улице и в транспорте чувствую себя уверенно, ведь он не даст мне упасть в открытый люк, споткнуться об лестницу, шагнуть в канаву. Я даже понимаю, что стал от него зависим. Зато живу полноценной жизнью. Хожу на концерты в МКЦ, в филармонию. В филармонии обычно сижу на первом ряду — многие артисты меня замечают и спускаются, чтобы погладить моего друга и дать автограф. Мне кажется, Дику тоже очень нравится слушать музыку, потому что во время концертов он ведет себя тихо и спокойно. А когда выхожу из автобуса на остановке «Площадь Победы», чтобы с вокзала «Рязань-1» отправиться в деревню, Дик часто ведет меня не к платформам, а к МКЦ — думает, что мы на концерт, — смеется собеседник и опускает лицо к полу, где лежит пес.
Как оказалось, Владимира и его проводника я застала в городе случайно: большую часть теплого времени года они проводят в деревне. Собеседник удрученно поясняет, что старый деревенский дом совсем плох, но он своими руками строит отдельный летний домик, для которого самостоятельно закупил стройматериалы и даже обустраивает баню.
«Захватчик» земель рязанских
Несмотря на свой недуг, Крысанов любит мастерить. И разговариваем мы в комнате, в которой чуть ли не главной деталью интерьера является стол-верстак с инструментами и тисками. Главной его «строительной» гордостью была небольшая огороженная площадка для выгула Дика.
– Не мог решить, как суметь выгуливать Дика так, чтобы никому не мешать. Зрячие люди могут отвести свою собаку в лесополосу, в кустики — у нас вокруг дома много свободного места, это я знаю. Знаю, но не вижу, куда именно идти. И мне бы не хотелось, чтобы Дик уселся делать свои дела на дорожке или в палисаднике. И вот я придумал огородить небольшую площадку, чтобы мой поводырь нигде больше не гадил. Сам сделал, мне только хорошие люди разметить помогли. Всех устраивало такое положение дел. Кроме одного человека, у которого рядом расположен дачный участок. Сначала он писал жалобы, что я самовольно захватил участок земли. При этом не сообщал, что я — слепой, а участок огорожен для выгула собаки-поводыря. Потом просто взял и разрушил ограду. Ну, неужели будет лучше, если Дик станет ходить в туалет где попало? — Владимир до сих пор переживает, рассказывая о событии прошлогодней давности.
Как оказалось, большинство соседей встало на сторону Крысанова и его питомца, и через какое-то время снова разметили колышками площадку для выгула единственного в городе поводыря. Председатель ТСЖ безоговорочно выделил квадрат земли для естественных нужд собаки. Владимир снова своими силами смастерил подобие вольера.
– Недовольных встречали?
– Не без этого, — сразу мрачнеет Владимир. — То в автобусе кто-нибудь недовольство выразит — мол, собака слюнявая и линяет, то на улице кто-нибудь возмутится, почему собака без намордника. А мне на него намордник жалко надевать: мне кажется, ему в наморднике дышать тяжело, и он обижается. Вот, смотрите сейчас на его глаза.
Владимир приносит из прихожей намордник и «наряжает» пса. Тот сразу как-то съеживается, на морде появляется выражение вселенской скорби. Выглядит трагикомично, но откуда об этом знает незрячий хозяин?
– Теперь Дик для меня — это мои ощущения, мои глаза, моя безопасность. И друг, конечно. Однажды он «подхватил» клеща, мы съездили в ветклинику, поставили ему капельницу. Потом приехали домой, Дик лег на пол — дышит тяжело, часто. И я лег рядом с ним и приговаривал: «Дик, только не покидай меня, родной мой, ты молодой и сильный, выздоравливай».
– Насколько я знаю, вы единственный владелец собаки-проводника в нашем городе. Почему другие слабовидящие и незрячие рязанцы не имеют поводырей? Бюрократические препятствия, или это слишком дорогое удовольствие?
– Да что вы, мне даже наше Минсоцзащиты выделяет 19 тысяч рублей в год для Дика — на корм и необходимые прививки. Так что с этим проблем нет. Да и бюрократических преград я никаких не встретил: нужно было собрать обычный пакет документов, плюс спросили, имеются ли жилищные условия для содержания животного. А почему другие «не хотят», мне говорили. Хотят, еще как хотят, — взволнованно восклицает Владимир. — Да только боятся. Жалобщиков-соседей, пассажиров общественного транспорта, просто злых людей, неприспособленности дворов для выгула собак. И без собаки-поводыря ежедневно боятся попасть в какую-нибудь беду, и собаку боятся завести. Еще боятся, что поводыря отравить могут.
– И пес возьмет отраву из чужих рук?
На этот вопрос ответила инструктор, воспитавшая Дика, Алла Кузьмина, которой тут же позвонил собеседник.
– Мы всегда инструктируем владельцев наших собак: надевайте намордники. Мы за своих собак отвечаем: они не могут никого покусать, у них нет агрессии. А вот их могут и обидеть, и отравить. Правда, сейчас московские догхантеры пользуются такой отравой, которую достаточно только понюхать, и все, собаки нет. А наши поводыри — они, получается, беззащитные: воспитываем так, чтобы они даже не думали на кого-то разозлиться или причинить вред. Собаки не имеют права побежать за кошкой или голубем, не имеют права залаять, чтоб никого не напугать, — такое воспитание. А насчет Владимира, Дика и их проблем с соседом… У нас были случаи в других регионах, когда незрячие люди отказывались от своих проводников именно из-за негативного отношения общества. Не смогли противостоять несправедливым и агрессивным нападкам.
Мы еще долго разговаривали с Владимиром — о правильном питании собак и об отношении общества к инвалидам, о жизни в прошлом веке и в этом. Потом отправились в тот самый загон для прогулок Дика, пес блаженно развалился на траве и подставил хозяину живот.
– Ну, разве можно на него злиться из-за шерсти на лестнице? Или из-за того, что Дику нужен вольер для прогулок? А вообще мне в Рязани очень нравится жить, даже никакая столица мне не нужна, — словно боясь не успеть сказать что-то самое главное, произнес Владимир.
И безошибочно повернулся лицом к солнцу, которого никогда не видел.
Екатерина Вулих
Источник: Русская Планета