Кто, если не я?

Ходунки не мешают делать крутые рок-концерты, а инвалидное кресло — заниматься театром. Женя Александров из Крыма и Оля Стволова из Сибири изменили свою жизнь и меняют жизнь других вокруг себя, несмотря на косые взгляды, проблемы со здоровьем и непонимание близких. Две истории успеха сильных и красивых людей с инвалидностью — на Dislife.ru.

Женя: «Как всегда крут и неподражаем»

«Притягиваю к себе: счастье, успех, здоровье, деньги, красивых девушек, интересные предложения, радость, удовольствие и приключения! Попутно с этим организую метал-концерты по Крыму», — это написано у Жени Александрова в графе «Деятельность» на странице «ВКонтакте». И, судя по всему, это вполне себе правда. Жене 25 лет, он живет в Севастополе и, несмотря на инвалидность, жизнь у него гораздо веселее, чем у многих физически здоровых людей.

«Родился я абсолютно нормально, полностью здоровый. В шесть лет мне вкололи прививку, которая дала осложнения на ЦНС, дальше — надомное обучения, которое никак нельзя назвать образованием, всё время сидел дома, со временем привык, — говорит Женя. — До 20 лет я никуда не вылазил.

Иногда ездил в детский санаторий в Евпаторию, где общался со здоровыми детьми и жил абсолютно в тех же условиях что и они. Персонал санатория никак не заботился о том, чтобы мне было полегче, за что я им очень благодарен. Там было всё: общение со сверстниками и сверстницами, друзья, первая любовь и первый секс».

А когда Жене стукнуло 18, путевки в санаторий давать перестали, и он засел дома безвылазно. Начал искать друзей в социальных сетях, но новые знакомые «отмораживались», как только узнавали о его особенностях.

«Но надежда уходит последней. Как-то я написал девушке из Киева, и она абсолютно нормально ко всему отнеслась, всё поняла. Мы общались с ней очень хорошо, смски до утра почти каждую ночь. Короче говоря, я влюбился! — вспоминает Женя. — Потом она мне сказала, что может летом в Севастополь приехать. В голове сразу завертелось: «А как мы будем гулять? Это ж будет вообще жопа!» И я давай себя физически гонять до посинения. Где-то через три месяца понял, что уже сам могу спустится с третьего этажа. Выждал момент, когда никого не было дома и никто не ринулся мне помогать, спустился, вызвал такси и поехал в то место, где тогда была рок-тусовка Севастополя».

Всё получилось благодаря любви к этой девушке, Ане, которая сподвигла Женю и к физическим упражнениям, и к тому, чтобы выйти, наконец, из дома. И вот уже восемь лет он передвигается с помощью ходунков. Рок-тусовка приняла его «как родного», к ним Женя ездил сначала на такси, потом понял, что это дорого, и приспособился ездить на обыкновенной маршрутке.

«Я начал везде с ними бывать: тусовки, концерты, фестивали. А еще я ходил и возникал, что никто в Севастополе не делает нормальных металл-движух», — смеется Женя. Если сказать, что его мама удивилась переменам в сыне, это значит несколько преуменьшить. С самого начала она говорила: «Ты с ума сошел». «В моей голове было слишком много тараканов по теме инвалидности и всего такого, типа, что я не такой как все, отличаюсь и тому подобное, — говорит Женя. — Меня это страшно тяготило, и я задумался о том, чтобы найти какого-то человека, специалиста, который все это из головы уберет».

Аня же подсказала ему тренинг персональной эффективности и личностного роста, куда Женя и записался. «Он меня как по голове ударил. За полгода там дали шанс понять, что у меня в голове творится. Был еще этап работы с командой на взаимодействие с людьми, и в финале нужно было сделать общественный проект. Я подписался сделать благотворительный рок-концерт для детдома. А потом вдруг понял, что вот я возникаю, что никто не делает метал-движух в Крыму — а кто, если не я?»

И понеслось. Сейчас Женя спокойно путешествует по разным городам, знакомится с группами, обрастает связями в музыкальном мире, чтобы привозить «в Севас» новые крутые команды. Мама привыкла, что его часто нет дома. Одно жалко — больших клубов в Севастополе нет, но несколько сотен человек на организованные им концерты приходит стабильно. Сам он не пьет и не курит, и на вопрос, как относится к довольно либеральным в этом плане обычаям в рок-среде, отвечает: «С музыкантами я просто управляюсь: выпьете — на сцену не идете».

Если организация рок-вечеринок приносит ему деньги, то второе дело жизни — поддержка таких же, как он, людей с инвалидностью — это чистой воды благотворительность.

«Кроме организации концертов я помогаю людям с ограниченными возможностями не поддаваться унынию, чтобы они не закомплексовывались. Это все по скайпу происходит. Я использую в этой работе навыки, полученные в тренингах, которые проходил сам»,— говорит Женя. Среди его подопечных есть молодые парни из разных городов России и Украины, есть, например, юноша из Сибири на инвалидной коляске, который после бесед с крымским рокером стал потихоньку набираться уверенности в себе и посещать хоккейные матчи, да и вообще выходить из дома.

«У детей с ДЦП как бывает: их родители лечат и лечат, а им нужно другое. Они, может быть, никогда не начнут ходить как все, но им нужны общение, школа, друзья, развитие, а все это уходит на второй план. А им в первую очередь нужна социализация и самореализация», — уверен Женя. Когда он начал везде ходить сам, то попросил маму разузнать про автошколу, где есть учебное авто с ручным управлением, чтобы научиться водить. Она сперва обещала найти, а потом сказала: «Ты и так хорош, сиди дома». В итоге такую автошколу он нашел не без помощи рокеров: «Поступил, нормально закончил, сдал экзамены в ГАИ и получил права. А с родителями такое происходит не только у меня. Очень часто родители детей-инвалидов себя так ведут».

Поэтому Женя изо всех сил стремится к самостоятельности, в том числе и финансовой: «Есть такая мудрость: каждый человек имеет столько денег, сколько может сосчитать. Сейчас я думаю заняться праздниками под ключ: свадьбами, корпоративами и так далее. Люди за это хорошо платят».

А вот если дальше организовывать рок-концерты, то надо перебираться либо в Питер, либо в Киев, уверен Женя: «Я чувствую, что перерастаю Крым. У нас тут такой колхоз, никто никуда не спешит, всем на все пофиг. Ну, и к инвалидам тут относятся так себе: на работу не берут, когда я один на остановке стою, мимо проезжает автобус и не останавливается. В России мало кого на коляске или костылях встретишь, им с детства в голову запихивают информацию, что они не такие, они отличаются, из этого комплексы вытекают и ничего хорошего».

А еще у Жени есть мечта — концерт группы Cannibal Corpse. «Но как их послушать живьем, когда у нас тут постоянно запрещают концерт металл-групп, которые я люблю. Это так обидно. Ну, не нравятся вам эти группы — не ходите, всего и делов. Наверное, тех, кто срывает концерты, просто в детстве кто-то обидел, и теперь они срывают обиду на других».

Сам он старается ни на кого не обижаться, чтобы не создавать никому проблем. Кажется, у него это получается, как и рок-вечеринки. В марте в честь первого дня рождения своего лейбла Crimea Metal Женя провел фестиваль Crimea Metal One Year. Музыканты, участвовавшие в нем, остались довольны, как и публика, а вот несколько отзывов: «Севастополь, спасибо! Всем большая благодарность от банды Sarcoma за проведённое мероприятие, и отдельно оргам за предоставленную возможность выступить»; «От группы Pulsa di Nura огромное спасибо всем пришедшим на концерт. Спасибо организаторам за хороший подбор групп, с которыми приятно разделить сцену, и классное мероприятие, а также звукарю — за хороший звук»; «Группа The Lone Dark Side выражает огромную благодарность всем посетителям и организации! Это был реально хороший вечер, и мы будем очень рады повторить. Повторюсь: вы все охренительны!»

На видео с фестиваля видно, как Женю садят перед сценой обворожительные и не очень одетые красотки и поджигают его. Потом, конечно, тушат, и весь фокус в том, что никаких ожогов не остается. «Женя как всегда крут и неподражаем», — пишут ему, и совершенно все равно, что перед ним ходунки.

Оля: «Я могу вдохновлять»

Ольга Стволова из Новосибирска оказалась в инвалидном кресле в 9 лет: много болела и простывала, а потом угодила в больницу с эпидуритом, который врачи вовремя не заметили. Ноги отнялись совсем, и следующие 20 лет девушка практически не выходила из дома. Даже сходить в магазин за одеждой и косметикой не могла — практически нигде в городе не было доступной среды. Счастьем стало открытие «Меги» и «Икеи» — вот где Оля могла относительно самостоятельно побродить среди витрин.

А в 2013 году Оля из домоседки превратилась в одну из самых заметных активисток города, которая как никто много делает для интеграции в нормальную жизнь людей с инвалидностью. «Три года назад я ничего такого представить не могла. Сидела, никого не трогала. Представляете мизансцену: я дома, вижу папу-маму, и у меня, такой энергичной, нет никаких друзей. Как все изменилось? Я посмотрела телеканал “Дождь”, увидела всех этих прекрасных людей, которые что-то важное вокруг себя делали, и поняла, что я тоже должна что-то делать, — вспоминает Оля. — Если они меня вдохновили на что-то, то я тоже могу кого-то вдохновить, подумала я».

Кроме магазинов Оля вдруг открыла для себя новосибирские театры, сначала оперный, где после реконструкции установили подъемники, затем — драматический «Старый дом», спектакль «Трилогия» которого стал ее первой и страстной театральной любовью. Тогда Оля придумала проект «Один+1»: посещала спектакли, концерты, выставки и другие культурные мероприятия, а потом описывала, как в филармонию, театр или музей может попасть человек на коляске. Она тестировала окружающую среду на доступность и милосердие к тем, кто не может ходить, иногда с помощью друзей и волонтеров снимала это на видео. Постепенно она приучила людей, которые попадали в орбиту ее деятельности, что человек в инвалидном кресле имеет право бывать где угодно, и помочь ему в этом — не обуза, а радость для окружающих.

А потом увлечение театром переросло в занятие театром, и теперь ее главный проект — интеграционная студия «Особенный ТИП», которую она придумала и делает с режиссером Галиной Пьяновой из «Старого дома», актрисой Олесей Соколовой оттуда же, продюсером Юлии Чуриловой и при поддержке Ротари клуба «Новосибирск — Инициатива» и Новосибирского отделения Союза театральных деятелей РФ.

Их первый и единственный (пока) выпущенный спектакль — «Ангел с усами» по пьесе Тонино Гуэрра. «В нашем проекте заняты очень разные и яркие люди. Например, есть Дмитрий Батяев, у него ДЦП, он рок-музыкант, работает звукорежиссером, играет на гитаре, и это несмотря на то, что после аварии, которая произошла с ним несколько лет назад, ему сложно управлять руками, кистями рук, — объясняет Оля. — У нас есть Владимир Логинов, очень сильный и красивый человек с особенностями зрения. Ему сделали операцию, после которой к нему вернулось зрение, но ненадолго. Мне сложно представить, что испытывает человек, который теряет какую-то важную возможность, затем обретает ее и снова теряет. Но Вова очень спокойный и уверенный в себе, играет на гитаре, сочиняет песни, исполняет их. Общение с такими людьми меня вдохновляет. Я смотрю, слушаю, взаимодействую с ними и сама становлюсь сильнее».

«Особенный ТИП» объединил людей с разным уровнем здоровья, детей и взрослых, профессионалов театра и любителей, которые раньше никогда не всходили на театральные подмостки. Несколько месяцев упорных вечерних и перетекающих в ночь репетиций, поиски общего языка и денег на постановку дали ошеломительный результат. Премьера «Ангела с усами» собрала полный зал, спектакль показали несколько раз на разных площадках и собираются показывать дальше — создатели уже убедились, что их работа востребована у публики.

Оля при этом не отрицает сложностей, связанных со студией. «Все же дико капризные. Иногда так с людьми сложно, и мне бы хотелось какой-то маленький проектик, в котором я отвечаю только за себя и за того парня. С нормальным, надежным, непсихованным человеком, с которым можно договориться, — говорит она. — Мне же дико нравится репетировать, а не все готовы делать это много. Это, может быть, плохо, но если я делаю дело, я буду делать только его. Я не могу сказать, что не приду не репетицию, потому что хочу поехать отдыхать. А есть люди, которые могут. И сложно, если у них такой приоритет».

За пару лет Оля стала по-настоящему медийной персоной, и некоторые поэтому упрекают ее в эгоцентризме и самопиаре, но она просто любит жизнь, любит быть счастливой и не стесняется показывать этого. «Я привыкла знаешь к чему? Что когда что-то хочешь — говори. Обычно складывается само. Я чего-то хочу — и оно притягивается, — делится она. — Я, конечно, впахиваю, но сначала я должна поработать очень много над тем, что во мне. Когда ты представляешь, чего ты хочешь, то притягиваешь к себе энергию. Это самая главная работа».

Мотивация у нее простая: она почувствовала, что может менять мир, помогать, быть кому-то нужной. «Зачем мне все эти люди в студии “Особенный ТИП”, если они отвлекают от меня внимание? Да я же даже главной роли не играю в спектакле! — смеется Оля. — Мне просто все это нравится, это интересно, но это не только для меня. Я в этот процесс вовлекаю других людей и помогаю им меняться. А то, что они иногда мозг выносят — ну, нормально. Если ты делаешь что-то для других, то должна учитывать их желания, должна учиться делать так, чтобы им было комфортно, интересно, и они раскручивали себя сами».

Главное же, что она не хочет «ходить за артистами с ложечкой и гладить по головке». «Мы можем дать им удочку, научить их быть самостоятельными. И они становятся. Мне важно показать людям с инвалидностью, что у них очень много ресурсов и сил, а они просто ленятся, и делать этого не должны, — уверена Оля. — Я показываю это своим примером, потому что хожу на все репетиции. Если они начинают ныть, я говорю: ну, нойте. И иду вперед».

Со стороны кажется, что она не просто идет, а несется вперед как маленький, блестящий паровоз, и тянет, тянет, тянет за собой других людей. Ее новая идея — Летняя школа «Особенного ТИПа» с новым набором участников и новый спектакль. Ей важно, чтобы новички были еще более мотивированными и готовыми к напряженной работе, потому что их студия — не просто развлечение и место социализации для инвалидов. Оле очень хочется делать по-настоящему достойное театральное событие и, конечно, менять окружающую действительность.

«У таких студий есть два пути. Путь развлечений, когда люди просто делают какой-то миленький спектакль, им хлопают — и хорошо. Но я-то хочу общество менять. Поэтому, с одной стороны, нужно, чтобы с нами работал хороший режиссер на хорошем материале, — утверждает Ольга. — С другой стороны, я очень хочу дать людям с инвалидностью пинка, потому что они привыкают себя жалеть, а этого делать нельзя».

Звучит жестко, но ведь она сама не жалеет себя, и остальные артисты тянутся за ней: «Ребята в спектакле работали на 150%. Мы репетировали по пять раз в неделю до 12 часов ночи, и они не обращали внимание на свои болячки».

Режиссерам тоже нужно понять, что брать таких артистов в свои проекты — это не просто социальная нагрузка, считает Оля, а профессиональный вызов, да и зрителям это интересно: «После спектакля все идут обниматься с нами, и знакомые, и незнакомые, дарят нам подарки, толпы зрителей залазят на сцену целоваться с нами. Мы не играем при пустых залах, потому что этот спектакль имеет художественную ценность. Почему мне важно делать это на таком уровне? Потому что мне важно промывать мозги всем: и зрителям, и артистам, которые должны понимать, что к себе надо относиться серьезно. Им надо пахать и именно так, чтобы завладеть умами».