Секс без особых причин

— Наверное, я очень виновата перед своими родителями, — покаянно сказала мне ярко накрашенная девушка пятнадцати лет.

— Наверное, мы в чем-то виноваты перед своей дочерью, — печально сказала мне мать девушки сорок минут спустя.

И обе были правы, потому что история и в самом деле была грустной.

Рита росла вундеркиндом. Очень быстро научилась читать, писать. Хорошо рисовала, сочиняла стихи.

В таких случаях у родителей есть два пути. Первый — психологически правильный. Нужно не обращать на вундеркиндство особого внимания и использовать любую свободную минуту для развития в областях, не имеющих отношения к одаренности. Необходимо учить ребенка общаться со сверстниками, бегать, прыгать, играть, лазить, а также развивать его эмоциональность — умение понимать, чувствовать, «читать» эмоции других людей и изменять свое поведение в соответствии с прочитанным.

Второй путь — психологически неправильный. Некоторые родители поднимают вундеркиндство (оно же на языке психолога — ранняя детская общая одаренность) своего ребенка как знамя и начинают всячески его общественно оглашать, что быстро формирует у ребенка сознание собственной избранности или даже исключительности. К сожалению, этот путь родители выбирают чаще. Ведь проистекает этот выбор из обычного человеческого честолюбия.

На самом деле родители считают избранными себя — «о, мы особенные, у нас одаренный ребенок!». Ребенок здесь — функция. Он должен делать то и это, чтобы родители могли продолжать им и собой гордиться.

Ранняя детская общая одаренность — это известные «филиппки» из рассказа Толстого. Встречается это довольно часто и представляет собой временное ускорение нормального возрастного развития. То есть трехлетний ребенок делает, знает и умеет то, что положено только пятилетнему. Семилетка читает, пишет, считает и сочиняет стихи, как десятилетний. В девяти случаях из десяти к концу полового созревания все вундеркиндство закончится — ребенок станет совершенно обычным юношей или девушкой, без всяких «особых» способностей и «особой» судьбы.

Опасность понятна?

Да-да, именно в эту ловушку и угодили когда-то Рита и ее родители.

Так приятно иметь в семье вундеркинда! Девочка — умница-разумница, задает сложные вопросы, разговаривает со взрослыми на равных, все ею восхищаются, в каком-то вполне взрослом журнале напечатали два ее стихотворения. А что не играет во дворе с ровесниками — так это понятно, ей же с ними просто скучно и поговорить не о чем, они же примитивные.

В шесть лет умеющая читать, писать и знающая таблицу умножения девочка пошла сразу во второй класс. Четвертый тоже перескочила, и в результате оказалась в одном классе с ребятами старше ее на два года. Поначалу все было ничего, класс отнесся к Рите скорее с любопытством, чем с неприязнью. Но она же просто не умела (негде и некогда было научиться) выстраивать горизонтальные коммуникации. Общалась в основном с учителями, это было намного привычнее. Одноклассники решили, что «малявка задирает нос», и решили указать ей ее место. Еще через два года ситуация стала невыносимой — девочку травили, а один раз случилась безобразная драка. Причем Рита, доведенная до отчаяния, напала первой и использовала зубы и ногти, как кошка.

К тому же поползла вниз успеваемость — Риту истощили конфликты с одноклассниками, да и «вундеркиндство» постепенно сходило на нет. Справляться с опережающей возраст гимназической программой становилось все труднее. Школьные педагоги посоветовали домашнее обучение и семья схватилась за эту идею.

На домашнем обучении с успеваемостью все сразу наладилось — наедине с педагогами Рита была привычно спокойна и успешна. Но — появилась масса свободного времени. И к тому же — одиночество. Взрослые больше не восхищались угловатым ершистым подростком, фактически вылетевшим из гимназии за неуспеваемость и неумение выстроить отношения с одноклассниками. Родители тоже не скрывали своего разочарования — так хорошо все начиналось, и что же теперь?..

Мать рассказывает, не скрывая своих чувств:

— Ей еще не исполнилось четырнадцати. Она выдавала себя в интернете за восемнадцатилетнюю. Красилась вульгарно, помещала там свои настоящие фотографии, и не только лица… Ну, вы меня понимаете… Знакомилась со взрослыми мужиками, я читала, что они ей писали — это был кромешный ужас! Я взрослая замужняя женщина, но мне… никто никогда…

— Вероятно, это был одобрительный ужас-ужас? — предположила я. — То есть эти мужики хвалили представленное?

— Ну… Наверное, можно и так сказать… — видно было, что в этом ключе женщина никогда не думала.

— Ваша девочка, как наркоман, нуждалась в привычной доле одобрения, приятия, любви, если хотите. А где и каким еще способом она могла получить любовь?

— Но это же не настоящая любовь!

— А та что? Разве была настоящая? — парировала я. — Ее и в прошлый раз любили и восхищались ею лишь за то, что случайно досталось ей от природы. В четырнадцать она хоть какой-то собственный креатив и усилия приложила…

Мать тихо заплакала:

— Наверное, вы правы. Потому что дальше все пошло еще хуже…

***

— Они тогда так орали, что я думала — лампочки полопаются, - вспоминает Рита. - И все мне начисто обрубили: и компьютер, и телефон. Ну что? Я сидела, книжки читала, а интернет-то все равно нужен — для учебы, там все задают, рефераты делать. Включили обратно, я даже не просила. Но и сама к тому времени уже поняла, что они в общем-то правы, там все туфта — если хочешь по-настоящему, надо выходить в реал. И у меня все и получилось, и не получилось.

— Объясни.

— У меня есть парень. Я не буду вам говорить, сколько ему лет и как его зовут, — потому что знаю: я несовершеннолетняя и это подсудно. Мне стыдно перед родителями, но понимаете — я уже совсем не могу их видеть и с ними говорить. Меня просто тошнит. Они мне говорят: главное — духовность и поступить в институт, почитай Тургенева. Каково?

— Сильно, - согласилась я.

— Я бы переехала к нему, он не против совсем. Он охранником работает и получает достаточно, чтобы меня прокормить, но я боюсь, что тогда мои родители его посадят.

— Не исключено, - опять согласилась я и поинтересовалась. — А хоть с ним-то тебе хорошо?

— Нет, в том-то и дело! - вздохнула Рита. - Но там, чтоб не тошнило, всегда можно выпить. И он очень меня любит, готов все для меня сделать. В квартире поменять, и даже курить ради меня пытался бросить. И когда у него его компания собирается (а она собирается почти каждый раз, как я приезжаю), мне там весело и спокойно. При этом я их презираю.

Ситуация более чем понятная. Теперь уже своими собственными усилиями на доступном ей уровне девушка выстроила единственную известную ей модель коммуникации: я — королева, все остальные — ниже по интеллекту, званию, готовы мне угодить. Только так я чувствую себя спокойно и комфортно.

— А секс? — спрашиваю я. — Ты хоть предохраняешься?

— Он сам предохраняется. Мне теперь даже нравится иногда. Но, если честно, там в конце обычно все такие пьяные, что я даже и не всегда помню толком.

У родителей есть все основания бегать по стенкам… Но если отнять у Риты все эти более чем сомнительные удовольствия, то что у нее останется? Читать Тургенева?

— Ты хочешь что-то изменить? — спрашиваю я у девушки.

— Наверное, да. — неуверенно отвечает она.

***

Рите пришлось начинать с самого начала.

Класс выбрали с потерей года (одноклассники оказались всего на год старше, и программа была уже почти пройдена). Знакомство, первая максима: каждому человеку в первую очередь интересен он сам. Это можно и нужно использовать. Настоящий опыт видения других людей, действенный интерес к ним. Жди, когда тобой заинтересуются.

— Очень необычно! — признавалась мне Рита. — Я как будто бы невидимкой попала в другой мир.

Сначала очень мешала приобретенная на предыдущем этапе бытия вульгарность, она отпугивала. Потом Рита с этим справилась.

— Тургенева перечитала? — смеялась я.

Рита снова стала писать стихи. Одноклассница увидела, попросила прочесть. Рассказала другим. Те заинтересовались. Ниточка потянулась…

Впереди еще долгий путь, но давайте пожелаем Рите успеха. Между Тургеневым и компанией охранника перед ней целый мир со множеством красок.

Автор текста — семейный психолог Катерина Мурашова. По первому образованию — эмбриолог. По второму образованию — возрастной психолог со специализациями по медицинской, подростковой, семейной психологии. Член Союза писателей. Пишет приключенческие книжки для детей, научно-популярные – для родителей, историко-приключенческие романы — и для тех, и для других.