Кто виноват, что отношения между детьми часто складываются именно по этому принципу?
Первое сентября. Малышей, впервые переступивших порог своего класса, улыбчивая учительница усаживает в кружок, прямо на полу. И сама усаживается рядышком с мягкой игрушкой в руках. Рассказав о себе и подробно объяснив, где находится ее дом, учитель передает игрушку сидящему рядом мальчугану. Тот, бойко поведав, кто он и откуда, чем увлекается и с кем из новых одноклассников уже знаком, передает игрушку соседу.
- Когда я был маленький, со мной случилось несчастье, - после традиционного представления «как зовут-где живу» вдруг произносит тот. - Мне ампутировали руку, и теперь у меня протез. Но я так хорошо научился им управлять, что вы бы сами и не догадались. Вот смотрите, и мальчик, закатав рукав рубашки, показывает притихшим одноклассникам искусственную руку. А затем, отстегнув протез, пускает его по кругу, чтобы каждый мог его рассмотреть и потрогать.
- Ух ты! Здорово! И правда, как настоящий, - дети с интересом, но бережно осматривают необычную вещь. Затем возвращают ее владельцу и помогают прикрепить на место. Процедура знакомства продолжается как ни в чем не бывало...
Обычный урок. В обычной финской школе.
Право быть не такими. Как все.
- Нас этот эпизод поразил, - говорит профессор Юрий Кузнецов, заведующий кафедрой социальной работы МГТУ. - А финских педагогов, в свою очередь, поразило наше восхищение их толерантностью. Для них этот эпизод был естественным. В класс пришел не ребенок-инвалид, а просто ребенок. С некоторыми особенностями, о которых он поведал своим одноклассникам, чтобы те знали и считались с этим. А то, что каждый осмотрел и ощупал протез, удовлетворило естественное детское любопытство. И все! Никаких проблем.
«Очкарик», «жиртрест», «дистрофик», «клоп», «дылда», «заика», «косой» - каждый ребенок, который отличается от стандартных одноклассников, обречен на оскорбительные прозвища. Это касается и национальности, и цвета кожи... Причем грешат этим и учителя. «Здоровый вырос, а ума не вынес», - говорится под довольный гогот одноклассников двоечнику, чей рост выше пресловутой среднешкольной нормы. Так кто же виноват в том, что отношения между детьми в общеобразовательных школах зачастую складываются по принципу «непохожего бей»? Если не кулаками, то хотя бы словом... И такая ситуация повсеместно. Разве что в мурманских школах в отличие от других регионов редко дразнят детей в очках: среди северных детей так много близоруких, что это тоже почти стандарт.
Но если нелегко приходится ребенку с избыточным или, наоборот, недостаточным весом, то каково же отношение к детям, которых раньше было принято называть инвалидами, а с 18 августа этого года политкорректно - «дети с ограниченными возможностями»?
Этим вопросом задались сотрудники кафедры «Социальная работа» Мурманского государственного технического университета. Результатом стала коллективная монография, которая так и называется: «Исследование толерантности различных групп населения в отношении детей с ограниченными возможностями». В ней делается весьма неутешительный вывод: «Уровень толерантности в отношении к человеку с ограниченными возможностями в российском обществе довольно низок. Источником проблемы является то, что здоровые граждане не привыкли видеть вокруг себя инвалидов, не умеют общаться с ними и нигде не могут этому научиться». Но профессор Кузнецов, когда я прошу его, как одного из авторов монографии, прокомментировать результаты исследований, выражается еще более категорично:
- Отношение нашего общества к людям с ограниченными возможностями я бы назвал крайне радикальным. Это агрессивная жалость. Или жалостливая агрессия, если хотите. И такое отношение прослеживается повсеместно: и в прессе, и на улице. Пожалеть, подать (милостыню или гуманитарную помощь) и побыстрее пройти. Видеть в человеке с проблемами здоровья равноправного члена общества никто не готов. Никто! Чиновники, работодатели, педагоги, бизнесмены, бабушки на лавочке, законодатели, журналисты, дети... Мы не готовы признать это право каждого человека на «инаковость». Не хотим понять и принять тот факт, что ведь по сути все мы - люди с ограниченными возможностями. Только в разной степени. Ну не может быть в мире идеального человека, совершенного физически, психически и умственно. Да, этот ребенок в результате ДЦП не может передвигаться без инвалидной коляски. Он ограничен в возможности бегать-прыгать. А у другого отсутствует музыкальный слух, он ни одной ноты верно взять не может. И посему ограничен в возможности стать певцом. Третьему не даются точные науки, и практически никому из нас не светит взойти на олимпийский пьедестал... И? Стоит ли расстраиваться, или надо жить, стараясь по максимуму реализовать те возможности, что тебе отведены природой. Большие они или малые - не суть важно. Страшно, когда тебя искусственно лишают этого права. А сегодня именно так и происходит. Повсеместно.
«Только не надо нас жалеть!»- повторяла мама девочки, страдающей ДЦП, во время нашей совместной прогулки по городу. Точнее сказать, неудачной попытки прогулки: никуда невозможно проехать на инвалидной коляске. Правда, новые супермаркеты, например «Форум», более социально открыты...
- Магазины открыты, согласен, - парировал профессор. - Есть лифты, в которых человек в коляске может подняться на второй этаж. Но вот в кинотеатры этого нового развлекательного центра он войти уже не сможет, там нет предусмотренных для колясок спуска. Отсутствие пандусов в старых постройках еще как-то можно понять. Но когда при проектировке нового здания (любого - торгового, административного, развлекательного) люди с ограниченными возможностями в числе его посетителей не предусматриваются, это... преступление!
Это не просто громкие слова. Потому как еще в прошлом веке, в 1988 году было принято Постановление государственного комитета РФ по жилищной и строительной политике «Об утверждении «Порядка реализации требований доступности для инвалидов к объектам социальной структуры». И согласно этому документу с 1 мая 1998 года для всех российских людей с ограниченными возможностями должна была наступить новая, безбарьерная жизнь. Министр Российской федерации Басин и много-много других высокопоставленных лиц его подписали. И - благополучно забыли, видимо.
Потому что, если взять те же самые новостройки, никто реализовывать «требования доступности» не собирается. А ведь, по статистике, в Мурманской области живут почти 42 тысячи людей с ограничениями в передвижении. Многие из них - дети. Конечно, взрослому человеку тоже несладко сидеть замурованным в четырех стенах, не имея возможности передвигаться даже в пределах квартиры. Так как наши отечественные инвалидные коляски не входят в дверные проемы. А купить импортную не у каждого хватит средств. Но только представьте себе ребенка, который лишен возможности посетить спектакль, посмотреть новый кинофильм, посидеть за столиком вместе со своей семьей в кафе-мороженом...
Даже детские учреждения жестоки по отношению к таким ребятам, безжалостно закрывая доступ в кружки, секции, клубы. Когда идет ремонт дворцов культуры, то речь заводится о приобретении дорогого напольного покрытия, реставрируются помещения и лестницы. Но вот мысль положить пандусы как-то в голову даже не приходит. Никому. Словно нет у нас детишек-колясочников. Или родителей с затруднениями передвижения. Даже мамочек с новорожденными в колясках - и тех нет! Не было никогда и впредь не будет.
- А все потому, что наши граждане, вне зависимости от социального статуса и уровня образования, совершенно не знают, не понимают и поэтому не принимают людей с ограниченными возможностями вообще, - констатирует Юрий Валентинович. - Они с ними не сталкиваются в реальной действительности: не учились вместе, не дружили в детстве. И даже в книжках не читали, и в кино не видели. Вот вспомните, встречали вы человека с ограниченными возможностями в литературе?
- Квазимодо!
- И то в зарубежной. А в отечественной?
Я задумалась. Кроме старушки с ампутированной ногой и проблемой позвоночника, именуемой в медицине «кифоз», а в народе - «горб», никто на память не приходил. Потом вспомнила: «Цветик-семицветик»! Хорошая сказка. Девочка последний лепесток не пожалела, чтобы мальчик в инвалидной коляске выздоровел.
- Вот именно. Очень показательная сказка, - посуровел Юрий Кузнецов. - Дунула на лепесток, мальчик вскочил на ноги и помчался играть в догонялки. А вот пока ребенок в коляске сидел, в товарищи он не годился. Мысль о том, что с ним можно подружиться и общаться на равных, не приходит в голову даже прекрасному детскому писателю Катаеву. Но ведь дети, которые сегодня имеют проблемы со здоровьем, не выпрыгнут из колясок вдруг! Значит, что? Давайте их держать в изоляции от сверстников? Водить в специализированные садики, обучать в специализированных школах. Заниматься рукоделием, рисованием, танцами-пением, но только в своих, специализированных, клубах, с приходящими туда педагогами. И даже конкурсы и выставки работ проводить исключительно в таком вот, замкнутом кругу...
- И что же делать? Выход какой из этого замкнутого круга?
- То, что сегодня общество наконец заметило, что в нем есть разные люди, в том числе и маломобильные, хорошо. Только отношение к ним надо менять. Не откупаться благотворительностью, гуманитарными подачками. А налаживать совместную жизнь. В которой комфортно и естественно быть разными.
Ирина Максимова