По официальным данным, в России 1,5 миллиона детей имеют отклонения в развитии. Более 200 тысяч учатся в коррекционных школах. Хотя некоторые из них, несмотря на диагнозы, могли бы учиться в обычных. Такая возможность сейчас есть.
В России идет эксперимент по инклюзивному (включенному) образованию. Для детей, имеющих отклонения в развитии - физическом и умственном, в обычных школах создают условия и учат их вместе со здоровыми сверстниками.
Рома Шипунов - второклассник московской школы N 1447. Подчеркнем - обычной, хотя у Ромы - синдром Дауна. Маме мальчика врачи в роддоме сказали: "Он вас даже узнавать не будет!" А вот, пожалуйста, не только узнает, но и в целом вполне справляется со школьной программой. Рома, конечно, не отличник. Но и не самый худший ученик. "Буквы освоили, читаем, пишем, рисуем, поем, - с гордостью рассказывает бабушка Ромы Лидия Ивановна. - Сложнее всего дается математика. Сидим часами. Зато к английскому интерес есть, компьютер нравится. Соседи вначале шептались: "Как жаль, больной ребенок!" А я им: "Почему больной? Мы в обычной школе учимся!"
Всего здесь 27 детей "с особыми образовательными потребностями". Диагнозы тяжелые - ДЦП, аутизм, синдром Дауна. Уже пять лет школа участвует в эксперименте по инклюзивному образованию. Начинался он с детских садов. Потом к проекту подключились школы. Одна из самых успешных - N 1447. В первые классы здесь набирают по 2-3 ученика с ограниченными возможностями.
Раньше таких в России если и учили, то лишь в спецшколах. А тут обычная школа и стандартная программа. Правда, дается она именно в том объеме, который под силу ученику. Задания на ходу корректируются. Класс может решать одну задачу, а эти ученики - совсем другую, более легкую. Устали? Разрешается выйти в коридор посреди урока.
В США, Канаде, некоторых европейских странах у инклюзивного образования богатая история и огромный опыт. Россия делает первые шаги. И потому, к сожалению, пока нет никаких педагогических рекомендаций и методичек для учителей, работающих по системе инклюзива. Отработка программ идет "с колес". Планы, конспекты уроков, домашние задания с учетом диагнозов и индивидуальных особенностей учеников есть только по начальной школе. Педагоги уже сделали для себя кое-какие важные выводы. Например, то, что самые сложные ученики - аутисты. Жизнь таких людей показал Дастин Хоффман в фильме "Человек дождя". Аутисты замкнуты, живут в собственном мире, при этом у них потрясающие способности к математике. Знают педагоги, что больше всего пугает детей с отклонениями в умственном развитии. Они боятся шума, крика и толпы.
Про гениев и самодуров
Самый стойкий миф об инклюзиве - присутствие в классе детей-инвалидов сказывается на достижениях обычных школьников. Это не так. Наоборот, видя стремление к жизни у этих детей, их здоровые сверстники начинают больше ценить свои собственные возможности.
Все ученики школы N 1447, разумеется, в курсе, что среди них есть ребята "не такие, как все". И уже не обращают внимания на это. Зато родители не так терпимы.
- Куда только на меня не жаловались, - вспоминает директор школы Елена Волкова. - Писали: "директор-самодур набрала инвалидов. Почему мой гениальный ребенок должен сидеть рядом с ними за одной партой?" Даже кое-кто из учителей отказался работать с ними. Их не осуждали. Такие дети действительно требуют большого терпения. Меня один мальчик до сих пор зовет не Еленой Витальевной, а Леной. Ничего, привыкла.
То, что инклюзив - дело социально важное, сомнений нет. Но школа - это ведь не только уроки толерантности и сострадания, но и математики, истории, русского языка... Ребенку с ДЦП, особенно в том случае, если интеллект сохранен, они под силу. "Есть ли смысл учить в обычных школах детей с задержкой умственного развития? Смогут ли они осилить программу, пусть и в упрощенном виде?" - спросила я у Волковой. Она ответила так: "Все наши ученики освоили программу начальной школы. Один из них - Миша Перов из четвертого класса недавно написал диктант на твердую "четверку". Поверьте, никто ему оценку не натягивал".
Эксперимент по инклюзивному образованию идет не только в столице, но и в одиннадцати российских регионах. В Челябинске, например, четыре обычные школы принимают детей с отклонениями в развитии. Школа N 73, к примеру, уже выпустила более 20 таких учеников, все они сумели устроиться в жизни. Хорошо налажена работа в Улан-Удэ, особенно в школах N 65 и N 4. Есть инклюзивные учебные заведения в Ухте, Архангельске, Новосибирске, Калининграде, Самаре - по одному-два в городе.
У семи нянек
Большинство российских школ к инклюзиву все же не готовы. Трудно. И с психологической, и с организационной точки зрения. Не каждый педагог захочет брать на себя дополнительную нагрузку даже за 20-процентную надбавку. Нет взаимодействия между педагогами обычных школ и коррекционных, которые могли бы поделиться опытом. Для каждого такого ребенка требуется пять-семь (!) разных специалистов. Но логопедов, дефектологов, сурдопереводчиков не хватает.
Специалистов по инклюзиву пока нигде в России не готовят. А вот в Канаде, скажем, таких педагогов обучают в вузах по особым программам. В Норвегии у учителей в инклюзивных классах есть "ассистенты" - помощники без специального образования, которые ни на шаг не отходят от "особенного" ребенка и помогают ему выполнять задания. В любой момент педагог может обратиться за помощью в ресурсный центр. Нашим учителям приходится рассчитывать только на собственные силы, советов спрашивать не у кого.
Между тем в госпрограмме развития образования на 2009-2012 годы сказано, что доля детей, получающих инклюзивное образование, вырастет на 10 процентов. Это большая цифра. Пока эксперимент затрагивает только начальную школу. Педагоги волнуются: что будет, когда начнутся курсы физики, химии? Как упрощать программу? Рекомендаций нет. Как быть с ЕГЭ? Ребенку с синдромом Дауна его не сдать никогда. И что, отучившись в обычной школе, он все-таки получит аттестат коррекционной? В Челябинске, где состоялся первый выпуск девятиклассников в школе N 73, так и сделали: ученики с тяжелыми диагнозами получили такой же документ, как в спецшколе, остальные - обычный. Причем решающим критерием был именно диагноз, а не успехи в учебе.
Учителя очень надеются на минобрнауки. Что появится-таки документ, закрепляющий особый статус инклюзивных школ. Что этот самый документ освободит "особенных" выпускников от тестов, упростит сдачу экзаменов, разрешит выдавать аттестат тем, кого врачи считали необучаемым.
Когда уйдут со школьного двора
В Московском центре социально-трудовой адаптации и профориентации, куда берут ребят с задержкой умственного развития - 125 человек. Все пришли из коррекционных школ.
Директор Виктория Яковлева уверена в том, что инклюзив даст хорошие результаты. Центр, наверное, мог бы открыть дополнительные места для тех, кто прошел инклюзивное обучение. Но тогда потеряется его смысл: больные опять придут к больным.
В целом понимания того, как и где будут получать профессию "инклюзивщики", нет. Профтехобразование сейчас реформируется, оно будет нацелено на нужды работодателей. Сомневаюсь, чтобы они стали платить деньги за обучение "особенных" детей. Видимо, нужна система мер государственных гарантий трудоустройства таких выпускников. У них должно быть будущее. Не дом инвалидов, а посильная работа и жизнь среди здоровых людей. И еще не известно, кому это нужнее: им, больным, или нам, здоровым?
Мнение:
Елена Стребелева, профессор Института коррекционной педагогики РАО, доктор педагогических наук:
- Я больше 40 лет изучаю детей с задержкой умственного развития и уверена: чем раньше начать работать с ними, тем лучших результатов можно добиться. Среди умственно отсталых встречаются очень способные. Более того, если серьезно заниматься с таким ребенком, сглаживаются внешние признаки заболевания.
Родители сейчас реже отказываются от детей с врожденной генетической патологией, потому что узнали: эти дети не безнадежные. Их можно учить, они могут иметь профессию и быть успешными в жизни. В обычной школе возможностей для этого больше. Из них могут выйти прекрасные парикмахеры, массажисты, косметологи, флористы, садоводы, швеи. Они любят трудиться!
Ирина Ивойлова
Источник: http://www.rg.ru/