Он покорил Эльбрус и мечтает полететь в космос, он твёрдо знает, что главное – это вера в себя
Этот человек – лауреат Международной премии им. А. П. Маресьева «За волю к жизни», двенадцатикратный чемпион и рекордсмен России по пауэрлифтингу, чемпион, вице-чемпион Европы, бронзовый призер чемпионата мира, финалист Паралимпийских игр в Сиднее и в Афинах, лауреат премии «Галерея Российской спортивной славы» и так далее.
Беда случилась в 1993 году. Он тогда работал инкассатором, пострадал от рук преступников и стал инвалидом. У Сергея Истомина нет ног. Но как же он смог сохранить оптимизм, силу воли и огромное желание жить?!
В космос хочу полететь!
Глядя на него – такого сильного, легко разрывающего толстенный телефонный справочник, надувающего медицинскую грелку и сгибающего железо; такого целеустремленного, полного планов и жизненных сил, – невольно забываешь, что перед тобой человек, переживший три клинических смерти, не один десяток операций, и за плечами которого горькое отчаяние и безысходность…
– В космос хочу полететь, – улыбаясь, говорит Сергей, отвечая на мой вопрос о своей мечте. – А что, до меня еще таких экспериментов не было... Вообще, я для любых экстремальных видов спорта открыт – мне все интересно. Вот в горы сходил – на Эльбрус взобрался, и еще хочу повторить, мечтаю побывать на Северном полюсе, на снегоходах добраться до макушки Земли. Под воду бы с удовольствием спустился, с парашютом прыгнул. Главное, дома не сидеть, не оставаться без дела – быть всегда в движении. Ведь пока ты сидишь в четырех стенах – ничего силой мысли не добьешься.
Никто не скажет, что ты талантливый, умненький, никто никуда просто так приглашать не станет. К себе нужно относиться жестко, но не жестоко. И планки высокие обязательно ставить, я бы даже сказал, завышенные. Я вот сразу решил стать неоднократным чемпионом мира – не больше и не меньше. И добьюсь своей цели. Обязательно добьюсь. Нужно сразу настраиваться на победу, чувствовать ее вкус, не прятаться за спину своих жизненных неудач и обстоятельств.
Конечно, – продолжает Сергей, – цели должны быть реальными, чтобы можно было правильно просчитать шаги: сегодня тренировка до потери пульса, завтра ты чемпион России, послезавтра – Европы, а там – Олимпиада, мировое чемпионство. Это только на словах гладко – даже великие спортсмены ломаются от такого расписания. И это отнюдь не ради славы сиюминутной, этот подъем по вертикали ради того, чтобы не потерять человеческого естества.
Две дороги, одна – в никуда
…Когда со мной все это случилось – отчаяние охватило жуткое. Думал: «Я выжил, но зачем? Кому я теперь такой нужен? Что дальше делать?» Помню, как лежал в больнице и с тоской осознавал, что уменьшаюсь на глазах в размерах – и это не метафора. Меня постепенно «укорачивали»: сначала удалили одну ногу, потом – другую. Потом отрезали еще кусочек, еще и еще…
В общей сложности перенес более двадцати операций. До шести кубов морфина вводили. Из-за этих процедур мог, как говорят, сесть на иглу.
Когда выписали из больницы (года так через полтора) – родные ахнули: я был похож на тряпочку, весил всего 40 кг. Посинел весь, мать меня под мышки взяла и понесла. А затем была газовая гангрена, бессилие что-то изменить и черная депрессия. Близкие меня утешали, как могли. Примеры из книг, фильмов приводили. Умом я понимал всю критичность ситуации, но свыкнуться, примириться с тем, что ты уже никогда не встанешь на ноги, было невыносимо.
Легко ли привыкнуть к немощи человеку, который еще недавно на тренировках мог поднять несколько тонн «железа».
Я понял, что дошел до самого края ощущения жизни, что передо мной две дороги: одна более легкая – «напиться и забыться», а другая: через боль и кровавые мозоли стать тем, кем хочешь себя видеть, – настоящим мужиком, несмотря ни на что. Ведь Господь для чего-то оставил меня на этом свете, и я еще не допел своей песни до конца».
Здесь, в школе, где ученики, замерев, на одном дыхании слушали Сергея, он рассказал, как его, практически полумертвого, привезли в зал друзья. Как он вновь увидел штангу и… отжал четыре раза сто килограммов! С того момента в его сознании что-то перевернулось – и новые жизненные цели выстроились в определенный логический ряд.
- Я вновь попробовал «железо», мои мышцы почувствовали вкус силы, и я буквально возродился. Через какое-то время узнал, что есть такой человек, Виктор Зайцев, который занимается инвалидами. Я сам ему позвонил, объяснил ситуацию и начал тренироваться.
1996 год стал для меня знаковым. У нас, в нашем виде спорта сила растет с годами: какой-то скорости, гибкости суставов не требуется, поэтому работаем до беспредела, пока коньки на гвоздь не повесим.
А в 1997 году Александр Александрович Шевченко, ректор Кабардино-Балкарского университета, заслуженный тренер по альпинизму, предложил мне совершить восхождение на Эльбрус (5400 м). Вместе с товарищами по несчастью и штурму вертикали Володей Крупенниковым и Юрием Шаповаловым я отправился в «поднебесье» (восхождение Истомина – мировой рекорд для инвалидов-колясочников: до сих пор нигде в мире они не покоряли такую высоту).
В другом измерении
Не раздумывал ни секунды, – говорит Сергей. – «Высота» стала ключевым словом в моей жизни. Именно высота отняла у меня ноги, и именно она подарила мне крылья. Горы реально могут парализовать человека неподготовленного, слабого. Здесь главное – морально нужно хорошо подготовиться. Единственное, что было реально тяжело, – разряженный воздух. На большой высоте практически весь потребляемый кислород расходуется на движение тела, а голове уже мало что достается. И тогда начинается так называемая горная болезнь – неадекватное восприятие обстановки. А у меня, наверное, для тела кислород расходовался меньше, поэтому голове хватало – все вполне адекватно воспринимал.
Когда добрался до верхушки, первое чувство – предчувствие инфаркта. Так тяжело было физически. Коляски на лыжи поставили. Члены команды страховали, чтобы мы не свалились в пропасть, а в основном мы сами, на руках поднимались. Шли девять часов... Так замучился, отдышаться бы. Как перевел дыхание, оглянулся вокруг – и изумился той красоте, которая окружает меня.
Кавказ весь внизу, простор, небо, шапки облаков. Другое измерение, другой мир.
А дальше – спуск. Известный факт: спуск экстремальнее подъема, и именно на спуске случается всякое – человек расслабляется, добившись намеченной цели, и погибает. Мне помогла моя физическая сила рук, я не ощущал себя обузой в команде, скорее – полноправным ее участником. В связке я был всегда вторым, страхующим. И точно знал: если не дай бог что-то с моим напарником случится – удержу. Ребята вообще иногда забывали, что я без ног, общались как с равным. Иногда просили: «Слышь, Серега, сбегай, принеси…» Я полюбил горы, и меня теперь туда тянет постоянно.
Я готов рисковать, добираясь до самой верхушки, быть ближе к облакам и Богу. Для меня риск – это довольно осознанное действие, совершаемое для спасения чьей-то жизни. Но и для эгоистических целей тоже риск приемлем – проверить себя, свой характер. С риском должен обязательно взаимодействовать страх, если его нет – то к доктору. Рисковать ни в коем случае нельзя бездумно, если только в ответ на агрессию. Так рисковать я готов за любого члена своей семьи. Я по натуре воин. Все время жил «железной жизнью». Штангу первый раз освоил в армии, где, собственно, и начал серьезно заниматься тяжелой атлетикой. Штанга соседствовала с бодибилдингом, тренировки на силу с позированием. И так более 20 лет – только с вынужденным перерывом.
Сейчас у меня своя методика тренировок, построенная на базовых упражнениях. Я всегда слушаю свой организм.
Стараюсь не тренироваться, пока полностью не восстановлюсь, но в основном работаю на пределе. Иногда и тренер помогает, приходит ко мне. Дожил наконец до коммунизма – два года живу в специальном доме с отдельным выездом, просторным коридором, где сделал собственный тренировочный зал. Есть мечта – сауну себе сделать. Без нее нельзя. И солярий, чтобы под искусственной пальмой загорать. Говорю – коммунизм.
Пол еще нужен специальный – а то если уроню свою гирьку, боюсь, в землю уйдет…
Тренироваться буду, как лошадь, и выступать, выступать, выступать… Участвую в многочисленных экстрим-шоу – деньги надо как-то зарабатывать. Не отказываюсь ни от каких предложений – сейчас номер новый прорабатываю.
Кладу топоры себе на грудь, на меня становится стокилограммовый человек, а под спиной – битое стекло. Ищу методички по цирковому искусству, со старыми силовыми номерами, копаюсь в Интернете, в общем – верчусь, как могу.
И это не горе – остаться без ног, это не главное в человеке. Инвалид – понятие собственное. Хочешь считать себя инвалидом – пожалуйста, а хочешь быть воином, борцом – будь им. Главное, найти свой путь, чтобы было интересно жить. И твердо знать, ради кого и ради чего.
Марина Мамыкина
Источник: vmdaily.ru