«Чтоб глаза мои тебя не видели!», «Куда прешь, ты что, слепой?!» — подобные фразы можно услышать каждый день. Сколько ни говори, что слово не воробей и имеет свойство материализоваться, люди не становятся более внимательными к своей речи. Им стоило бы представить, хоть на минуту, каково это, когда глаза действительно не видят, и присмотреться к человеку, которому они посылают ругательства, — возможно, он действительно незрячий и нуждается в помощи?
Рассказывая о своей сегодняшней героине, я не буду стараться не придавать значения ее недостатку и преподносить ее как обычного человека. Ирина Алексеева, председатель Тверского общества слепых, не обычная. Утверждает, правда, обратное, но к специфическому вниманию привыкла и без тени раздражения ответила на мои вопросы.
Будь активней — и тебя заметят!
Ирина не видит с детства. Росла в Казахстане, там пошла в школу. Но из-за частых болезней врачи посоветовали родителям сменить климат, и семья переехала в Тверь. Окончив специализированную школу в Москве, она устроилась на одно из тверских предприятий, где проработала двадцать лет. Вместе с такими же, как она, незрячими и слабовидящими людьми собирала платы для телевизоров и детали для ламп. Забавно: не имея возможности видеть изображение и свет, она занималась сборкой именно этих предметов…
Становиться руководителем Тверской организации ВОС не собиралась, к этой должности ее привела активная жизненная позиция. На месте Ирина никогда не сидела, еще в детстве мама ей внушила: отгораживаться от мира глупо, он один для всех. Работая на заводе, участвовала в общественной жизни, выступала в самодеятельности, проводила вечера отдыха — в общем, была всегда на виду. Поэтому, когда в 2005 году освободилось кресло руководителя Тверской организации ВОС, ее посчитали самой подходящей кандидатурой.
— Моей первой удачей на посту руководителя стал обновленный асфальт и установка ориентирующих ограждений в районе, где мы проживаем, — рассказывает Ирина. — У нас тут пять домов, их построили специально для людей с проблемами зрения еще в Советском Союзе — один на проспекте Чайковского, один на улице Коминтерна и три в Спортивном переулке. Конечно, в адаптации под слепых нуждается весь город, но, как говорится, возьмешься за все, ничего не сделаешь. Вторая проблема, которая удачно разрешилась, — открытие кабинета врача общей практики. Мы часто обращаемся в первую горбольницу, но путь до нее — это целый комплекс проблем. Не всегда возможно записаться на прием по телефону, к тому же долгое время там не было звукового светофора. А кабинетом поблизости могут воспользоваться, кстати, и просто пожилые люди, которым трудно добираться до больницы.
Кроме прочего, под руководство председателя местной организации ВОС подпадает приобщение инвалидов по зрению к активной общественной жизни, проведение тематических вечеров, концертов, спортивных и интеллектуальных мероприятий. Каждый год организацией проводится декада «Белой трости». Белая трость — это признак, по которому на улице можно узнать слепого. Переходя дорогу, человек с белой тростью поднимает ее кверху, дабы привлечь к себе внимание водителей. Примите к сведению.
У нас в стране инвалидов нет!
Что стало причиной такого недуга, сложно сказать — врачи не поставили Ирине точного диагноза. Возможно, сказалась близость Семипалатинска с его ядерными полигонами. В полной темноте Ирина оказалась не сразу — поначалу она все-таки видела тени, силуэты, даже различала некоторые цвета. Например, оранжевый — она называла его «желто-горячий», потому что он ассоциировался в ее воображении с огнем. Знакомство с миром происходило с помощью рассказов близких людей. Впервые в полной мере Ирина ощутила свою незащищенность, когда упала в колодец, бегая по двору с другими детьми. Знала, что он там есть, привыкла обходить его. Но в тот раз люк оказался открытым, а Ирина сделала пару лишних шагов — и ухнула в пропасть, не успев даже сообразить, что случилось.
Девочкой она росла любопытной — любила стирать и мыть полы, постоянно вертелась на кухне и просила маму дать ей поучаствовать в готовке.
— Мама давала мне несложные задания, например почистить картошку, — вспоминает Ирина. — Но они мне быстро стали казаться слишком простыми. Пыталась самостоятельно варить суп, стряпать. Летом, когда много овощей, можно было экспериментировать, чем я и занималась. Конечно, сначала много пакостила на кухне — то печенье пригорит, то плиту залью. Меня ругали, но и хвалили одновременно — поощряли мою инициативу. Готовить я все-таки научилась и до сих пор занимаюсь этим с удовольствием.
Мама Ирины сразу решила, что сидеть дома и чувствовать себя изгоем дочь не должна. Отдала ее в спецшколу под Алма-Атой, куда девочка уезжала на все девять месяцев учебы. Отрываться в семь лет от семьи было довольно трудно, хотя, возможно, именно то, что она так рано почувствовала, как это — жить без постоянной опеки, закалило ее для дальнейшей жизни.
Придя работать на завод, Ирина поселилась в общежитии. Это был еще один этап осознания себя как человека, лишенного одного из главнейших органов чувств. Другой дом, другие улицы, другие маршруты. А ведь для человека даже с дефектом зрения, не говоря о полностью незрячем, очень важно, чтобы все окружающее его не имело свойство меняться — расческа ли это, лежащая на привычном месте, или скамейка у подъезда.
На реабилитационных курсах в Волоколамске познакомилась с будущим мужем. Он в отличие от Ирины имел остаточное зрение, это немного облегчило ежедневный быт. Но быть постоянно рядом он, разумеется, не мог и настаивал на том, чтобы Ирина брала трость, когда выходит на улицу одна.
— Я и раньше отказывалась от трости и после курсов, где нам объясняли, как с ее помощью ориентироваться в пространстве, не взяла. Для меня это всегда был большой психологический барьер. Во мне засело какое-то предубеждение к палке в руке, ведь в основном с ними ходят старики, а мне было только двадцать пять! Инвалидов у нас тогда, как и многого другого, в стране не было. Вот и я не желала признавать себя инвалидом. Но в конце концов муж заставил иногда пользоваться тростью. Я ходила с ней до работы, до магазина, потом, когда появилась дочка, отводила ее в детский садик. Она у меня молодец, быстро поняла, что мама не видит, и старалась уводить меня в сторону от луж и канав.
Я такая, как все
— Скажите, Ирина, не считая вашего недуга, отличаетесь ли вы как-то от любого другого человека? Ведь наверняка человеку с подобным недостатком свойственна особая психология, другое мировоззрение…
— Да я такая, как все. Мировоззрение мое особенно ровно настолько, насколько оно индивидуально у любого человека. В прошлом году я вместе с дочкой поступила на заочное отделение Российского государственного социального университета, по окончании стану социальным работником. Сначала переживала: куда я в своем возрасте лезу? Но потом узнала, что людей моего возраста там немало. Пока получается. Я пою в трио «Интуиция», еще одно мое большое увлечение — это интеллектуальные игры. Сейчас мы как раз собираемся в Ярославль — это будет что-то вроде игры «Что? Где? Когда?».
— Я смотрю, вы очень оптимистичный человек! Никогда не приходилось жаловаться на судьбу, вопрошать: за что, почему я?
— Как вам сказать… Бывает расстраиваюсь. Особенно хочется ругаться, когда на моем пути паркуются машины — это вообще настоящий бич для слепых! Но сотрясать воздух жалобами?.. Зачем? Я все равно считаю себя счастливым человеком. Может быть, это вам покажется странным, но мне судьба достаточно сделала подарков, чтобы так считать. У меня есть дочь, а теперь и внук. Я с удовольствием работаю, общаюсь с людьми — в наше время это дорогого стоит.
— Согласитесь, есть немало людей, которые, имея зрение, слух, не лишенные ни ног ни рук, тем не менее пребывают в постоянном недовольстве жизнью?
— Да, бывает. Но если человек изначально пассивен и просто не желает ничего делать, чтобы изменить ситуацию, его уже не исправить. Каждый должен делать себя сам при любом раскладе. Ты можешь скулить всю жизнь, но от этого ничего не изменится. Будет только хуже. И нет одного рецепта на всех. Но иногда, в такие минуты отчаяния, полезно подумать, что где-то есть люди, которым куда хуже, чем тебе, которые отдали бы все за то, что дано тебе, но ты не умеешь этим воспользоваться. Всех, кто не обладает достаточной силой духа, чтобы справиться с унынием в одиночку, я всегда зову к нам. Приходите! Главное, что вы здесь найдете, — это общение, а оно очень много значит. Потом обязательно появятся друзья, увлечения, занятия по интересам, возможно, так вы найдете дело своей жизни! В среде, где много активных, интересующихся людей, происходит обмен энергетикой, и очень трудно не заразиться от них позитивным взглядом на жизнь.
Все-таки слово, злое ли, доброе, — оно кое-что значит. Я лично убеждена: неправда, что сколько о проблемах ни говори, ничего не изменится. Говорить о проблемах нужно, и как можно чаще. Особенно о тех, решать которые под силу каждому — в буквальном смысле в любое время, в любом месте, каждый день. Вот вы, именно вы, кто сейчас читает этот текст, попробуйте однажды «поиграть» в слепого. Хотя бы на день, на несколько часов завяжите себе глаза, и вы поймете, как иногда может быть необходимо постороннее участие для человека, лишенного зрения. А когда снимите повязку и мир снова заиграет привычными красками, постарайтесь сохранить это чувство благодарности судьбе за то, что можете видеть.
Ольга Колоскова
Источник: veche.tver.ru