Державно-богемный Никита Михалков и инвалид
Ирина Антонова – общего между ними мало. За исключением того, что в
последние дни их обоих обидела Европа. Одного – жюри Каннского
фестиваля, не давшее его "Утомленным слонцем-2" ни одного приза. Вторую –
миграционные власти Финляндии, требующие ее высылки из страны и не
позволяющие ей жить с родной дочерью – единственной оставшейся
родственницей.
Можно, конечно, сказать, что в обоих случаях перед нами явная "русофобия" – оба они русские, и именно это вызывает остракизм по отношению к ним.
Но это, пожалуй, уж слишком предвзято. Хотя бы потому, что полтора десятилетия назад тому же Михалкову премию за "Утомленных солнцем" дали, а Ирину Антонову выселяют не по чьей-то злой воле и не избирательно, как русскую, а исключительно по закону, хотя вступились за нее уже и многие финны, включая президента республики.
Финляндия вообще далеко не самая антирусская страна Европы. В советские времена ее иногда шутливо называли "шестнадцатой республикой СССР", а иногда – "единственной капиталистической республикой в составе СССР".
Когда у тех или иных европейских стран начинали улучшаться отношения с Советским Союзом, противники последнего заявляли об опасности "финляндизации Европы" – настолько тесными и дружественными были отношения этих двух частей бывшей Российской Империи.
Более того, Финляндия являет собой едва ли не образец политкорректности и соблюдения прав человека.
Дело не в том, что в Финляндии не любят русских (хотя за последние месяцы это уже не первый скандал в сфере семейных отношений, спровоцированный финской стороной), просто законы у них такие. И они вовсе не направлены исключительно на своих восточных соседей.
Чтобы жить в стране, нужно как минимум иметь вид на жительство – что само по себе резонно. А чтобы иметь вид на жительство, нужно иметь там близкого родственника – тоже понятно, хотя и не вполне убедительно: казалось бы, по нормам разрекламированной "Всеобщей декларации прав человека", каждый человек имеет право выбора места жительства.
России международные правозащитные организации, та же "Хельсинкская группа", такого бы не позволили. Достаточно вспомнить, что началось, когда Россия не допустила на свою территорию скандально известную журналистку Наталью Морарь.
Ну, да ладно, если есть такой закон, его нужно исполнять. Тем более, что некоторая логика в нем просматривается.
Тогда в чем, казалось бы дело: Ирина Антонова имеет в Финляндии родную дочь и зятя. Сама она – инвалид, ей 82 года и она перенесла инсульт, и даже передвигаться самостоятельно не в состоянии.
В Москве, например, постоянно ругаемой "правозащитниками" за ее нормы и практику регистрации иногородних, в такой ситуации мать к дочери прописали бы просто автоматически. При этом дали бы московские надбавки к пенсии, и обеспечили все имеющиеся социальные льготы.
Вот только в Финляндии, в отличие от России, мать не считается близким родственником дочери. При этом никто в Страсбургский суд не подает, ОБСЕ никаких осуждающих резолюций не принимает, а НАТО вовсе не горит желанием разбомбить Хельсинки за "несоблюдение прав человека".
Хотя, если сравнивать между собой такие вещи, как убийство либо изгнание людей, претендующих на то, чтобы выгнать тебя с земли твоих предков, и непризнание матери близким родственником ее дочери – последнее выглядит значительно более неестественным и диким. Это в духе тех диких племен и народов, которые после того, как их родители становились неработоспособными, отводили их в пустынную местность на съедение диким зверям.
Таковы, по сути, законы Финляндии, принимаемые "европейским сообществом" и не вызывающие протестов. Что же тогда мы имеем в виду под пресловутыми "европейскими ценностями"?
Подлинные европейские ценности – это нечто другое. Это культура и гуманизм античности, сострадание раннего христианства, рыцарская готовность служить добру и умереть за свою веру, готовность первопроходцев рисковать своей жизнью, страстная пытливость ученых, свободолюбие мыслителей Просвещения и шедших на баррикады революционеров. Это и вера в высокое предназначение человека, и готовность человека отдать жизнь за это свое предназначение.
Установление о том, что мать не является близким родственником – это нечто иное. Это даже не просто случайный юридический казус, а сознательная норма вполне цивилизованных европейцев. По объяснению финнов, дело в том, что если признать обратное, то все матери начнут приезжать к своим дочерям и их придется содержать.
Вот концентрат сегодняшнего понимания "прав человека" и гуманизма в современной Европе. Они просто не хотят тратиться на матерей. Их сегодняшняя жизнь важнее. И это результат дикарского утверждения о том, что нет такого начала, за которое стоит пожертвовать чем-либо существенным.
Вот только отрекаясь от своих матерей, они отрекаются от самих себя, поскольку нет человека без самоидентификации, и нет полноценной самоидентификации без готовности умереть за свою веру и свои идеалы.
И это объясняет, причем здесь Михалков. Плох или хорош он сам, плох или хорош его фильм, но последний рассказывает о том, как люди сражались и умирали за свою идею, свой строй и свою страну.
Сама по себе эта тема – такое же оскорбление для европейцев, как для финского законодательства утверждение о том, что о матери нужно заботиться.
В 1990-х Канны дали приз Михалкову, потому что он показал людей, как казалось, униженных, сломленных и задавленных "тоталитарной диктатурой". В 2010 году Михалков показал людей, верящих в свою страну, в свою идею и в свой строй, готовых отдать за него жизнь. Уже поэтому его фильм не имел шанса получить приз.
Потому что он показал фильм тем, кто давно уже порвал с Европой-Матерью, создавшей европейскую цивилизацию.
Если подлинные европейские ценности сегодня еще и существуют, то это скорее те ценности, которые остались в России, и которые показал в своем фильме Михалков.
Источник: novopol.ru