Странная история с географией происходит в
семье Мифтахутдиновых. Вместо того чтобы лечиться себе в Нурлате или
даже в Казани, они уже 22 года ездят за медпомощью в Москву. И вроде
республика сама - центр современной медицины, и вроде болезни у Руслана
не уникальные, а что лишних денег на всякие фантазии в семье никогда не
водилось - это уж точно... Но они отчего-то - в Москву, странные люди.
Руслан выглядит как счастливый человек: он улыбчивый и доброжелательный. Когда Кадрия Гареевна чувствует приближение слез, то немедленно выходит в другую комнату: он очень расстраивается, когда мама плачет. Такая теснейшая эмоциональная связь с мамой бывает обычно у младенцев, а потом быстро проходит - у Руслана не прошла и за 22 года его жизни. Это очень трогательно, но это и признак его болезни. Основная болезнь Руслана, выражаясь медицински, - "интеллектуальная недостаточность, умеренно выраженная". У него также больные сердце, печень, селезенка... Но от обычных врачей мама Руслана с самого его детства, когда просила полечить его от этих других болезней, чаще всего слышала: "Что ты носишься со своим дебилом, у нас здоровых полно".
Тут такая примерно логика. Если человек страдает, скажем, болезнью сердца или печени, то стоит полечить, и человек живет нормально - смысл лечить, следовательно, налицо. А если у такого человека еще и дебильность, то хоть ты ему вылечи и сердце, и печень, а нормальным он все равно ведь не будет - так какой же смысл?.. Ну ведь такая же простецкая, если честно, у многих из нас логика, в которой нет варианта ответа: "Просто чтобы человек не страдал".
В общем, если бы Руслан был "нормальный", то находился бы на диспансерном учете у кардиолога, или у невролога, или у гепатолога (ну, если бы у нас в районных поликлиниках были такие специалисты)... И значит, этот ответственный за него специалист не в каком-нибудь внезапном приступе гуманизма, а регулярно хочешь не хочешь осматривал бы его и при необходимости "автоматом" же выписывал направление на лечение. Но Руслан Мифтахутдинов, инвалид 1-й группы, находится на диспансерном наблюдении у психиатра. И поэтому все лечение, на которое он может рассчитывать "автоматом", - это госпитализация в психушку.
Руслан не понимает, почему иногда болит в груди или в животе, или вдруг язык во рту становится огромным - не пошевелишь... Он может только недоумевать: чем он провинился, что ему так плохо?.. Ведь это совсем не то, что было, когда соседские взрослые парни позвали его играть (а он так хочет общаться с другими людьми!), увели от дома и избили, пригрозив: расскажешь - будет еще хуже. Ничего более страшного с ним не сделали, но он не сразу решился вернуться домой, а мать бегала и искала его, пугая своим отчаянным криком соседей, а соседи (родители тех парней) крутили пальцем у виска... Так вот тогда он чувствовал себя виноватым в происшедшей с ним беде и обещал матери, что никогда-никогда не пойдет играть с ребятами. Потому что вот пошел - и стало плохо. А почему плохо без вины - этого понять не может.
И объяснить нельзя. Рассказать, что 22 года назад медицина в Нурлате довела до того, что в первые дни жизни у него возник пупочный сепсис, следствием чего и стали его внутренние болезни (что давным-давно подтвердили письменно Минздрав РТ и заключения московских клиник)?.. Что в две недели от роду он пережил клиническую смерть, из-за чего была поражена центральная нервная система... Стоит ли рассказывать такое даже тому, у кого семь пядей во лбу, чтобы всю последующую жизнь человек провел в понимании жестокой несправедливости, совершившейся в отношении него?
Конечно, тут многие воскликнут, что надо же было судиться, добиться наказания виновных и пожизненной компенсации Руслану. Но представьте: конец 80-х, обычная рабочая семья в райцентре, имеющая на руках двух еще маленьких дочек и умирающего сына... Тогда надо было просто его спасать, и Мифтахутдиновым было не до судебных разборок с системой здравоохранения. Годы спустя в очередную минуту отчаяния мать решилась было, но девочки в суде одернули: "Кадрия апа, целая жизнь прошла - ну какой иск, кому?!.".
Впервые на лечение в Москву Кадрия Мифтахутдинова повезла сына, когда тому было 8 месяцев. И с тех пор так и пошло: подкопит денег, сколько получится, остальное займет и - в Москву. До совершеннолетия Руслан даже на постоянном учете состоял в головном московском Институте педиатрии! "Да как это вас, - спрашиваю Мифтахутдинову, - понесло самостоятельно в такую даль при ваших-то скромных средствах?" А как же, отвечает, не понесет, если за 8 месяцев местная нурлатская медицина так и не дала направления хотя бы в Казань...
Московские клиники (сами москвичи их часто ругают, но им ведь не с кем сравнивать) мама Руслана и сам он полюбили потому, что там врачи отчего-то не говорили про дебильность так, будто это - конец всему.
В "Микрохирургии глаза" (московском институте Святослава Федорова) Руслану платную, как правило, операцию по удалению катаракты сделали бесплатно. А на родине даже формальную справку для этой операции, вспоминает Кадрия Гареевна, выдали с гримасами: "Он у вас неконтактный". А то, что Руслан пытался надеть левый ботинок на правую ногу, районный психиатр считал рядовым проявлением дебильности - но на самом-то деле, поняла позже мать, он просто не видел!.. В московском Институте дефектологии установили, что мальчика можно научить говорить понятно, нужна только серьезная работа логопеда; тогда Руслану было 9 лет, и он еще мог бы успеть поучиться в школе... Но на родине логопеда для Руслана не нашлось, а потом приехавшая из Казани комиссия коррекционной школы подытожила, что Руслан - необучаемый... "Вот так, - объясняет мать, - мы и выросли "маугли"..."
Но ведь на малой родине никто Кадрие Гареевне, строго говоря, и не отказывал в лечении Руслана! Если что, ни единого письменного отказа нету. Отечественному здравоохранению здорово повезло с такими, как Мифтахутдиновы: мало кто у нас в глубинке владеет высоким искусством письменного единоборства с системой. Единственная официальная бумага из Минздрава РТ, что есть у Мифтахутдиновых, - то самое, двухдесятилетней давности признание в том, что с Русланом здравоохранение напортачило...
Правда, осенью прошлого года Кадрия Мифтахутдинова "выходила"-таки для сына направление от терапевта и невропатолога из Нурлата на обследование в РКБ, а по результатам того обследования Руслана даже полечили амбулаторно... Но матери уже шестой десяток, и как долго еще сможет она "выхаживать" для сына то, что другим диспансерным больным - "нормальным" - полагается автоматически? "Его лечит психиатр", - объясняют ей. Как будто психиатр может лечить и сердце, и печень, и селезенку... Или как будто если человек "ненормальный", то лечить ему больные сердце, печень и селезенку - лишнее баловство.
Марина Юдкевич
Источник: evening-kazan.ru