В
детстве и юности Надежда Дементьева трудилась в тылу врага, а все
последующие годы после Великой Победы посвятила реабилитации тех, к
кому относились с призрением и общество, и государство. О науке
истинного милосердия она рассказала журналисту STRF.ru.
Строгий костюм, лёгкий макияж, хорошо поставленный голос. Такой я увидела Надежду Фёдоровну Дементьеву, заведующую сектором социальной и профессиональной реабилитации Федерального бюро медико-социальной экспертизы во время чествования ветеранов Великой Отечественной войны, проходившего там же, в бюро, за несколько дней до празднования Дня Победы. Ни за что бы не подумала, что ей 80 лет, если бы об этом не сказали её коллеги. Причём 70 лет её жизненного пути прошли в тяжёлой работе, начавшейся с колхозных полей Тамбовской области, где маленькой девочкой она вязала снопы, собирала свёклу и носила вёдрами воду на полевой стан, и продолжившейся в разработке методов реабилитации самых безнадёжных пациентов психиатрических клиник.
И
если в военные годы иного выбора, кроме как трудиться, пока не
свалишься с ног, уснув прямо в стоге соломы, у неё попросту не было,
то в мирное время она по собственной воле решила осваивать медицинское
дело и развивать новое научное направление, цель которого – возвращать
к жизни людей, психически покалеченных войной или другими тяжкими
обстоятельствами.
«Заслуга моя и моих коллег – учёных и медиков – в том, что мы вдохнули
жизнь в психоневрологические интернаты, в которых находятся самые
тяжёлые инвалиды, практически лишившиеся шансов на социальную
адаптацию, – рассказывает Надежда Фёдоровна. – До этого общество и
государство относились к ним чисто призренчески: им давали только крышу
над головой и еду.
- Мы же развили целое научное направление по реабилитации таких людей, по этой проблеме написали десятки диссертаций, которые очень помогают в стационарной работе с этими пациентами».
Собственно наука здесь состоит в методике работы: сначала с помощью специальной системы тестов и наблюдений в сочетании с медикаментозной терапией изучается клиническое состояние пациента, на основании чего делается вывод: сохранилась ли в человеке хоть маленькая частичка его личности. Если выясняется, что психическое заболевание не окончательно убило духовную сущность пациента, то его (тоже по науке) вовлекают в простейшие виды труда и общественную деятельность. Подход к каждому – индивидуальный: кому-то дают работу внутри учреждения, кому-то – за его пределами. Заодно и лечат «средой» – этому подходу в советское время медицина не придавала большого значения. Для больных создают максимально благоприятную обстановку, что можно видеть уже в коридоре многопрофильной клиники Федерального бюро медико-социальной экспертизы: стены, унылый вид которых практически во всех российских больницах угнетает даже здоровых людей, здесь преобразили иконы православных святых и картины с вдохновляющими сюжетами.
Религии в процессе реабилитации вообще отводят почётное место.
В психотерапевтическом отделении клиники оборудована молельная комната, к пациентам регулярно приходит священник. Также созданы условия для проведения досуга. По словам Надежды Дементьевой, вернуть к полноценной жизни можно, конечно, не всех, но всё же – какую-то часть обитателей психоневрологических интернатов. Однако добиться полного выздоровления этих людей было бы проще, если бы они не жили в постоянной изоляции от общества и в этой унизительной зависимости от внешней среды. «Безысходное пребывание в учреждениях закрытого типа негативно сказывается на их развитии, интеграции в социальную жизнь, – поясняет Надежда Фёдоровна.
– Решить эту проблему можно, выделив для таких людей специализированные общежития или открыв реабилитационный центр, в котором процесс возрождения жизненных сил был бы поставлен на очень высокий уровень».
В отличие от многих своих коллег из других областей науки Надежда Дементьева не считает, что реализовать её идеи в России невозможно. Число людей, готовых развивать направление социальной и профессиональной реабилитации инвалидов с тяжёлыми нарушениями психики, несмотря на его более чем скромную материальную отдачу, в последние годы растёт. Этой темой сегодня интересуются не только медики (хотя они – в первую очередь), но и социальные работники, которые сами рвутся вести исследования по организации социально-бытовой жизни таких пациентов и потом применять свои методы на практике. Всё это, конечно, не гарантирует решения всех проблем людей с серьёзными ограничениями по здоровью, но даёт надежду на изменение отношения к ним общества, вне зависимости от диагноза и тяжести их заболевания. А это, как считают врачи, уже полдела в терапии.
Кто
бывал в Европе, наверняка замечал, что инвалидов в нашем понимании –
убогих и зависимых от всего на свете – там вообще нет. На «Диком
Западе» люди в инвалидных колясках такие же гордые, сильные,
самостоятельные, ответственные и полезные для государства, как и все
остальные. Всё это, как известно, и говорит о зрелости и культуре
общества. Россия очень медленно, но тоже к этому идёт. Надежда
Дементьева, которую тема реабилитации инвалидов вдохновляет уже более
полувека, как когда-то её воодушевляла на трудовые подвиги мысль о
победе в Великой Отечественной войне, считает, что, объединив усилия,
наука и государство в состоянии переломить этот «комплекс
неполноценности». Наука, во всяком случае, к этому давно стремится.
Наталья Быкова
Источник: strf.ru