«Я открытый и всегда готов стать для друзей жилеткой, в которую можно поплакаться»
Руслана завораживают лица. Может быть, потому, что он смотрит на них взглядом художника и успевает ухватить то выражение или черточку характера, которая выделяет и делает неповторимым именно этого человека. Но он рисует и многое другое - на развешенных на стенах картинах плещутся волны, плывут облака, клонятся под ветром деревья. Хорошо бы найти время да развесить все как надо, а не как попало, говорит он. К тому же большая часть картин хранятся в подвале, другого места нет. А новые появляются постоянно. Просто приходит настроение, Руслан берет карандаш или кисточку в зубы - и белый лист бумаги оживает.
Любой художник главным своим достоянием, кроме таланта, считает руки. Руслан Раб пишет картины не руками - они не в состоянии свободно двигаться и даже удержать принадлежности для рисования. Но, оказывается, это неспособно остановить человека, который нашел в себе дар и увидел, как его применить.
Руслану не было и года, когда в его доме поселилось слово «болезнь». Сам он до сих пор не знает, что именно стало причиной того, что жизнь его вдруг стала совсем другой, нежели у сверстников. Может быть, это были последствия родовой травмы, которые просмотрели врачи, или состояние ухудшилось после обычной детской болезни и осложнения дали какие-то препараты. Только-только позади осталась затяжная болезнь с высокой температурой, как мама Руслана заметила, что сын стал ходить, поднимаясь на пальцы ног. Может быть, в наши дни в большом городе врачи тут же встревожились бы при виде этого симптома и сразу назначили лечение. Но 42 года назад в военном городке Капустин Яр, что в Астраханской области, педиатр успокаивала родителей: ничего, мол, само пройдет, это возрастное. Не прошло. После того как ребенку поставили диагноз «детский церебральный паралич», начались странствия по больницам и врачам.
Первые два класса он ходил в обычную школу, потом стал ездить в санатории: курс лечения тянулся месяцами, и он занимался там. Позже вопрос о возвращении в школу отпал сам собой: руки слушались плохо, записывать не было возможности, а на одну память, если речь идет о математике или физике, надеяться не приходилось.
«Отец у меня военный, когда его перевели на новое место службы, в Тульскую область, я учился в интернате, - вспоминает Руслан. - Мне было лет шестнадцать, когда состояние стало ухудшаться. Обычно именно в подростковом возрасте болезни обостряются - и со мной это тоже случилось». Именно тогда ему как воздух нужен был санаторий, но как раз в этот год чиновники решили снизить возраст тех, кого посылали в детские здравницы, с 16 до 14 лет. И во взрослый Руслан по возрасту еще не мог попасть. «С интернатом пришлось расстаться, мне было трудно ходить, а ведь нужно было целый день перемещаться из класса в класс, подниматься и спускаться по лестницам, - рассказывает он. - Но дома осознал, что просто сидеть нельзя, что-то надо делать».
Наверное, большинству людей, которые даже не задумываются, каково это - легко и без напряжения ходить, двигать руками, брать предметы, невозможно понять человека, фактически вступившего в битву с собственным телом. Один из углов его комнаты занимает спортивный уголок со шведской стенкой, канатом, тренажером - каждый день начинается с упражнений.
Если не слушаются руки, можно использовать другую возможность что-то взять, передвинуть. Руслан улыбается, когда вспоминает, как ругали его родители, застав пару раз за попытками что-то написать зажатой в зубах ручкой, они хотели, чтобы сын упражнял руки, не терял навыки. Но он потихоньку продолжал экспериментировать. Оказалось, можно не только писать, но и рисовать, и это получалось все лучше и лучше. Верной союзницей стала сестра, вечерами Руслан устраивался с карандашом в зубах, а она подбадривала его и хвалила. Семейное признание необычный художник получил неожиданно: мама просто однажды застала его «на месте преступления». И ахнула, увидев карандашный набросок. В первые секунды даже не поверила, что это работа Руслана.
Так, конечно, не бывает, чтобы художник родился в одночасье, - какие-то знания о перспективе, колорите, азах анатомии нужны. Это Руслану приходилось постигать и самостоятельно, и по книгам, и путешествуя по интернет-страничкам увлеченных живописью людей. Когда рисунков накопилось много, отец Руслана, Иван Александрович, взял некоторые к себе на работу - показать знакомым художникам, посоветоваться: каких знаний сыну еще не хватает. Рисунки стали хвалить еще до того, как мужчина сказал имя автора. До того как люди осознали, как они родились.
...Попробуйте нарисовать облака - длинные и слоистые, затягивающие небо полупрозрачной вуалью; кучевые, похожие то на мультяшных медвежат, то на завитки пышного крема на торте. А как их раскрашивает закат, какими невероятными оттенками сверкают они, когда только подступают сумерки... Художнику, который пытается уловить все это, нужны часы наблюдений, минуты лихорадочной работы, чтобы попытаться схватить увиденное. У Руслана нет ни времени, ни возможности рисовать с натуры - трудно удобно устроиться, некуда положить бумагу, некому помогать, подавая кисти, краски. Но все увиденное остается в памяти, и, наверное, поэтому его пейзажи такие живые и настоящие.
С людьми, говорит он, проще - они-то могут подолгу позировать. «Я начинал с портретов - и чем дольше рисую, тем больше они мне нравятся, - признается художник. - Хотя нередко бывает, что бьешься-бьешься над портретом, кажется: вот, схватил, уловил - а одно неловкое движение, и весь труд оказывается бессмысленным, приходится начинать заново. Но ничего, я отдыхаю - и снова за работу. Помните, как в песне из фильма о Труфальдино: «а я такой, а я упрямый!»
Работы Руслана Раба появлялись уже на нескольких выставках, и люди, видевшие их, действительно не верили, что они написаны художником, которого не слушаются руки. Когда Руслану достается путевка в санаторий, он уже знает, чем будет там заниматься целыми днями, в то время, которое не займут процедуры. Будут портреты, портреты и снова портреты. И старые знакомые, и новички захотят увезти на память собственное изображение, написанное необычным художником.
Откуда берутся друзья? На этот вопрос легко ответить людям, у которых есть приятели по учебе, коллеги по работе, знакомые во дворе. Друзья заводятся во время поездок и путешествий, их находят в общей компании... Но Руслан уверен, что все зависит от самого человека: если он открытый, жизнерадостный и разговорчивый, то обязательно найдутся люди, которым он интересен. В друзьях у художника и ровесники, и малыши, которые подходят к нему во время прогулок. «Дети искренние, они не стесняются спрашивать то, что их интересует: не болят ли у меня ноги, трудно ли ходить и как так получилось, что передвигаться приходится на костылях, - рассказывает Руслан. - Я отвечаю, отшучиваюсь, мы вместе хохочем. И я вижу, что, когда мы говорим, им уже не так интересно, какой я снаружи, - они хотят знать, что у меня внутри. А я и не скрываю...» Кроме живописи, Руслан увлекается музыкой, чтением, а еще пытается отследить происхождение своей необычной фамилии. Пока в активе только догадки: то ли так была сокращена иностранная фамилия, то ли кто-то из предков мог носить прозвище «араб», от которого отпала первая буква.
Дома Руслана то в шутку, то всерьез называют психологом. Специального образования у него нет, но страсть «узнать, что внутри у человека» и доступность литературы в Интернете сделали его настоящим «душеведом». Он всегда готов стать для своих друзей жилеткой, в которую можно поплакаться, пожаловаться на жизнь, а то и посоветоваться. «Как ни приду вечером - у Руслана в комнате кто-то да сидит, - говорит его отец. - Мы привыкли, что люди к нему тянутся, им хорошо и уютно рядом с ним».
Нередко люди с ограниченными физическими возможностями замыкаются не только в четырех стенах, но и в себе, стесняясь окружающих, не доверяя им и даже побаиваясь. В том, что Руслан не такой, - заслуга его родителей. Он до сих пор вспоминает, как его... выгоняли гулять. Он шутил: опять, мол, наказываете - обычно родители за какой-то проступок лишают прогулки, а вы заставляете. Но время показало, что папа и мама были правы, - иначе откуда взяться этой жадности ко всему новому, интересу к людям, душевной щедрости, желанию радоваться каждому дню?
Он не любит только одно - когда его жалеют. И правильно: зачем нужна жалость человеку, который достиг большего, чем многие из тех, у кого здоровые руки и крепкие ноги? Руслан Раб не стал рабом своей болезни, и она не заставила его жить по своим законам.
Наталья Якимова
Источник: 1k.com.ua