Дорога, как обычно, вилась серою лентой. С той лишь разницей, что уже был ноябрь, и полотно дороги, там и тут, словно осколками битого зеркала, было усеяно ледышками застывших на первом морозце луж. Битое зеркало – к беде, гласит старинная примета. А гололед – тем более. В районе Воскресенской горы “ЗиЛ” Сергея, потеряв контакт с дорогой, заскользил по гололеду навстречу гусеничному трактору и “КАМАЗу”. Три стальных мастодонта слились в груду металла. Единый, Богом проклятый, миг – и медики извлекают из-под искореженного железа тело Сергея.
Очередной несчастный случай, и еще одна исковерканная судьба – Сергей лишился обеих ног.
Ампутация прошла по самому страшному варианту – «по самую майку», как порой выражаются сами инвалиды. Фраза страшная в своей жестокой откровенности.
Тебе лишь двадцать два. Ты ничего не успел. Не тебе строить дом, не ты вырастишь сына, (которого родить так и не успел), не ты будешь садить деревья. Даже «технолажу» (Технологический Университет) бросить придется – не попасть в наши альмаматр безногому студенту. Казалось все. Время остановилось. Жизнь окончилась.
Когда идешь людными местами нашего города, нередко встречаешь профессиональных побирушек, инвалидов, как правило. Я их никогда не именую нищими. Ни одна налоговая служба не решиться, назвать сумму их реального заработка, хотя бы примерно. Ясно, что она не малая и мастера протянутой руки не бедствуют. Как-то видал молодого бугая, призревшего стыд – ногу под себя и: – Подайте! - Видал, как совсем молоденький паренек без ноги спал стоя на костылях. Наркоман. Человек тоже, глубоко несчастный. Или напротив, счастливый в своей неземной эйфории? Что ж, бог им судья.
Пытаюсь представить Сергея Марьясова с протянутой шапкой. Пытаюсь и не могу, не получается!
Сейчас Сережа работает диспетчером в одной из инвалидных контор, коих в последние годы появилось немало. Давно позади годы шока. Годы вынужденного затворничества, когда он, еще недавно активный, непоседливый парень, был и «невыездным» и «невыносным». Будто памятником о тех горьких годах, о неудачном протезировании, в комнате Сергея стоит нижняя половина мужика из пластика и металла. Протез, увы, оказался слишком громоздким – за руль в нем не сядешь – пластиковые «ноги» упираются в рычаги ручного управления. Так что, Сергей этим протезом не пользуется, а другие не по карману.
Родное автохозяйство не бросило парня в эти роковые для него годы и Сергей получил «Оку». Оборудовали ее ручным управлением. Слава Богу, у Сергея не выработался, как у некоторых, после аварии, страх перед дорогой. А потом, не было бы счастья, да несчастье помогло – подвалило наследство и Сергей ездит на ВАЗе 2108. Разумеется, «восьмерку» тоже оборудовали ручным, удобным Сереже, управлением, и в путь. Сергей водит машину постоянно. И зимой, как летом. Даже, порой, водителем работать подряжался. Но что поражает в этом человеке – он все делает сам. Сам в коляску и вниз - на лифте. Внизу сумели, с помощью брата и друзей по краям лестничного марша на первом этаже соорудить пандус. (От наших коммунальщиков такого подарка инвалиду вряд ли дождаться!) Сергей выкатывает во двор. Буквально метрах в двадцати, напротив подъезда, гараж-контейнер. Сергей сам справляется и c дверями контейнера и с многочисленными задвижками. Коляска складывается и падает на заднее сиденье и Сергей выезжает. Затем нужно вынуть коляску и все замкнуть. Вечером все повторяется в обратном порядке. Только в подъезде пониматься по перилам и по ступеням, волоча за собой коляску еще трудней. Особенно, если лифт вдруг встанет. И всегда все сам!
А потом говорят, что инвалиды народ вспыльчивый и нервный. Вы поговорите об этом с Сергеем Марьясовым. Уверен, он скажет, что инвалиды не более вспыльчивы, чем прочий люд. Просто много инвалидов «опустившихся» и «отвязавшихся», без «тормозов». Они почему-то считают, что раз ты инвалид, то можно ни стыда ни сраму не знать. Больно такое видеть. И тем паче понимаешь – подобная распущенность тебе не позволительна. Таков и наш Сергей Марьясов.
И все-таки, не больно-то разнообразна жизнь инвалида. Работа - она же лекарство от одиночества. Затем можно поехать к брату, можно к друзьям. Я давно заметил, что Сергей старается домой приезжать как можно позже. Видимо сказывается безвылазное сидение в «одиночке». Дома всегда его ждет беззаветно любящая своего сына мама, Тамара Михайловна. Любящая мама это здорово, это немало. Но конечно, это всегда недостаточно. Наверное, поэтому, когда ребята из Сибирской инвалидной Автомобильной Федерации впервые пригласили Сергея принять участие в автопробеге инвалидов по городам Сибири, долгих раздумий не было – сразу начал собираться в пробег.
С тех пор Сергей ни разу не пропустил ни одних соревнований инвалидов автомобилистов. (Да и во всех Парасибириадах и Спартакиадах инвалидов Сережа участвовал) и без призов еще никогда не оставался. Но особенное впечатление у Сергея осталось от соревнований по мотобиатлону. Говорят, этот спорт придумали наши, красноярские инвалиды. Мотобиатлон – это прохождение трассы на снегоходах, а затем стрельба по мишеням из спортивного оружия – винтовки и пистолета. Среди всех спортсменов увлекшихся мотобиатлоном, Сергей единственный у кого совсем нет ног. Очень трудно удержаться в седле, не имея хотя бы протезов, да еще после беспрерывного многочасового сидения. (Вечная «сидячка» для Сергея - особая проблема. Больно это, вечно сидеть, и небезопасно для здоровья). Порой Сергею не удавалось обуздать норовистую скоростную машину и он вылетал из седла. Случалось, пребольно падал. Но не было случая, чтобы Сергей Марьясов по своей воле сошел с дистанции. В этом весь Сергей.
- Гонишь по трассе и воздух вдыхаешь полной грудью, не то, что в городе. А природа здесь какая! Сибирь вся красива, но краше, чем наши, Красноярские места и в целом свете не найдутся, – считает Сергей.
Я гляжу в простое открытое, почти всегда чуть улыбающееся лицо Сереги. Вглядываюсь в его жгуче черные глаза, словно бы для контраста, всегда с печалинкой на самом их донце. Лишь в редкие мгновения, когда:
Так охота забыть усталость
И в шальную, куражную ночь
Ох, как хочется самую малость
Боль забыть, судьбу превозмочь.
Тогда, наконец, Сергей позволяет себе преобразиться, расслабится. В эти редкие моменты можно увидеть в его исполнении вальс… на инвалидной коляске. Зрелище редкое по своеобразной красоте и трогательности. Совсем немногие инвалиды умеют кружить в этом бесподобном танце. И один из них - Сергей.
Мы оба молчим.
Серега вообще – молчун. Молчим 
о том, что впереди у Сергея многие годы жизни.
Одни сложатся удачно, другие, возможно, не очень. Наверное, его ждут победы,
над собой прежде всего и над роковыми обстоятельствами. Наверное будут ошибки
(быть может в людях). Вероятно, не раз еще будет боль. Многое можно себе
представить. Но по-прежнему не могу себе
представить Сергея Марьясова сломленного, униженного, просящего. Не получается!
Сергей Баршай от http://zazerkalia.ucoz.ru/ .
Фото и стих автора.