Саша Елькин начал писать стихи несколько лет назад. Его стихи публиковала республиканская детская газета «Радуга». В 2004 году он стал одним из победителей республиканского фестиваля «Я – автор» в номинации «Поэзия». Мальчишку заметили, оценили, и вскоре вышла книжка его стихов «Я ухожу в осень».
В одном из стихотворений Саша написал: «Я богат, как Путин...». Но под богатством юный поэт подразумевает отнюдь не деньги, а впечатления от «городов и перепутий», а еще – своих родителей, родственников, которых он горячо любит.
Сейчас Саше уже 18 лет, и, конечно, есть у него и стихи о любви. Почти все они адресованы Кристине, с которой он познакомился несколько лет назад в санатории. Кристина немного младше. Живет она в Троицко-Печорске. Теперь они переписываются и часто общаются по телефону. В стихах Саша называет ее Принцессой и Колдуньей.
Свою семью в стихах Саша рисует как некий волшебный город. Волшебный – потому что там все живут в атмосфере любви.
Даже свой «непрестижный» поселок Верхний Чов, что под Сыктывкаром, он считает местом неплохим, в котором все есть – клуб, магазин, школа и детсад, а еще «там живет мальчишка, который дружбе рад». Последнее, ясное дело, о себе.
ЯЗЫК МОЙ – ДРУГ МОЙ
Казалось бы, что тут удивительного? Мало ли у нас талантливых мальчишек и девчонок по городам и весям? Но дело в том, что от рождения Саша тяжело болен. Не может ни ходить, ни сидеть, ни играть, ни разговаривать.
Он родился третьим, желанным ребенком. Однако его родителей ждал страшный удар. Результатом врачебной ошибки стала для мальчика тяжелая форма детского церебрального паралича. Родители – Светлана Борисовна и Александр Морисович, сами медработники – хорошо понимали, что это такое. Малыша возили в клиники, к чудо-специалистам, платили за лечение немалые деньги...
Довольно часто в таких случаях бывает, что семья распадается. Замкнутая в четырех стенах, лишенная работы и общения женщина ожесточается, мужчина, не выдержав испытания, уходит. Но семья Елькиных не распалась.
Надеяться на чудо не приходилось – надеялись на себя. Посадив сына в инвалидную коляску, Светлана Борисовна гуляла с ним около дома. Оптимистка по натуре, она не хотела мириться с тем, что сын живет подобно растению, и постоянно разговаривала с ребенком. Саше читали книжки, показывали яркие картинки, включали телевизор, чтобы он смотрел мультики... И хотя малыш совсем не говорил, взгляд у него был осмысленный. Это означало, что интеллект сохранен. Уже спустя время выяснится, что мама, общаясь с ним как с обычным малышом, поступала абсолютно верно – у мальчишки развивалась внутренняя речь.
Родители очень хотели, чтобы Саша пошел в специализированный детсад, где мог бы развиваться и общаться. Для этого Светлана Борисовна согласна была работать в садике хоть кем – сторожем, нянечкой, дворником. Но ей отказали – слишком тяжел диагноз...
Много раз Светлана Борисовна с сыном ездила в санаторий «Лозым», в реабилитационный центр для детей с нарушением опорно-двигательного аппарата. Лечение и занятия в центре давали невидимый со стороны, но заметный для родителей результат. Чтобы его закрепить, постоянно требовались такие занятия. Но специальное импортное оборудование стоило немыслимых для семьи денег, а за путевками на лечение – большая очередь...
Однако именно в этом санатории Светлана Борисовна заручилась поддержкой логопеда Софьи Кузнецовой. Но только в 11 лет мать и сын изобрели свой особый язык.
Однажды мама взяла в руки азбуку, разлинованную на квадратики, и стала одну за другой показывать буквы. Когда дошла до нужной, Саша дал понять – эта! Так буква за буквой он «продиктовал» ей слово, потом фразу...
Они до сих пор хранят ту самую «историческую» азбуку, по которой учились и освоили язык... Буквы сегодня – без азбуки – Саша обозначает так: «и», например, это улыбка, «с» – сам Саша, кашлянул – это «к» или «х». Даже мягкий и твердый знаки имеют свои обозначения – нужно моргнуть глазами. Так, по буквам, он стал передавать маме то, что хотел сказать. Эта система требует труда и терпения. Если фраза длинная, ее надо записать, иначе забудешь. Но появление языка было огромным достижением.
Мальчишка, 11 лет живший в безмолвии, заговорил. И из него вдруг посыпались не просто слова и фразы, но вопросы, просьбы, пожелания... «Уважаемые родители, а не хотите ли погулять со мной?», «Покажите эструмент» (заинтересовался инструментом, но не знал, как правильно «писать» слово). Так жизнь Саши и его близких обрела новый смысл.
СВЕТ В ГЛАЗАХ
Родители поняли, что мальчика надо учить. Но кто и где будет это делать? По всем «меркам» такой ребенок обучению не подлежал. Немало чиновничьих кабинетов обошла Светлана Борисовна. Чаще всего ей равнодушно отвечали, что выход для нее один – отдать сына в Кочпонский интернат для детей-инвалидов. Пробить стену равнодушия было крайне тяжело. Она пыталась обучать его самостоятельно, но не знала, как правильно объяснять, как выстроить систему обучения. Обычные учителя из обычной школы боялись – подобного опыта никто не имел. Нанять толкового специалиста и из собственных средств платить ему за домашнее обучение сына – такое семье с тремя детьми не по карману. В законе она нашла оговорку: оказывается, если родители сами обучают ребенка-инвалида, то можно платить им. Чиновники с этим не соглашались. Много раз Светлана Борисовна впадала в отчаяние. Бывало, уйдет на кухню, наревется вдоволь... Но руки не опустила.
Первой, кто откликнулся и начал работать с Сашей, стала педагог Жанна Борисовна Кузубова. С ней Саша освоил программу начальной школы.
Потом – на свой страх и риск – родителей поддержал директор школы № 8 Сергей Васильевич Раков.
Домой к Елькиным стали приходить учителя начальных классов. Они рассказывали мальчику то же, что и другим детям в школе. Спрашивали, давали задания. Мама выступала в качестве переводчика.
Учителя признавались, что вначале не верили ни в систему, ни в результат. А потом вдруг увидели, что мальчик понимает, слушает, отвечает по-своему. Но в отличие от здоровых ребятишек-школьников, зачастую ленивых и нелюбопытных, Саша все воспринимал с неподдельным интересом. У него горели глаза. И педагоги сами загорались энтузиазмом.
Больше всего ему нравятся уроки Светланы Михайловны Загородниковой и Светланы Владимировны Гоппе.
Корысти у педагогов нет. Оплата за такой труд невелика.
ПРО САШУ И КАШУ
Мама, папа и брат с сестрой много занимались с Сашей. Причем старались, чтобы их речь была эмоциональной, образной. Мама иногда стихами скажет утром: «Привет тебе, Саша. А я сварила кашу». Вечером придет отец – тоже стишок прочитает. Все вроде просто, но результат оказался поразительный.
Когда сам Саша продиктовал маме первое собственное четверостишие, у нее хлынули слезы. Конечно, многие из нас в юности пытались сочинять. Как? Сотни раз писали и перечеркивали строчки на листке. Но у Саши нет такой возможности. Есть только мама, которая записывает уже сложившиеся в его голове строчки.
Стихи рождаются из встреч с людьми, из ярких впечатлений, из музыки или хороших фильмов. У Саши немало друзей. С некоторыми из них он познакомился, когда лечился в Лозыме. Там же встретил и Кристину, в которую влюбился. Она тоже инвалид-колясочница.
Огромной радостью для него стала поездка в Тольятти и Краснодарский край на своей маленькой «Оке». В качестве социальной поддержки семье, где есть ребенок старше 5 лет с таким диагнозом, полагался автомобиль. Ведь носить пятилетнего ребенка на руках уже очень тяжело. К пяти годам машину, конечно, не дали. «Ока» появилась позже, причем часть ее стоимости надо было оплатить семье инвалида. Для кого-то эта сумма показалась бы небольшой, но Елькиным пришлось напрячься – влезли в долги, помогла бабушка. Зато сколько было счастья, когда мальчишка, привыкший к четырем стенам, увидел из окна «Оки», как огромна и красива наша страна... Так появился еще один цикл стихов.
В Сашиной комнате много игрушек и сувениров, на стене – дипломы и благодарности. Это – за участие и за победы в литературных конкурсах. Сашин дар заметили. В доме у Елькиных бывают гости – депутаты, журналисты, чиновники. Многие стараются реально помочь. Свет не без добрых людей.
СВОЯ НОША НЕ ТЯНЕТ
Много лет семья держалась за счет зарплаты отца, Александра Морисовича. Светлана Борисовна не могла оставить Сашу. Пошла работать уборщицей. Вечером, когда муж и дети были дома, она мыла полы. Это была хоть небольшая, но прибавка к семейному бюджету. Ведь пособие по уходу за ребенком-инвалидом мизерное. Сегодня оно составляет 600 рублей, а до этого и вовсе было 144. Если же мать выходит на работу, пособие платить перестают (как будто в это время ухаживать за ребенком не надо). Таков закон. Всюду ей говорили: «Хотите нормально работать? Отдайте сына в специнтернат, и проблем не будет».
Уборщицей Светлана Борисовна проработала восемь лет, потом из-за болезни от физического труда ей пришлось отказаться.
На финансовые трудности Елькины никогда не жаловались, считали себя обычной семьей. Выручал лес, ягоды-грибы, дачный участок. Правда, иногда Светлана Борисовна сожалеет, что старшие дети – Женя и Сережа – не могли посещать разные кружки и секции. На это им не хватало времени – помогали по дому, ухаживали за братом. Зато, говорит мама, в них есть удивительные качества, которые ни за какие деньги не купишь. Они добры и милосердны. Сейчас и Лида, жена Сережи, живущая с ними в одной квартире, освоила Сашин язык, и они общаются. Елькины никогда не стеснялись того, что Саша инвалид. Тяжелое им выпало испытание. «Своя ноша не тянет», – говорит Светлана Борисовна.
ЛЮБОВЬ НЕ ПРОДАЕТСЯ
Абсурдная ситуация: в Кочпонском интернате содержание ребенка, который не может себя обслуживать, в месяц обойдется в 15-20 тысяч. Но среди чужих людей ему будет хуже. А вот родной матери, которая занята воспитанием ребенка-инвалида в семье, где мальчика любят, можно практически ничего не платить!
Даже хороший интернат семью не заменит. Сегодня число детей в детских домах огромно, но настоящих сирот среди них – единицы. Почти все дети там – социальные сироты. Это значит, что их родители живы. С таких отцов и матерей государство денег не взыскивает, и они фактически не несут никакой ответственности.
Сейчас приемным родителям платят за то, что те берут детей на воспитание. Это правильно. Но при этом непонятно: почему нельзя платить нормально родной матери, не пожелавшей бросить тяжелобольного сына?
А Саша Елькин твердо усвоил истину: ничего нет дороже близких, лучше дружной семьи, благодаря которой он живет, дышит и пишет стихи. То, что оценено в деньгах, на самом деле ничего не стоит. Нельзя купить любовь, милосердие, доброту. Вот потому-то он и считает, что «богат, как Путин», и про счастье думает так:
...Звуки дождя.
Как я люблю эти звуки.
Стуки
Капель о крышу.
Знаки того,
Что скоро придет лето.
Вижу и слышу –
Разве не счастье это?
Людмила КУДРЯШОВА. /24.01.2008/
www.tribuna.ru