Такие письма в редакцию приходят редко. Анастасия Ивановна МЕШАЛКИНА,
инвалид первой группы по онкозаболеванию, прислала нам свои стихи,
которые «написала, как чувствовала» - о временах года, встречах и
расставаниях, а в основном о природе, с которой она общается только из
окон своей квартиры.
За свое любительское творчество она заранее извинялась.
Извинялась зря – это письмо нас настолько тронуло своей искренностью, чувством собственного достоинства и сдержанным оптимизмом, что с автором захотелось познакомиться лично.
…В квартире Мешалкиных чисто, уютно и прибрано. В комнатах много зелени, а на подоконниках и мебели – ни пылинки. Хозяйка квартиры, оказывается, пятнадцать лет руководит вокальным ансамблем инвалидов «Родные просторы». Она председатель первичной организации городского общества инвалидов в районе улицы Пограничной – вплоть до посёлка Приискового. У неё на участке 25 человек. После перенесённого несколько лет назад инсульта она практически восстановила и речь, и движения. Но всё же чувствует себя неважно, несколько лет почти никуда не выходит и потому просит переизбрать её и в «первичке», и в ансамбле. Но оба коллектива возражают, и потому вокалистки на репетиции съезжаются к ней домой, а руководительница старается встретить гостей хоть каким-то угощением (не всегда получается, особенно за неделю до пенсии).
Не знаю, действительно ли ранит людей обращение «инвалид» и легче ли им переносить «политкорректное» наименование «человек с ограниченными возможностями». Но когда к ещё недавно здоровому человеку впервые приходит осознание, что он стал инвалидом – это каждый переносит как глубочайшую трагедию. Потерять здоровье и трудоспособность страшно, это почти гарантированная потеря рабочего места и обвал в бедность!
- Когда в онкологическом центре люди узнают о своём диагнозе, а то вдруг и об отмеренном им остатке жизни, нужно иметь большие душевные силы, чтобы это пережить. Нередки попытки суицида, – свидетельствует Анастасия Ивановна. – Лечивший меня врач полагал, что жить мне осталось две недели, но с тех пор прошло уже 15 лет.
Вернувшись в 91-м на свое предприятие с повышения квалификации, Мешалкина попала под сокращение. Пособие по безработице – 39 рублей, а на руках больная мать и двое сыновей-школьников. По утрам она надевала морскую форму и уходила будто бы на прежнюю работу, а сама шла на поиски нового места. Но из-за предпенсионного возраста её нигде не брали. Тогда к её маршруту добавились выходы на рынок: она стала продавать вещи. Остаток дня проводила, гуляя в одиночестве по лесу. Стрессы и ночные слёзы тех лет вскоре сказались на её здоровье страшной болезнью. Лучевой терапией ей сожгли лёгкое, не было средств на химиотерапию. Когда брали кровь на анализы, то она была почти прозрачной, как мыльная вода. Как она выжила? Наверное, только на силе духа и на чувстве ответственности за близких.
- Я никогда ничего ни у кого не просила, всегда стремилась свои проблемы решать сама, - рассказывает эта стойкая женщина. - Ну не имела я права уйти из жизни и оставить сыновей одних! И, отчаявшись, однажды пошла на свою прежнюю работу, чтобы попросить помощи на лечение. Кто лгал, кто отсылал меня в Пенсионный фонд или к городским властям... Ослабевшая от последствий лучевых процедур, я даже рухнула при выходе из Совета ветеранов, выронила варежки.
С болью в душе крикнула: «Я же не в ваш карман лезу, я прошу похлопотать перед руководством! Девчата, вы ведь тоже женщины, вы ж не знаете, что с вами будет завтра, все под Богом ходим...» Через полгода мне с ужасом рассказали, что одна из находившихся там женщин, заявивших мне об отказе, умерла! Клянусь, я в жизни своей не роптала, никого не проклинала, вот и тогда никому не пожелала зла, были только отчаянье и обида на свой бывший (не самый бедный в городе) коллектив. Но меня очень испугала эта история, я всю себя исказнила и решила, что не буду больше взывать ни к чьей совести.
Если есть она у человека, его сердце само на беду отзовётся, а если нет – не помогут и просьбы. Мне всегда радостно за всех, кому хорошо, даже если это скромная радость у кого-то в моей «первичке». Просто горько оттого, что сегодня всюду у нас правят бал деньги. Болит душа за самых беспомощных: детей, инвалидов и стариков, их бытие полностью зависит от состоятельности семьи и от совсем скромной помощи государства. А почему бы людям, способным зарабатывать деньги, хоть изредка не откликнуться на просьбы о пожертвованиях, самим эту помощь не предложить? Ведь не столь большие деньги нужны, внимание куда дороже.
Вокруг себя она видит много очень бедных людей и говорит себе, что есть те, кому ещё хуже, чем ей. А потому не жалуется: легче от этого никому не станет, каждому своих бед достаточно. А если расстроится – ночами не может заснуть. И потому считает, что должна поддерживать других добрым словом и всем, чем способна, а для этого и себе не даёт впадать в уныние.
Персональные подарки каждому инвалиду – это сказки для взрослых, всё это зависит только от личной энергии и стойкости председателей «первичек» (и от милосердия руководителей, к которым они обращаются), а Мешалкина давно передвигается только по квартире, да изредка вывозят её на концерт с участием «Родных просторов». Ей легче купить своим людям шоколадки из небольшой пенсии, а потом жить впроголодь. Но иначе она не может.
С «лежачим» составом своей «первички» Анастасия Ивановна общается по телефону, через сына или немногих добровольных помощников из числа «ходячих». Поздравляя инвалидов по телефону, поёт им задушевные песни (у неё и сейчас прекрасный, сильный голос), придумывает и шлёт стихотворные приветственные адреса.
- Когда смотрю на красу деревьев за окном – у меня рождаются стихи. Мрачные и грустные даже не записываю, люблю всё красивое, доброе, нежное: листопад, пушистый снежок… Нужно же хоть чем-то смягчать зачерствевшие души людей! Скверик за окном мне уже настолько родной, что хочу сочинить цикл о душах деревьев – мне кажется, одни они сегодня заботятся о мире в наших душах…
Дмитрий Бабченко
Источник: rio-panorama.ru