С детьми-инвалидами, оставшимися без попечения родителей, судьба обошлась как палач. Они обмануты природой и близкими людьми. Принято считать, что им невозможно помочь. А вы пробовали?
Два воспоминания время от времени всплывают со дна памяти. Первое - Таня. Мы учились в одной школе. Необыкновенные золотые волосы, рассыпавшиеся по плечам, прозрачная розовая кожа и медовые глаза. В школу ее водила мама, потому что без помощи она могла сделать лишь несколько шагов. У Тани был детский церебральный паралич. На переменах мы бегали друг за другом, случалось и вылететь во двор, а она всегда стояла у окна и улыбалась. Тогда я не понимала, какая с ней случилась беда, но прошла целая жизнь, а я не могу забыть глаза моей мамы, которая смотрела - нет, не на Таню, а на ее маму. Смотрела и ничего не говорила. И это молчание я тоже запомнила на всю жизнь. Теперь-то я знаю, о чем она тогда думала: о том, как трудно Тане улыбаться, как страшно Таниной маме просыпаться с одной и той же мыслью - что с ней будет, когда ее не станет. Матери ничего не трудно - трудно только просыпаться с одним и тем же страхом.
Второе - Лиля Михайловна. Перед поступлением в университет мне понадобились дополнительные занятия по русскому языку. И мама отвела меня к знакомой учительнице. У нее не было ног, а скрюченные руки с трудом удерживали карандаш. Это были солнечные часы, залитые ее серебристым смехом. Как трудно было уйти - Лиля Михайловна хотела, чтобы я запомнила редкие примеры, трудные правила, она хотела, чтобы я опьянела от жадности к учебе. Их многодетная семья жила в коммуналке, и кроме правил я запомнила пятилитровую кастрюлю супа и авоську, доверху набитую буханками хлеба - все это находилось на подоконнике - ни полки, ни холодильника у них не было.
Нас не учили жить в одном мире с инвалидами. Да и зачем было учить? В мире здоровых их просто не существовало. И если случайно обнаруживалось, что на свете есть другие люди, многие не знали, как себя вести.
Не знают и сегодня.
* * *
Поэтому жизнь инвалидов - это своего рода существование на подводной лодке. Родители больных детей стараются оградить их от людей извне. Собственно, ничего другого и не остается. Здоровые сверстники сами обходят их стороной, потому что больные учатся с больными, а здоровые со здоровыми - точки пересечения отсутствуют как таковые. Потом из ребенка "с подводной лодки" вырастет взрослый "подводник". Круг его общения - семья. Постаревшим родителям, а чаще всего - одинокой матери, повзрослевший ребенок-инвалид не мешает, а братьям и сестрам - да, случается. И поскольку больной человек, как правило, полностью зависит от окружающих, в каждой такой семье рано или поздно разыгрывается трагедия. Как всегда, побеждает сильнейший.
* * *
А теперь попробуйте представить себе, как живут дети-инвалиды, оставшиеся без попечения родителей.
Вот некоторые цифры.
За шесть месяцев 2009 года в семьи было передано 44 389 детей-сирот, из них инвалидов - 576 человек, то есть 1,3% от общего числа детей.
Больше всего усыновили больных детей в Чеченской Республике - 33 ребенка. В Кемеровской области - 28 детей, в Москве и в Краснодарском крае - по 26 детей, в Иркутской области - 25 детей, в Тюменской области - 23 ребенка, в Адыгее, в Республике Коми, в Приморском и Хабаровском краях, а также в Белгородской и Магаданской областях усыновили по одному ребенку-инвалиду. А в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Калмыкии, Тыве, в Амурской и Камчатской областях, а также в Пермском крае и Липецкой области не усыновили ни одного такого ребенка.
Под опеку или попечительство родственников в 2008 году было передано 1196 детей-инвалидов, а в то же время посторонним гражданам передали всего 153 ребенка.
Больше всего, то есть 43 ребенка-инвалида, было усыновлено в Сибирском федеральном округе, а меньше всего, то есть 15 детей, - на Урале.
* * *
В 2008 году в приемные семьи попали 609 детей-инвалидов.
Иностранцы усыновили в 2006 году 187 детей-инвалидов, в 2007-м - 152 ребенка, а в 2008 году - 213 детей-инвалидов. А российские усыновители приняли в свои семьи в 2008 году только 26 детей.
Не сомневаюсь, иностранные граждане усыновили бы и гораздо больше детей, но не все могут преодолеть чиновничьи барьеры. Колоссальной победой следует считать уже то, что иностранных усыновителей перестали обвинять во всех смертных грехах, и произошло это потому, что наконец стали достоянием общественности многочисленные примеры жестокого обращения с детьми наших сограждан. На то, чтобы это наконец случилось, понадобилось много лет.
На патронатное воспитание за последний год в России было передано всего 113 детей.
А вот данные мониторинга, выполненного по заказу Министерства образования, о детях, оставшихся без попечения родителей, которые проживают в интернатных учреждениях:
-
от 0 до 5 лет - 20 051 ребенок, из них инвалидов 4119 детей, то есть 20%;
-
от 5 до 10 лет - 28 207 детей, из них инвалидов 4127 детей, то есть 15%;
-
старше 10 лет - 106 869 детей, из них инвалидов 9346 детей, то есть 9%.
В 2007 году, после того как президент в Послании Федеральному собранию обратил внимание на проблемы детей-сирот, начались выплаты единовременных пособий при устройстве ребенка в замещающие семьи. Тогда в семьи было принято 132 тысячи детей! А потом это число стало сокращаться. Связано это с тем, что детей, привлекательных для усыновления, осталось мало. И сегодня в интернатных учреждениях находятся в основном дети из группы риска по семейному устройству.
Группы риска - это дети, которых по тем или иным причинам невозможно устроить в семьи.
В октябре 2009 года в региональном банке данных на детей-сирот насчитывалось приблизительно 150 тысяч человек.
Из них самая проблемная группа детей - подростки старше 10 лет - составляет 69%. Дети с ограниченными возможностями - 14%.
Дети из многодетных семей, проживающие в детских учреждениях, - чуть меньше 10%.
И, наконец, дети, имеющие проблемы с устройством в семьи в связи с этническим статусом - есть такая категория, но нет точных данных.
Что касается подростков, тут все более или менее понятно. Подростки и у родителей начинают бунтовать - нечего и говорить о том, что ребенок, воспитывавшийся в казенном учреждении, вряд ли захочет подчиняться правилам каких-то чужих дядей и тетей, которых на самом деле слушать необязательно, а директор детского дома за это уже не накажет. Количество людей, желающих усыновить подростка, ничтожно мало. Скорей всего нужно считаться с реальностью и не надеяться на то, что такие смельчаки найдутся, а создавать благоприятные условия для подростков в детских домах и интернатах.
А вот усыновление детей-инвалидов не в последнюю очередь связано с деньгами.
Судите сами.
В Московской области опекун получает на содержание ребенка 9682 рубля, а на содержание ребенка-инвалида - 12 650 рублей. При этом средний уровень заработной платы в регионе 14 800 рублей, а прожиточный минимум - 4733 рубля. Выходит, что содержание ребенка-инвалида - это серьезный источник дохода. Но лишь по сравнению с зарплатой и прожиточным минимумом, а по существу на воспитание ребенка с ограниченными возможностями требуется гораздо больше денег.
При этом в других российских регионах дела обстоят куда хуже. Например, в Центральном федеральном округе на воспитание такого ребенка государство выделяет приемным родителям 5986 рублей (средний уровень зарплаты - 11 917 рублей), в Приволжском федеральном округе - 2270 рублей (средний уровень зарплаты - 16 594 рубля)...
Стоит ли надеяться на то, что люди возьмут на себя такую ответственность, не имея практически никакой поддержки от государства?
Правда, в разных регионах существуют и свои, особые условия.
Скажем, в Вологодской области семьям, взявшим на воспитание больного ребенка, доплачивают без малого 8 тысяч рублей, в Астраханской области - 11 тысяч рублей, в Пензенской области на каждого усыновленного ребенка выплачивается единовременное пособие в размере 50 тысяч рублей, а за воспитание приемного ребенка-инвалида ежемесячное вознаграждение - 5100 рублей.
В Калужской области семье, усыновившей ребенка, выделяется субсидия на погашение остатка задолженности по кредиту или на приобретение жилья, а за воспитание ребенка-инвалида в возрасте от 3 до 18 лет доплачивают 12 677 рублей.
В Ярославской и Архангельской областях денежное вознаграждение на ребенка-инвалида увеличивается на 30%, а в Ульяновской на 40%.
В Приморском крае за воспитание ребенка, имеющего отклонения в развитии, доплачивают 50%.
Конечно, эти льготы и доплаты имеют большое значение - но, боюсь, не в случае усыновления ребенка-инвалида. Без этих льгот и доплат вообще рассчитывать не на что, но и вытянуть тяжелобольного ребенка вряд ли возможно.
Нет, если говорить только о питании и одежде - тогда, конечно, денег хватит. Но это всего лишь приютский стандарт времен очаковских и покоренья Крыма. Если же вознестись до желания помочь больному ребенку по-настоящему, то есть лечить его, да еще и учить - сами понимаете, мечтать можно, а помочь на самом деле - нет.
И еще несколько цифр. По данным Минздрава, основной причиной инвалидности у детей, находящихся в государственных учреждениях, являются психические расстройства и расстройства поведения. Из них 83,9% - дети с умственной отсталостью, на втором месте болезни нервной системы и детский церебральный паралич.
Думаю, есть все основания считать, что психические расстройства достаются в наследство детям алкоголиков и наркоманов, а по этим показателям мы всегда можем рассчитывать на первое или одно из первых мест в мире.
* * *
А между тем попадание ребенка в атмосферу любви лечит. Лечит в прямом смысле слова. Дети с диагнозом ДЦП начинают ходить, слабослышащие - слышать. Американцы, у которых усыновление - предмет национальной гордости, не берут в семьи только детей с психическими заболеваниями. Всех остальных, по их мнению, можно поставить на ноги.
В Вологодском детском доме много лет назад оказался Рома В. Диагноз при поступлении: ринолалия (волчья пасть, заячья губа). Когда ребенку сделали первую операцию, социальный педагог разыскал мать и пригласил ее в детский дом. Мать оказалась симпатичной молодой женщиной. Выяснилось, что, когда родился Рома, муж ее бросил. Замуж она больше не вышла. Исправно платила алименты, но боялась встречаться с малышом. Ее уговорили пойти в комнату, где вместе с другими детьми играл и Рома. Непонятно почему, Рома встал, медленно подошел к женщине и тихо сказал: "Мама?"
Этот вопрос решил все. Женщина забрала ребенка из детского дома. Спустя десять лет они приехали, чтобы повидаться со старыми воспитателями. Рома превратился в симпатичного молодого человека, а шрам на губе под усами почти не виден...
* * *
Осмелюсь высказать рискованное предположение.
Инвалиды-детдомовцы находятся в катастрофическом положении прежде всего потому, что у них нет будущего. Нет и никогда не было. И все прекрасно понимают, что усыновить ребенка-инвалида в России - это подвиг. И лишние 10 тысяч ничего изменить не могут, потому что обществу не нужны инвалиды.
Если вглядеться в цифры, окажется, что деньги можно найти. Можно уже сегодня, но завтра-то уж точно - можно. Но не нужно. Вот поэтому их и нет.
Все дело в том, что в отечественной системе воспитания отношения с инвалидами и к инвалидам просто-напросто отсутствуют. Разве можно считать отношениями бубнеж о том, что нужно помочь перевести через дорогу слепого или безногого человека?
Всем нам когда-то объясняли, что невежливо смотреть во все глаза на встретившегося на улице инвалида. Вот мы и не смотрели. Поэтому мы не имеем понятия о том, кто они.
Разве можно без дрожи слушать рассуждения о том, что детям-инвалидам не место в обычных школах?
Смотреть на них нельзя, в обычные школы им тоже нельзя. А что же можно? Известно что: сделать вид, что их нет.
А они есть. Просто в обществе, где жизнь здорового человека ничего не стоит, жизнь инвалида просто-напросто отрицательная величина. Раз эти дети не смогут, когда вырастут, заколачивать сваи, крутить гайки, убирать мусор, и уж тем более не смогут лечить, учить и петь веселые песни, их лучше вычеркнуть из списков. Их улыбки, робкие победы, десять героических шагов без посторонней помощи - все это никого, кроме их мам и бабушек, не интересует. Они бесполезные члены общества. А мы - полезные.
Нужно, чтобы кто-нибудь объяснил нам, полезным, что любая жизнь - сокровище. И ничего более драгоценного не было, нет и не будет. И дело не в том, может ли эта жизнь забить гвоздь, а в том, чтобы она сбылась. Потому что появление на свет - чудо, даже если большинство считает чудом выигранный в лотерею маникюрный набор.
Деньги-то у нас есть.
А вот людей в инвалидных колясках на улицах, в метро, в музеях, в театрах - нет. А где же они? Разве это наши деревья, картины, спектакли, станции метро, мосты, реки, птицы и бабочки?
Бабочки общие.
Правда, толку от них...
Благодарим за помощь в подготовке материала начальника аналитического отдела аппарата Уполномоченного при Президенте России по правам ребенка, международного эксперта, доктора психологических наук Галину Владимировну Семья.
Источник: mk.ru