Передвигаться по Москве человеку с ограниченной подвижностью почти нереально. И чем быстрее государство начнет решать эту проблему, тем скорее оценит, как это для него в конечном итоге выгодно. В пользу того, что ситуация уже меняется, свидетельствует Ирина Ясина, экономист и член Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека.
Действительно что-то делается в этом направлении?
Да. Эти изменения не всегда видны - передвигаться по городу человеку в коляске по-прежнему невыносимо, но есть зоны, в которых стало, скажем так, легче. В Куркине, Бутове. В Северо-Западном округе, где сделаны нормальные съезды с тротуаров и переходы. Видимо, тут все зависит от конкретного префекта. То есть, роль личности в истории. А надо, чтобы соблюдался закон. У меня в апреле был на эту тему разговор с Дмитрием Медведевым. Президент сказал: "Я не думаю, что надо кого-то наказывать, надо просто людям говорить, что необходимо эти нормы и правила соблюдать". Прошло семь месяцев - ничего не изменилось. И когда мы летом прокатились на инвалидных креслах по Кутузовскому проспекту, выяснилось, что там шею можно сломать.
Но я уже видела в Москве автобусы с низкими платформами
Они есть, и я очень хвалю Мосгортранс, чей гендиректор Петр Иванов реально этим занимается и даже организовал учебу для водителей. Но запаркованные автомобили не дают автобусу подъехать вплотную к тротуару, чтобы коляска заехала на платформу. А ГИБДД, которая штрафует за все подряд, такие нарушения оставляет без внимания. И дело не только в транспорте. Предположим, человек в коляске хочет снять деньги в банкомате.
Слишком высоко?
Конечно. И в подавляющее большинство объектов соцкультбыта я не заеду, за исключением кинотеатров в новых торговых центрах. И то... В "Европейском" пандус есть, но опять же, не под 35 градусов. А ведь западные аналоги наших СНиПов рассчитаны на то, что люди пользуются инвалидными колясками с электроприводом. То есть обходятся без посторонней помощи. У меня спрашивают, почему я не куплю себе такую коляску. А зачем? Я на ней никуда не попаду. У нас на коляске нельзя попасть даже в Сбербанк, в отделениях которого инвалиды получают пенсии. Нам возражают, что всегда найдутся люди, готовые помочь. Но это неправильный подход. Важно понять, что человек на коляске не нуждается в пенсии и помощи. У него есть голова, руки, он может работать. Чтобы он был полезным членом общества, ему нужно создать условия, и это долг государства.
"Пришли бы семь мам - боролись бы за семерых"
Если бы в школу здоровые дети шли вместе с детьми на колясках, все было бы иначе
А еще лучше в детский сад. В Европе и США уже лет 20-30 назад появилась система инклюзивного образования. И в Москве есть школы, где учителя и директор понимают: когда здоровые дети и дети с проблемами учатся вместе, это идет на пользу не только вторым, но и первым. Они учатся состраданию и умению помогать.
И умению общаться на равных
Конечно. Жаль, что мамы таких детишек пока мало верят в реальность этого. Я вам приведу пример. Перед 1 июня - Днем защиты детей был митинг в Новопушкинском сквере за инклюзивное образование. Веселый, с песнями, игрушками... И пришла туда одна-единственная мама Валя Дроздова, у которой сын Кирилл - колясочник. Он, отучившись в начальной общеобразовательной школе, не мог пойти туда в пятый класс, где учителя - предметники и надо бегать по всем этажам. Так мы добились, чтобы для Кирилла в школе установили подъемник. Добивались именно для него, потому что только его мама заявила о своей проблеме. Пришли бы семь мам - боролись бы за семерых.
"Информация - те же ноги"
В Москве есть несколько выходов из метро, переходов и мостов с лифтами. Но они почти нигде не работают
В Бутове работают - доехать можно только до следующей станции. Но тут нельзя требовать невозможного: есть старые станции, которые нельзя оборудовать лифтами. Но должна быть карта, чтобы человек мог составить маршрут. Скажем, до Маяковки он доезжает на метро, дальше выходит в город и едет автобусом. Информация для него - те же ноги. А ее нет.
На "Маяковской" лифт тоже не работает. Наверное, это очень дорого - приспособить мегаполис для инвалидов?
Дорого. Но мы палим значительно большие средства на ерунду. Я думаю, полстраны можно оборудовать пандусами и подъемниками, если не строить мост на остров Русский для проведения там саммита АТЭС. Если поскрести по так называемым имиджевым проектам - я вас умоляю, и не такие деньги можно найти.
В каких наших музеях есть лифты?
В Эрмитаже, Русском музее. В ГМИИ им. Пушкина - нет. И директор музея, мадам Антонова, говорит, что никогда не будет
Между нами, Лувр старше
В Лувре везде есть платформы, на которые можно заехать на коляске. И в Ватикане есть, и в Прадо. Ирина Александровна явно лукавит, потому что необязательно входить в музей по парадной лестнице. Как-то же они заносят статуи? Видимо, она принадлежит к тому поколению людей, которое считает, что инвалид должен сидеть дома.
А еще лучше на острове Валаам, куда свозили калек после войны
Именно. Тут важно желание, что называется, распорядителя. Я общалась с инженерами, проектирующими подобные устройства: они говорят, что нет такого старого сооружения, в котором невозможно было бы ничего придумать. И я вспоминаю Her Majesty Theatre в Лондоне, XVIII века постройки, где есть один непарадный подъезд, но в нем и специальный туалет, и прямой вход в зрительный зал.
"Заботиться о малыше не должно быть ни страшно, ни стыдно"
А у нас иногда даже к туалету для инвалидов не подъехать
Или он всегда закрыт, как в аэропорту "Домодедово". Это просто неуважение к самим себе как к членам общества. Но я думаю, что-то постепенно меняется. Я оптимист. На той же встрече с Медведевым я рассказывала о своей знакомой Джудит Хьюман, которой 62 года. Она - директор Программы социального развития округа Колумбия. Инвалид с двух лет. Когда мама хотела отдать ее в инклюзивную школу, в Вашингтоне таких не было. Теперь Джудит живет в самой оборудованной для инвалидов стране мира. Они сами боролись за доступ в школы, потом в колледжи. Потом Джудит добилась того, чтобы стать учительницей начальных классов. Джудит весела, коляска у нее фривольного сиреневого цвета, она везде ездит.
У нас люди на улице часто отворачиваются от инвалидов
Потому что для многих инвалид - это нищий в переходе. Это неприятно. Но именно эти люди выходят из дома. Остальные стесняются. Хотя я сейчас много общаюсь с молодыми женщинами, у которых родились особые, как мы говорим, дети. Мамы их не стесняются своей беды - в отличие от мам моего поколения. Они их красиво одевают и всюду с ними ходят. Они видят хотя бы в интернете, что в мире для таких детей все открыто. Заботиться о своем малыше не должно быть ни страшно, ни стыдно. И важно понимать, что в милосердии и сострадании нуждаются и те, кто их проявляет. Вы знаете, я очень счастливый человек. Я много общаюсь с людьми, которые занимаются волонтерством, помощью кому-то, и у меня ощущение, что зла в мире нет. У меня тут водитель сломал руку, а для меня он - мои ноги. Я написала в ЖЖ, и 20 человек предложили мне помощь.
Вы редкий оптимист
Мой папа говорит: "Пока вы недовольны жизнью, она проходит". Я часто слышу: "Вы приводите в пример Америку - там был президент в инвалидной коляске!" Не надо обольщаться: тогда у американцев не было телевизоров. Они его слышали по радио. Действовать надо, а не индульгенции себе выписывать. Они начали решать проблему и решили ее за одну человеческую жизнь.
Ирина Мак
Источник: inedelya.ru