Мартовская милицейская сводка о "девочке в клетке" стоила Партизанскому району, да и Красноярскому краю, неблагоприятной известности на всю страну. Новая волна сообщений и журналистских наездов (буквально!) в тихий райцентр поднялась в июле после сообщения о приговоре суда матери и её сожителю, лишившим белого света 27-летнюю психически больную дочь и получившим за это 3 года условно.
ПАРТИЗАНСКОЕ СПОКОЙСТВИЕ
Недобровольную затворницу обнаружил участковый уполномоченный милиции по селу Партизанскому Владимир Радченко 17 марта этого года. Это был обычный подворный обход. Жители дома N 62 на улице Интернациональной до сего момента внимания "органов" не привлекали. Нетрезвыми бывали частенько, но дебошей не устраивали, соседям ничем не досаждали. Занимались хозяйством в меру своего усердия, на подворье - и корова, и лошадь. Порядка не то что большого, но и малого ни во дворе, ни в доме нет, ну да нерадение хозяйское ни под какую статью не подпадает. В общем, так бы и жили да были Соболевы (фамилия изменена) дальше на краю села в своей убогой хатке.
Встретили хозяева участкового спокойно, ответили на все вопросы. И уже собрался уходить милиционер, как услышал в загородке, устроенной в дальней комнате, непонятные звуки. "Кого вы там держите?" - спросил, имея в виду телёнка или поросёнка, которых иногда по весне "переводят" в дом. "Да там дочка", - совершенно спокойно сообщила Надежда Соболева.
- Я дара речи лишился на какое-то мгновение, - рассказывает Владимир Радченко. - Это же была настоящая клетка, причём наглухо сколоченная, из неструганых досок! Замок был снаружи. Щёлки не было! И там человек... А у матери ни малейшего волнения или смущения. Замок тут же сняли и вывели оттуда... трудно даже описать кого. Грязнейшее существо с всклокоченными волосами, в одной длинной, совершенно чёрной от грязи майке. Она только мычала что-то, озиралась испуганно, как зверёк. Признаюсь, для меня это был шок.
Рапорт участкового в райотдел тоже стал шоком для партизанской милиции. Прибывшая опергруппа с судмедэкспертом долго отходила от увиденного. А мать как-то равнодушно рассказывала, что так держат они Оксанку с осени. Дескать, неспокойная она стала, "психоватая", вот и соорудили "загон". На вопросы ошеломлённых милиционеров даже удивлялась - спать, сидеть дочери было где, есть давали, в баню водили. Ну а в больницу отвезти, так денег не было до Канска доехать, да и как, мол, везти такую неуправляемую?
Опрос соседей мало что добавил. Дочь Соболевых видели "где-то осенью", когда копали картошку, ходила та по огороду. Как жили Соболевы всё остальное время, никого не интересовало. Взрослый сын с матерью последнее время не общается. Говорит, что заходил к ней после Нового года, все были дома, смотрели телевизор, сестра тоже была с ними, а в дальнюю комнату он не проходил.
Так под всеобщее спокойствие и возбуждали уголовное дело по сенсационной для сельской глубинки части 2 статьи 127 Уголовного кодекса РФ "Незаконное лишение свободы группой лиц".
- Резонанс общественный этот случай вызвал, - говорит начальник штаба Партизанского ОВД Ольга Логинова, - но неоднозначный. Многие, конечно, возмущались. Но немало было и тех, кто только пожимал плечами - чего, дескать, шум поднялся, как же ещё с сумасшедшей быть?
- Да, на самом деле в Интернете, на сайтах информационных агентств больше шума было, чем здесь, - добавляет адвокат осуждённых Владимир Гашев. - В Партизанском никакого ажиотажа по этому поводу. И на заседании суда, а оно было открытым, не было никого из населения. Видимо, неинтересно это. Даже Соболева и её сожитель как-то равнодушно выслушали приговор. Спокойно признали вину, спокойно выслушали речь прокурора, согласились с приговором.
Жизнь рядом с психически больным человеком, даже если это родная кровинка, не подарок судьбы. И конечно, Надежде Соболевой, имеющей группу инвалидности по общему заболеванию, сложно было с уже взрослой дочерью, временами агрессивной и неуправляемой, как она говорит. Но и отправить Оксану в психиатрическую больницу она не хотела - на дочку пенсия идёт, а это шесть тысяч рублей в месяц, для сельской семьи серьёзный доход. "Возиться" с лечением - тоже не хотела себя утруждать.
- В 2003 году, когда Соболевы приватизировали свой дом, где сейчас живёт сын с семьёй, для суда потребовались документы на Оксану о лишении её дееспособности. Мы возили девочку в Канск на медико-социальную экспертизу, - рассказывает руководитель районного отдела соцзащиты населения Татьяна Мациенко. - Конечно, неадекватность её была очевидна, хотя никакой агрессии она не проявляла. Однако мы предлагали матери поместить Оксану в психиатрическую больницу или диспансер, учитывая и материальное состояние семьи, и состояние здоровья матери. Но Соболева наотрез отказалась. А в недобровольном порядке при отсутствии критериев непосредственной опасности по закону о психиатрической помощи никто не может поместить психически больного в больницу. Так что подобные ситуации отдаются на откуп домашним обстоятельствам. И с такими психически больными кто как может из родных, так и живут. Проблема ведь ещё и в том, что трудно найти место таким больным в интернатах, мы вот в районе для некоторых его шесть-семь лет ждём. Почему мы? Да потому что как-то так получается, что "психические" стали нашими, ими больше некому заниматься в плане жизнеустройства. Вроде как больные, инвалиды, значит - "наши". Но это совершенно особый контингент, на одного такого человека столько нужно времени, усилий, чтобы оформить пенсию, опеку и так далее. А порой просто опасно общаться с ними. Так что нам лишь милиция помогает.
"ЛУЧШЕ ПОСОХ И СУМА"
Как это у Пушкина: "Не дай мне Бог сойти с ума"... Не дай Бог и жить вблизи чьего-то сумасшествия, это же вечно тлеющий вулкан, угрожающий в любую минуту извергнуться. Мне довелось соседствовать с таким "вулканом", что периодически держал в страхе весь подъезд. Мама научила меня "правильно" общаться и реагировать на действительно сумасшедшие выходки "в другое время" милейшей тётеньки. Но я помню свой страх и ужас, когда у соседки начался приступ агрессии, а я оказалась в подъезде с грудной дочкой на руках. И в свою квартиру не могла прошмыгнуть, и выйти из подъезда. Спасибо другой соседке, вышла на шум, отвлекла "бесноватую", спасла меня.
Так что закономерно, что "душевные болезни" отнесены к социально значимым заболеваниям. Недуг такой, что захватывает вокруг себя немалое пространство. И что особенно неутешительно, несмотря на достижения медицины, не оставляет он человечество, всё более страдающее психическими аномалиями.
Агрессивная информационная среда, житейские стрессы, плохая экология увеличивают ряды больных, среди которых всё больше становится молодых. В 2007 году в Красноярском крае у 25 процентов комиссованных призывников были обнаружены нарушения психического статуса в той или иной степени. Поколения "спиртовых" детей уже сейчас дают предельную заполняемость коррекционных школ, а что дадут в будущем... За последнее время, отмечают в милиции, в крае на треть выросло количество общественно опасных деяний, совершённых психически больными людьми.
...Честно скажу, с матерью Оксаны я не встретилась намеренно. Даже не потому, что, как сказал участковый, на визиты журналистов она "реагирует нервно". На одних, особо докучливых, чуть собак не спустили. Но даже если бы от собак защитила милиция в лице сопровождавшего нас Владимира Радченко, я просто не знала, что сказать, о чём спросить эту женщину. Морализаторствовать? Выспрашивать про всю явно нескладную жизнь? Смотреть как на дикарей и варваров? Это сделали до нас телевизионщики и собратья по перу. Да так, что и нынешние опекуны - семья брата Оксаны - вскидывается на одно слово "журналисты".
- Замучили! Никаких камер! Мы не звери! Оставьте нас в покое! У меня уже давление под двести держится, я на больничном была! - возмущается Наталья, жена брата. - Нам же ещё от Малахова звонили, в "Пусть говорят" звали. Вообще угрожали: мол, не будете участвовать, так про вас распишем. Да не надо, чтоб о нас говорили! Живём и живём, а то, как чужие в доме, Оксана начинает нервничать. Только-только всё успокоилось...
Действительно, с устройством Оксаны всё завершилось для неё наилучшим образом. После вызволения из клетки девушку забрал к себе младший брат Геннадий, оформил опекунство. Теперь его пятилетнему сынишке тётя за друга по играм.
- Она с Димкой всё в машинки играет, бегает за ним, - рассказывают, успокоившись, Наталья и Геннадий. - Как появилась у нас, первое слово было "Дима". Это она где-то через неделю сказала. А больше ничего не говорит, только матерится. Самое трудное было её в бане помыть. Такую истерику устроила! А в остальном она спокойная, помогает стирать, картошку с нами копала. Конечно, её только хватает, чтоб мелкую в горсточку собрать, но всё же старалась. К Димке она сильно привязалась. Как отводим его к бабушке, не той, другой, видимо, скучает, ищет его, начинает психовать. Машинки кидает во все стороны, бурчит чего-то.
Сегодня Оксану трудно представить той "обезьянкой", что увидели милиционеры после обнаружения. Приодетая, чистая, даже симпатичная девушка, выглядит лет на пятнадцать. Не знаю, что понимала она из разговора, сидела тихо на диване, улыбаясь чему-то своему. Спокойно и на улицу собралась - со своей новой семьёй она часто гуляет на улице, это ей нравится.
- Нет у нас с ней проблем, и психозов у неё никаких, - утверждает Геннадий.
БЛАЖЕННЫЕ ПОХАБЫ?
Хэппи-энд жестокой партизанской истории? Ах, если бы всё так и продолжалось, и вообще было всё так хорошо и просто, и в каждой истории психбольного с появлением доброго окружения и щадящего быта можно было раз и навсегда поставить точку. К сожалению, в таких историях для родных боль и проблемы продолжаются всю жизнь. И когда "психический" пожизненно в интернате, и когда рядом.
- Мы много беседовали с Геннадием и его женой, когда они оформляли опекунство, - говорит Татьяна Мациенко. - Предупреждали, что небезопасно и проблематично взять в семью с малолетним ребёнком психически больного человека. Но о больнице брат и слышать не хотел, так жалеет сестру. А Наталья, она из многодетной семьи, к сестринской заботе привыкла, по доброте душевной с мужем солидарна. Но мы-то знаем по многим примерам, что это сложное дело. И часто непредсказуемое.
В Партизанском районе, как, впрочем, и везде, есть несколько "очагов", горящих и тлеющих такими "делами". Порой один душевнобольной лишает покоя всю деревню. Вот как в Иннокентьевке, рассказывали, не знают, что делать с 15-летним "дурачком". Мать с ним уже не справляется и измучена настолько, что согласна определить сына в интернат. С малых лет он не выносит никакого одеяния, часто становится совершенно неуправляемым. И когда сбегает из дома, деревня замирает в страхе, а участковый собирает мужиков на поимку беглеца - представляете голого парня с необузданными половыми инстинктами и довольно агрессивного?
В соцзащите только радуются, что сестрёнка его окончила школу и уехала учиться, ей тоже домашнего ада доставалось. А мать продолжает мучиться, и ей ничем не могут помочь: чтобы отправить юношу в психбольницу или в интернат, требуется решение суда, для принятия такого решения требуется заключение медико-социальной экспертизы и непосредственно сам пациент, живой и невредимый. То есть из партизанской деревни этого парня нужно привезти в Канск. Как это сделать, когда его ни одеть, ни транспортировать (он вообще ни разу в жизни никуда не выезжал, даже на телеге, и любой транспорт вызывает у него дичайший стресс) невозможно?
В другой деревне уже великовозрастного больного мать прожалела всю свою жизнь, не решившись отдать в интернат. Держала дома, все силы положив на обихаживание сынка. Да умерла мать, и с 33-летним братом, неадекватным совершенно, продолжили мучиться сёстры. Правда, две сестры наотрез отказались брать в свои семьи умалишённого родственника, а третья решилась. Но вскоре поняла, что невмоготу жить вместе с "таким" братом. Просит "определить куда-нибудь", так что теперь эта деревня - ещё один "очаг" для отдела соцзащиты районной администрации: там "горячо", а с местом в психбольнице "холодно".
Есть и сеть краевых психоневрологических интернатов. По краевой целевой программе на 2009-2010 годы на реконструкцию и возведение новых зданий подобных социальных учреждений выделено почти полтора миллиарда рублей. Строительство новых не запланировано, властям подлатать бы и довести до лицензионной кондиции имеющиеся, некоторые из них находятся в состоянии плачевном, как заметили в министерстве социальной политики.
Не облегчил участь родственников душевнобольных и федеральный закон о психиатрической помощи. Специалисты же дружно сходятся во мнении, что родным и близким безумцев также нужна реабилитация, причём профессиональная и всесторонняя. Пока же в большей степени вопрос решается родительским терпением и мужеством. И уж когда оно сдаёт...
...Не представляю, о чём бы допытывал Андрей Малахов в своей телепередаче участников партизанской истории. Верно бы, сладострастно доводил до перебранки мать и сына с невесткой, вопрошая с недоумением - как дошла женщина до зверства такого. Страна, пережившая шок от истории с Дусей Мерзляковой из Енисейска, снова бы ахала по поводу жестокосердности и дикости красноярцев. Меня снова бы спрашивали европейские друзья: "Что у вас там за средневековье?"
Впрочем, дело не в имидже территории. Просто отвратительна сенсация на чьём-то несчастье. А оно в каждом доме, где есть такая Дуся, Оксана, "похаб". Даже если он временами блаженный такой. И если бы "пустьразговором" можно было просветлить чьи-то души и головы...
* * *
С 1992 года в мире 10 октября отмечается День психического здоровья, что даёт Всемирной организации здравоохранения повод ещё раз напомнить населению планеты о ценности разумного существования: в мире 450 миллионов человек страдают психическими заболеваниями, в западных странах каждый седьмой либо параноик или шизофреник, либо страдает депрессией или алкоголизмом.
* * *
В Красноярском крае на 1 января 2009 года числилось 108 904 психически больных, из них 28 тысяч детей и подростков. Коечная мощность психиатрических лечебных учреждений составляет около 3 тысяч коек взрослых и почти полторы сотни детских. Психиатрическая служба представлена 11 психоневрологическими учреждениями, из них 4 психбольницы и 5 диспансеров. При 6 многопрофильных районных и городских больницах имеются психиатрические отделения, 48 кабинетов амбулаторного приёма.
***
История отечественной, да и всей мировой психиатрии и по сей день демонстрирует неразрешённость проблемы с душевнобольными. Мир перепробовал всё - и жаление, и лечение, и клетки. По легенде, был и "корабль дураков", отправленный в плавание на волю судьбы несчастных больных. До сих, достигших предела гуманности пор терзают человечество споры о стерилизации психических больных. В ужасе от жестокости "вопроса" закатывают глаза и рассуждают о либеральности психиатрии только те, кто никогда с подобным не сталкивался, не жил рядом с "вулканом" необузданных диких страстей.
* * *
На Руси "деревенские дурачки" были в статусе блаженных. Юродивых, пребывающих на грани света и тьмы разума, называли "похабами". До нас слово "похабный" дошло в значении отрицательном, а меж тем в честь "главного похаба" в российской истории назван собор на Красной площади столицы. Никто и не вспомнит, что изначально это был храм Покрова-на-Рву, все знают его как собор Василия Блаженного. Великого, по свидетельствам современников, похабника - и голым бегал по Москве, и камнями в иконы бросался, и дрался. Но временами это был человек величайшей прозорливости и смирения.
Татьяна Алексеевич
Источник: krasrab.com