Экзамен ручной работы
А как же до сих пор, без этих комплектов, проходило обучение таких детей, подготовка к ЕГЭ?
В специальной школе № 106 Новокузнецка, где учатся ребятишки с проблемами зрения всего юга Кузбасса, объяснили, что пособия не только для подготовки к экзаменам, но и вообще для учебы, изготавливают непосредственно в школе сами педагоги. Несмотря на то, что эта школа коррекционная, обучение проводится по обычной общеобразовательной программе. И Федеральный государственный образовательный стандарт здесь тоже вводят. (Правда, период обучения чуть увеличен, он составляет двенадцать, а не одиннадцать лет. Ведь детям приходится, помимо учебы, много времени уделять и лечению. И уроки здесь перемежаются физминутками, необходимыми для расслабления глазных мышц и снятия повышенного мышечного тонуса.) Но учебников с укрупненным шрифтом, которые необходимы слабовидящим, в стране не выпускают, и пособий со шрифтом Брайля для слепых очень маленькое количество, и не по всем предметам. Хорошо, что их рассылают по школам бесплатно, но плохо, что они часто не входят в федеральный перечень рекомендованных учебников.
Так что учителям сначала приходится искать материалы в обычных учебниках, а затем распечатывать их на принтере, переводящем плоский в шрифт Брайля. Такой принтер в школе есть. К каждому уроку каждый учитель готовит раздаточный материал. Кстати, все учителя в школе владеют Брайлем, хотя и читают его глазами, а не пальцами – это умеют только незрячие люди, у которых осязание чрезвычайно развито.
И, судя по результатам, система эффективна. Незрячая выпускница 2015-го, например, сдала ЕГЭ по русскому языку на 90 баллов. Девушка поступила в КемГУ на психолога.
Бросается в глаза, что в школе огромное количество наглядного материала, весь он, в том числе и таблички на кабинетах, выполнены и обычным плоским шрифтом, и брайлевским. Это тоже все продумывалось, заказывалось, выполнялось учителями. Еще в школе очень много желтого цвета: слабовидящие, говорят, лучше всего его различают. На компьютерные клавиши нанесены желтые наклейки с брайлевским шрифтом, их заказывали отдельно.
Особый мир
Школа для слепых и слабовидящих детей – это, конечно, мир особый. Семейная атмосфера, все друг друга знают, а уроки начинаются с общешкольной линейки. Кадровой текучки нет – учителя прикипают к детям душой и не могут их оставить, как мать своего ребенка.
Обращаю внимание, что в классах много ребят в очках, но есть и без очков.
— А почему они без очков, в контактных линзах, наверное? – спрашиваю у директора Ирины Аглиуллиной.
— Нет, — объяснила Ирина Геннадьевна. – Эти ребята и без линз, и без очков. Они бесполезны. У ребят остатки зрения, которые не коррегируются.
На переменке в коридорах никто не бегает, все понимают, что здесь это недопустимо, можно натолкнуться на кого-нибудь, травмироваться самому и травмировать другого.
Мимо проходит учительница, крепко держа за руку девчушку Яну, она пятиклассница. Яна не видит с рождения, учится на домашнем режиме, а в школу приходит два раза в неделю. Учительница помогает ей добраться до туалета. Яна оказалась очень общительной и, услышав чей-то голос, безошибочно определяет, что это замдиректора Елизавета Юрьевна Антоновская:
— Здравствуйте, Елизавета Юрьевна! Как у вас дела, вы же теперь в восьмом классе русский язык ведете?
Елизавета Юрьевна диву дается: девочка узнала ее по голосу после личной беседы год назад. А меня, нового человека, она потрогала. Причем слегка: прикоснулась тихонечко лишь к ладоням и к блузке и сразу же убрала руки. Она «видит» ими.
Что она могла разглядеть за долю секунды прикосновения — понять трудно, но явно что-то увидела. 80% информации, которую человек обычно воспринимает через глаза, девочка научилась добывать при помощи других органов чувств. Впрочем, как и все незрячие. А потом Яна бойко «отчиталась» о том, что изучали на уроке: «в состав овощей входят витамины, минералы, белки, углеводы…».
Не инвалиды они…
Всего в школе 75 учеников, восемь человек тотально слепых. И среди слабовидящих нет таких, у кого был бы один диагноз, допустим, миопия высокой степени. Диагнозов целое сочетание: это и осложненный астигматизм, атрофия зрительного нерва, глаукома и т. д.
При этом у ребят высокий интеллект. Четверо школьников награждены медалью «Надежда Кузбасса», многие были победителями и призерами спортивных и творческих конкурсов на городском и региональном уровне. Причем в творчестве состязались с обычными ребятами, без поблажек. Двое птиклассников похвалились, что в школьных турнирах по шахматам и шашкам обыгрывают всех.
Кстати, изучают в школе с третьего класса и английский язык. Слепые дети – по Брайлю, слабовидящие – почти обычным способом. Причем в одном классе собираются и те, и другие. В одном из кабинетов наблюдала: одна из незрячих девочек- подростков под диктовку одноклассницы печатала на маленькой печатной машинке с брайлевским шрифтом задание учительницы по русскому языку. Девочка от рождения слепая, с ДЦП, а потому рукой ей писать трудно, а печатать может.
По словам директора Ирины Аглиуллиной, с каждым годом зрительные нарушения, с которыми приходят дети, становятся все сложнее.
Жить, как все
У педагогов главная задача – научить ребятишек жить самостоятельно, без помощи взрослых.
В школе несколько коррекционных курсов, которые помогают адаптироваться в обществе. Только то, что к старшим классам ребятишки научаются добираться до школы и обратно без родителей и поводырей, дорогого стоит. Например, одиннадцатиклассник Кирилл Будзила ежедневно приезжает сам из Осинников. Кирилл – один из тех, кем учителя гордятся. Он учится в музыкальной школе по классу баяна, в городских конкурсах чтецов всегда занимает первые места. И нам он проникновенно прочел стихотворение Андрея Дементьева. Говорит, что вообще очень любит читать. А работать в дальнейшем хотел бы в сфере культуры.
Кстати, конкурс чтецов – дело серьезное. Один из выпускников, который учится сейчас в Томске, выразил благодарность школе за то, что научили его выразительному чтению. Оказалось, что это умение помогает ему, студенту, зарабатывать деньги. Услуга оказалась востребована, хорошие чтецы нужны на разных мероприятиях. А уж сколько музыкантов талантливых среди незрячих – не сосчитаешь. Между прочим, на базе школы работает филиал одной из музыкальных школ.
А вообще незрячие и слабовидящие выпускники находят себе применение в самых разных сферах деятельности.
Другое дело, общество, увы, не готово принимать таких людей как равноценных.
— В этом наша главная проблема, а не в том, что учебных пособий не хватает. Их-то мы и сами сделаем, — посетовала Елизавета Антоновская. – А наши дети — обычные дети. Просто имеют некоторые особенности, ограничивающие их возможности.
Поскольку изменить общество трудно, приходится учить к нему приспосабливаться. К слову, перед нашим приходом один из учеников столкнулся с типичной ситуацией. Мальчик спросил у стоящего рядом на остановке человека номер подошедшей маршрутки. Тот раздраженно ответил: «Сам не видишь, что ли?». Мальчишка с достоинством объяснил: «Действительно не вижу. Я слабовидящий». Мужчине, вероятно, стало стыдно, и он помог парнишке. А не пасовать и не обижаться в таких ситуациях, как рассказал мальчик, его научили в школе.
Чего не хватает
И все же… Все есть, но чего-то не хватает. В последнее время появилось много всяких технических штук, которые облегчают жизнь незрячих. Например, в обучении детей крайне необходима такая вещь, как «брайлевская строка», которая переводит текст на компьютере в брайлевский шрифт. Но она очень дорогая и школе не по карману. Есть и другие нужды и резонные предложения. Например, в штате школы для детей со зрительными патологиями нужны и врач-офтальмолог, и логопед, чтобы работали в связке с педагогами.
Может быть, когда Рособрнадзор будет работать над дальнейшим улучшением условий для обучения детей с ограниченными возможностями, прислушается к ученикам и учителям таких важнейших учебных заведений? Возможность диалога тоже ведь говорит об отношении в обществе друг к другу.
Татьяна Фомина
Источник: Кузбасс