...Тот апрельский день выдался на славу: ручьи журчат, птицы галдят, солнце и светит и греет.
А в квартире на 3-м этаже томятся под домашним арестом девочка-подросток и котенок-озорник... Девочке уже пятнадцать, а коту всего два года - самая пора резвиться и гулять. Мгновение - и кот запрыгивает на стол, чтобы сигануть в открытое окно. Девочка кидается за ним.
Не успевая схватить беглеца, теряет равновесие и срывается с третьего этажа... Крики прохожих. Сирена "скорой помощи"...
Когда родителям девочки сообщают, что из-за перелома позвоночника она, возможно, не сможет ходить, те выдыхают: "Слава богу..."
- Только не надо меня фотографировать... Вы первый журналист, кому я так подробно рассказываю эту историю. Но у меня сейчас другая жизнь: семья, работа, положение среди коллег, понимаете?..
Понимаю. И сожалею. Моя собеседница - 25-летняя Лина - настоящая красавица: цвета морской волны глаза, пепельные кудри, точеная шея.
Даже инвалидная коляска, в которой она ловко передвигается, ее не портит.
Но Лина стесняется не своего настоящего - своего прошлого...
Дурь детства
Изначально она была очень правильной девочкой: росла в хорошей семье, занималась в музыкальной школе, получала отличные отметки, посещала курсы французского...
- Лина в четвертом классе спрашивала меня, почему мы не проходим Булгакова, - вспоминает Галина Борисовна Сьянова, учительница литературы школы №1267. - Рассказывала, что уже два раза читала "Мастера и Маргариту", а сейчас - "Белую гвардию". Удивительным она была ребенком, чутким, вдумчивым...
Чего не хватает примерной девочке в тринадцать лет? Только повстречать "плохого парня" и потерять голову...
Алик оказался именно таким: на пять лет старше Лины, состоял на учете в милиции, не работал и не учился. И в армию не попал - из-за плохого зрения. Болтался, как бревно в проруби. И прибился к хорошенькой, правильной школьнице.
Лина влюбилась в Алика не по-детски. И не по-взрослому. А так, как могут только девочки-подростки: возвела его в кумиры, наделила чертами книжных героев и получила идеал. Не работает, значит, неординарный, ищет себя. На учете в милиции - значит, бунтарь. Плохо видит - значит, его есть за что пожалеть...
Лину тоже было за что пожалеть: ее родители - приличные, тихие люди - после 15 лет брака договорились развестись интеллигентно и мирно. Они решали свои вопросы, делили имущество и мало замечали взрослеющую дочь. Растет, учится, влюбилась - вот и хорошо. Парень у нее - мрачноватый, но вроде добрый: тортик вафельный всегда принесет, поздоровается. Главное, не курит! И вроде бы не пьет...
Воровка на доверии
Алик действительно не пил. Он кололся: уже год плотно сидел на героине. Деньги на наркотики зарабатывал, спекулируя чем придется. Занимался он этим на пару с подругой-ровесницей. Такой же "героиновой героиней". Аликом она крутила как хотела. Он же смотрел на нее преданным псом. Мог по ее первому слову сорваться на поиски очередной дозы.
Тем временем девочка Лина писала ему стихи в школьной тетради. Она требовалась Алику не для разнообразия в любви. Его, конечно, трогала ее привязанность, но куда больше его волновало, что дома у Лины имелись антиквариат, фарфор и дорогие картины...
Вместе с подругой Алик разработал план: влюбленную маленькую дурочку надо подсадить на наркотики. И тогда можно будет тянуть с нее деньги, вещи, драгоценности - источник будет неисчерпаем.
План сработал на все сто. Под девизом: "я хочу поделиться с тобой своим сокровенным" - Алик сам сделал Лине первый укол. Второй, третий, и далее она уже делала себе сама.
...И понеслось: сначала пропали золотые кольца из шкатулки. Потом серебряные ложки из серванта. Приличные, тихие родители Лины стали бурно ругаться. Каждый обвинял другого в воровстве. Дома находиться стало невыносимо. Вне дома - еще хуже, если не было возможности уколоться. Если доза появлялась - жизнь налаживалась. Лина не жалела ни маму с папой, ни денег, ими заработанных, ни вещей, на эти деньги купленных.
Жалела она только Алика и себя - во время ломок. И она продолжала таскать из дома мамины украшения, папины редкие книги.
Кот к жизни
А папа и мама наконец заметили, что с дочерью что-то не так. Как все неудачно совпало: ее переходный возраст, разлад в семье. Потому-то она такая бледная и худенькая последнее время. Теряет интерес к учебе, к музыке. Надо бы чем-то порадовать девочку, отвлечь от семейных ссор! И отец подарил Лине кота - сибирского, шустрого...
Особых восторгов он у Лины не вызвал: рыжий, пушистый, смешной. Ну и что?
А потом родителям позвонила учительница музыки: "С девочкой беда! Она пропускает уроки. А когда приходит - спит на ходу. Проверьте ей давление и щитовидку!"
Примерно в то же время в дом явилась мама Алика и стала возмущаться, что застала этих чертовых наркоманов (Лину и Алика), спящих прямо на полу с открытыми глазами. Рядом валялись шприцы...
Шприцы? Наркоманы?! Что за бред?! Ужас, отчаяние, злость - шквал родительских эмоций быстро перешел в стремление спасти свою дочку. Они пытались держать ее при себе, сажали под домашний арест: на время, пока не найдут хороших врачей и клинику, где помогут забыть о наркотиках. Но ничего не получалось - Лина находила возможность убегать и снова уколоться.
Лечиться она не хотела. Ни о чем говорить не хотела. Ею двигали две мощнейшие силы - героиновая зависимость и любовь. Отчаявшимся родителям стало казаться, что нет на земле способа эти силы преодолеть.
Но это оказалось не так. В апреле 1999 года рыжий кот одним прыжком привел Лину в московскую ортопедо-хирургическую больницу №19. Там она пролежала почти год. Вместе с врачами боролась за жизнь. Перенесла десяток операций на позвоночнике. И не имела ни сил, ни желания, ни возможности думать о героине. И об Алике - тоже. Вот так десять лет назад на юге Москвы рыжий сибирский кот послужил радикальным средством от наркомании...
Герой ее романа
Теперь на минуточку забудем о Лине. И представим себе еще одного человека, жизнь которого тоже надломилась в самый неподходящий момент. Впрочем, какой момент для этого может быть подходящим?
...Поначалу все у Виктора складывалось как нельзя лучше. В конце девяностых годов он открыл с друзьями собственное дело по импорту бытовой техники. Но так уж случилось: один друг решил обмануть остальных, отхватить куш пожирнее. Другой - прикрыть приятеля, получив свою долю от левой прибыли. В итоге за лихие выходки товарищей отвечать пришлось Виктору. После недолгого следствия и формального суда он оказался в колонии - при строгом режиме, четком распорядке и в полном отрыве от реальности обычного мира...
Через пять лет, когда освободился, получил в тюремном гардеробе свои старые ботинки, брюки-клеш и водолазку. И вышел на волю, от которой уже отвык. И где пришлось заново учиться общаться и вообще жить.
Получалось у него это плохо. Виктора не хотели брать на работу. Ему не давали кредитов. Ему отказывали в помощи старые приятели - уже семейные, солидные люди. Денег практически не было, друзей тоже... Он выходил на улицу, надвинув кепку на глаза и закутавшись в шарф. Ему казалось, люди смотрят на него и думают: "Вон идет неудачник, бывший зэк! Что он делает среди нас - успешных, холеных, правильных?".
Лишь через полгода после тюрьмы ему удалось трудоустроиться - в компанию по продаже слуховых аппаратов.
Любовь нечаянно нагрянет
Их свела закономерная случайность: начальник Виктора заболел, заместитель ушел в отпуск. И на встречу с руководителем отдела психологической помощи инвалидам - Линой Валерьевной - отправили Виктора.
- К назначенному месту у метро "Октябрьская" подъехала серебристая иномарка, - рассказывает он. - Оттуда появилась девушка лет двадцати... на инвалидной коляске. Я смотрел на нее, и сердце сжималось - красивая, светлая - и инвалид. Но эта глупая жалость прошла через пять минут разговора. Такой уверенности в себе, как у Лины, можно только позавидовать!
Они обсудили рабочие вопросы. И договорились встретится просто так - выпить кофе. Оба как-то сразу почувствовали, что интересны друг другу. И нужны.
- Когда я разговаривала с Витей первый раз, - вспоминает Лина, - то как будто считывала его состояние. Витя пытался казаться серьезным, опытным. Но я видела, что не соответствует собой же выдуманному стереотипу делового человека. Тогда я еще не знала, что он старается жить набело - после тюрьмы. А когда Витя признался в этом - все стало ясно...
Лина прекрасно знала, что такое чувствовать себя "другим". Каково это - постоянно ловить любопытные, чуть насмешливые, а иногда брезгливые взгляды. Ведь и она прошла через такое. Три года назад, когда выехала из больницы на инвалидном кресле в мир "обыкновенных" людей. Тогда Лина сказала себе: "выжила - значит, живи". И в своем новом положении стала учиться двигаться, есть, пить, печь пироги. Фотографировать, играть на гитаре, водить машину...
- Я ушла из школы по личным причинам как раз перед тем, как с Линой случилось несчастье, - говорит учительница Галина Сьянова. - Переехала в другой район и ничего не знала. И вот она меня нашла, дозвонилась и попросила подтянуть ее по литературе. Я приехала к ней домой, а она - на коляске... Я еле удержалась от слез. А она мне: "Галина Борисовна, я так рада вас видеть! Давайте заниматься, мне надо очень многое наверстать!"
Лина закончила школу. Поступила на психфак РГГУ и стала работать в Центре реабилитации инвалидов. Научилась быть нужной, профессиональной и - привлекательной.
- Я никогда не интересовался, что случилось с Линой, - сказал мне Эдуард Бойко, юрист Центра адаптации инвалидов. - Ведь у нас работают люди и на колясках, и с нарушениями слуха, и пр. Наш центр существует на зарубежные гранты, и, когда я еду на очередные переговоры с иностранными инвесторами, всегда зову Лину с собой. Она умеет так очаровать людей, что дела решаются очень быстро. Впрочем, все знают, что Лина замужем. Мужской части коллектива, увы, приходится с этим мириться.
Гости из прошлого
Не было никакой помпезности. Пышных букетов, воздушных шаров, кремовых розочек. Лина и Виктор обрадовались комфорту и уверенности, которые каждый ощутил рядом с другим.
Они забыли и отпустили свое прошлое. И решили строить настоящее. Вместе. Родители Лины, которые, к слову, до сих пор вместе, с радостью благословили их союз.
- Я благодарна мужу, что он... не носит меня на руках, - признается Лина. - Не сдувает пылинки, не кормит с ложечки. Наоборот, смотрит в комнате футбол и кричит: "Лин, принеси бутербродик". И я несу, ведь это нормально для женщины - ухаживать за своим мужчиной...
Дочке Лины и Виктора, Машеньке, почти два года. Столько же - их семейному бизнесу: они организуют отдых и деловые поездки инвалидов-иностранцев в Москве и Питере. Они успешно развивают свое дело вдвоем. Они не ссорятся по мелочам. Ведь оба запросто могли погибнуть. Опуститься на дно. А главное - не встретиться.
- Как-то летом гуляли всей семьей в парке, - вспоминает Лина, - муж с дочкой катались на каруселях, а я сидела загорала. Вдруг вижу - ко мне приближаются какие-то люди-тени. Оказалось, двое из бывшей компании наркоманов - я едва их узнала! Изможденные, серые какие-то... И вот они мне рассказывают, что трое из тех "друзей" уже умерли. А сами они до сих пор стараются соскочить с иглы. Потом один из них говорит: мол, ты-то как, бедная? Я только хотела ответить, что никакая я не бедная, но "друг" меня перебил: "Знаешь, тебе, наверное, лучше б насмерть было тогда разбиться, чем так жить". Я посмотрела в его пустые глаза и сказала: "Идите вы к черту". И поехала искать мужа и дочь...
А серые тени отправились своей дорогой...
Автор: Анна Владимирова
Источник: mk.ru