В конце 2014 года впервые в истории России было решено провести Всероссийскую перепись слепоглухих, которая была организована Фондом поддержки слепоглухих "Со-единение" совместно с Фондом Общественное Мнение. Ее основной целью было выяснить, сколько слепоглухих проживает в России, в чем они нуждаются, и чем можно помочь таким - особым - людям. По итогам переписи будут разработаны проекты поддержки слепоглухих в российских регионах, ведь на настоящий момент лишь в нескольких субъектах Российской Федерации слепоглухие могут получить эффективную и всестороннюю помощь.
Одним из направлений помощи должно стать решение проблемы образования слепоглухих, ведь при отсутствии возможности видеть и слышать получение даже общего образования является сложной задачей, которая порой так и остается для многих слепоглухих неосуществимой мечтой. Рассказать о проблемах образования слепоглухих в России мы попросили Александра Суворова - единственного в мире слепоглухого доктора наук.
Александр Васильевич ослеп в четырехлетнем возрасте, в а девять лет лишился слуха, но с помощью неравнодушных людей смог не только получить высшее образование, но и стать доктором психологических наук. Сегодня профессор А.В.Суворов является действительным членом Международной академии информатизации при ООН, преподает в Московском городском психолого–педагогическом университете, активно занимается научной и общественной деятельностью.
- Уважаемый Александр Васильевич, Вы читаете лекции, ведете активную научную деятельность, участвуете в конференциях. Хотелось бы узнать, каким образом вы общаетесь со слушателями на своих лекциях? Как организован данный процесс?
- Через ассистента, которым чаще всего бывает Олег Игоревич Гуров. Он держит меня за руку, иногда сжимает её, иногда взмахивает, реагируя на те или иные мои слова, сказанные устно - голосом (у меня сохранная устная речь). Иногда отпускает руку. Переводит вопросы из аудитории. На некоторые вопросы я прошу ответить его. Есть темы, которые традиционно освещает он.
В перерывах слушатели подходят, беседуют со мной либо через переводчика, либо напрямую - пишут пальцем зрячие печатные буквы во всю мою правую ладонь, а я отвечаю голосом.
На конференциях предпочитаю сидеть где-нибудь в предбаннике и общаться с теми, кому это интереснее прослушивания докладов. Так было 14 апреля на Михайловских чтениях. На симпозиуме по психологии смысла жизни 15 апреля тоже лучше было бы ждать в вестибюле, пока меня позовут выступать. Мой предшественник говорил очень долго, в зале было душно, у меня разболелась голова... В вестибюле ветерок из открытых окон, я бы либо пообщался с кем-то, либо поработал с брайлевским органайзером «Пронто», и выступал бы свежим и бодрым. А так вчера я чувствовал себя больным - рекордно высокий сахар (у меня диабет второго типа), высоковатое давление...
- Как вы оцениваете сложившуюся в России систему получения общего образования для слепоглухих? Систему профессионального образования?
- Не знаю, как ответила бы Галина Константиновна Епифанова, директор Сергиево-Посадского детдома, которой Ваш вопрос в данной формулировке подошёл бы больше. Я же рискну утверждать что ни системы общего образования слепоглухих, ни, тем более, системы профессионального образования слепоглухих, в России никогда не существовало. Если, конечно, не называть «системой» строго индивидуальный подход к каждому ученику. Абсолютно неизбежный индивидуальный подход - уж очень ученики разные. Разная инвалидность, разный уровень развития. Когда я сам был воспитанником Загорского детдома, в моей учебной группе, состоявшей из трёх человек, каждый учился по учебникам для разных классов школы слепых. Только будущие слепоглухие студенты - Корнеева, Лернер, Сироткин - учились по одним и тем же учебникам, да я, будущий четвёртый слепоглухой студент, был близок к ним по академическим показателям.
Системы профессионального образования слепоглухих нет и быть не может по той простой причине, что в учреждениях профессионального образования - среднего и тем более высшего - слепоглухие учатся очень редко. Их просто мало таких, которые способны там учиться. Как говорила Галина Константиновна, если такие появляются, их стараются поддержать, помочь им получить профессиональное образование. Но всегда речь идёт о единицах, и, в сущности, профессиональное образование слепоглухих всегда носит экспериментальный характер. Смотря какие остатки зрения и слуха, нет ли дополнительных «дефектов», каков уровень подготовки, каков уровень учебной мотивации, на что готова администрация образовательного учреждения и администрация детдома, чтобы воспитанник получил профессиональное образование и затем работу. Всё неизбежно индивидуально, и зависит от самоотверженности взрослых.
- Есть ли сегодня в России, по вашему мнению, успешные практики профессионального обучения слепоглухих людей? Если есть, то какие?
- На рубеже 1990-х - 2000-х годов высшее педагогическое образование получили две воспитанницы Сергиево-Посадского детдома, Елена Лысенко и Ирина Галебская. Они сейчас работают в родном детдоме воспитателями. Ещё кто-то успешно закончил ЛВЦ - Ленинградский Восстановительный Центр для глухих в Павловске... Единичные случаи. Сейчас подрастают воспитанники, которым, возможно, удастся дать какое-то профессиональное образование.
В апреле 2014 года учреждён фонд поддержки слепоглухих «Со-единение», в программе которого - поддержка образования слепоглухих. Его президент - Дмитрий Валериевич Поликанов. Надежд для тех подрастающих будущих абитуриентов, упомянутых выше, благодаря появлению специального фонда, прибавилось. В прошлом не все, кто теоретически мог бы получить профессиональное образование, получили его. Теперь больше шансов, что получат.
- Сегодня много говорят об инклюзивном образовании, о необходимости совместного обучения здоровых детей и детей с инвалидностью. А как вы считаете, возможна ли инклюзия слепоглухих в образовательное пространство школы? Вуза?
- Заставь дурака Богу молиться - он себе и лоб расшибёт. Я всегда настаивал, что инклюзивное образование должно быть строго индивидуальным, и под его предлогом ни в коем случае нельзя свёртывать образование коррекционное. Кто по индивидуальным характеристикам может учиться со здоровыми - ради Бога, но это опасные игры. Можно загубить последнее здоровье инвалида, у него могут не сложиться отношения со здоровыми одноклассниками, так что он станет среди них изгоем. Всегда должна сохраняться возможность «отступить» в спецшколу-интернат. В общем, я категорически против инклюзии для инклюзии. Не ученик для инклюзии, а инклюзия для ученика. Не человек для субботы, а суббота для человека. В России же явно фарисейский вариант - ученик для инклюзии, человек для субботы.
Мне повезло, что я попал в Загорский детдом. Даже в школе слепых меня иначе перевели бы на так называемое надомное образование - не больше двенадцати часов в неделю. Об обычной массовой школе и говорить нечего, я не смог бы там учиться. В МГУ мы учились отдельно. Была попытка инклюзии - ходили на лекции и семинары с переводчиками. Уже через два месяца, к концу октября 1971 года, я первый взвыл, что так учиться невозможно. Купили партию магнитофонов, стали записывать на них лекции, а слепые студенты за небольшую плату эти фонограммы переписывали по системе Брайля. Тем временем основные книги, входящие в учебную программу психфака МГУ, переписывались опять же по Брайлю. Первый год ушёл на накопление первичного учебного фонда, поэтому мы проучились шесть, а не пять лет. Первый год ушёл на пробы и ошибки.
Инвалиды не могут учиться «как все», что-то в учебном процессе обязательно приходится к ним приспосабливать. Нас освободили от иностранного языка, от математики... Лучше всего - внеклассная, внеучебная, личностная инклюзия, которой вот уже четверть века занимается Детский Орден Милосердия.
- В своих научных статьях вы пишете, что для детей с тяжелыми ограничениями здоровья, в том числе слепоглухих, наиболее эффективной будет интеграция через дополнительное образование. Не могли бы вы объяснить, какой смысл вы вкладываете в это понятие, и каким, по вашему мнению, должно быть дополнительное образование для слепоглухих.
- Дополнительное образование для слепоглухих организуется, очевидно, внутри детдома. Обучение шахматам, шашкам, всякие мастерские... Я имел в виду систему домов и дворцов пионеров, преобразованных в центры детского и юношеского творчества, учреждения дополнительного образования типа школы «Славянка» в Волгограде. Там в различных кружках вместе со здоровыми ребятами могут учиться и инвалиды тех или иных категорий. В Набережных Челнах (Г.М.Косова) накоплен большой опыт такого рода, в Перми (Т.А.Дементьева), в Волгограде (Л.Б.Камышева-Сучилина), в Нижнем Новгороде (И.А.Лебедева)...
В мастер-классах лагерей Детского ордена милосердия инвалиды и более-менее здоровые ребята занимались вместе. В кружках и мастерских, работающих на базе школ-интернатов, вполне могут заниматься вместе с воспитанниками дети педагогов, а также дети из прилегающего микрорайона. Тут «инклюзия» - без ограничений. Но инклюзия в общем образовании - поосторожнее!
- В России был принят новый закон "Об образовании", в котором были отражены вопросы образования детей-инвалидов. Как вы считаете, были ли учтены в данном законе интересы и потребности слепоглухих?
- Не знаю. Я всегда плохо воспринимал юридические тексты, не умея применить их к жизни. Скорее всего, слепоглухие в этом законе вряд ли учтены. Для детдома свои нормативные акты.
- Какой зарубежный опыт решения образовательных проблем слепоглухих вы считаете наиболее удачным и хотели бы использовать для России?
- Я не изучал зарубежный опыт - всегда отстаивал наш, отечественный, опыт моих учителей, чтобы он был востребован.
Источник: Регион online NEWS-R