— Как–то на заре моей педагогической карьеры, в советские времена, поступил ко мне в класс парень, которому учеба ну совершенно не давалась. Как я над ним ни бился, как ни старался — все без толку, — вспоминает директор Малтской школы–интерната Иван Иванович Бебриш. — Приходилось ставить ему двойки, а за это уже начальство «протягивало» самого меня: портилась общая картина успеваемости. Кое–как этот парнишка дотянул до выпускного, после чего его забрали в армию. А там он почти сразу влип в скандал: взял да и угнал танк! Ну, задержали его, стали обследовать: батюшки, да это ж клинический идиот! А ведь если бы ему вовремя поставили диагноз, судьба парня сложилась бы совсем иначе.
Сейчас на территории Латвии проживает свыше семи тысяч детей с умственными отклонениями разной степени. Раньше таких помещали в специализированные интернаты, теперь же, следуя свежим европейским веяниям, стараются (в тех случаях, когда отклонения не столь критичны) «интегрировать» в обычные классы. Для педагогов «нормальных» школ детки с особыми потребностями головная боль. Ведь такие ученики требуют гораздо больше усилий и внимания. Чтобы поделиться с педагогами общеобразовательных школ опытом работы с отсталыми детьми, Малтская школа–интернат 19 марта провела учительскую конференцию, на которую съехалось более девяноста работников школ Резекненского края.
Мероприятие вызвало огромный интерес, ведь именно здешний интернат считается одним из наиболее образцовых заведений такого рода.
Никто не спорит, что людям с особыми потребностями нужно всячески помогать социализироваться. Но вот как это делать лучше? В отличие от простых школьников, инвалидам необходимо показывать, как выполнять даже самые простые действия, учить себя обслуживать. И тут, кстати, нельзя не упомянуть о разности подходов. Если в Латвии умственно отсталых заточают в пансионаты, обстановка в которых зачастую весьма мрачная, то во многих странах Западной Европы таких детей принято селить в социальных домах под присмотром специально обученных людей, и там инвалиды чувствуют себя несравненно свободнее.
— В Германии, Австрии, Эстонии, — объясняет Бебриш, — курс взят на создание учебно–интеграционных центров, предоставляющих услуги дневного присмотра за неполноценными детьми, а на ночь их забирают родители. Это гораздо лучше, чем круглосуточно держать несчастных в пансионатах! Недавно я был в российском Пскове, где тоже внедрили подобную систему. Что мне там особенно понравилось — для тех инвалидов, которые способны трудиться, созданы специальные мастерские, где они выполняют посильную работу, за которую получают деньги. А у нас, когда отсталые дети оканчивают школу, то их, в сущности, бросают на произвол судьбы. Самых «тяжелых» сдают в пансионаты для взрослых, а те, у которых степень дебилизма выражена в меньшей степени, вынуждены пытаться как–то самостоятельно выживать.
Хотя Иван Иванович мужчина от природы жизнерадостный, но когда он рассуждает об этом, в его глазах загораются искры гнева.
— Вы же понимаете, самому найти работу такому человеку почти нереально. Правда, у меня есть примеры, когда такие люди где–то устраиваются, но это единицы. Европейские директивы предписывают навести порядок в отношении инвалидов, но ситуация в нашем государстве в данной сфере оставляет желать лучшего. Обязанности трудоустройства инвалидов у нас возложены на муниципалитеты. Если у них есть деньги, самоуправления худо–бедно этим вопросом занимаются. Нет денег — люди с особыми потребностями вынуждены в большинстве случаев тоскливо прозябать дома в бездействии.
Но главная проблема, по мнению специалистов, заключается в другом. С 1990 года на съезде в испанской Саламанке европейские эксперты пришли к выводу, что не должно быть, грубо говоря, отдельного «мира умных» и «мира дураков» — их нужно объединить. Увы, ничего хорошего столь непродуманное решение не принесло. Недаром те же Германия и Швеция отказались идти этим путем. Потому что умственные инвалиды, которых пытаются интегрировать в «нормальные» школы и обучать по обычным программам, просто теряют там время. Интерес к учебе у них отсутствует, некоторые даже после нескольких лет, проведенных за партой, толком не умеют читать.
По рассказам самих педагогов, этим ребятам приходится очень нелегко — кто–то даже не оставался на занятиях, кто–то сидел под партой, кого–то привлекали помогать уборщикам. Ведь вместо того чтобы обучать их, например, физике и химии — сложные абстрактные предметы инвалидам воспринимать крайне тяжело! — таким детям следовало бы прививать навыки ручного труда. Именно на это и следует тратить основную часть учебного времени.
Скажем, в том же интернате в Малте проводится примерно десять уроков труда в неделю, в ходе которых маленьким воспитанникам помогают освоить действительно полезные им навыки. А в будущем они вполне могли бы получить многие рабочие профессии и стать хорошими специалистами.
Скажем, в Австрии работодатели даже с весьма большой охотой принимают к себе умственно отсталых — говорят, что они отличаются особой усидчивостью, терпением, неутомимостью.
И если бы Латвия начала развивать систему трудоустройства инвалидов ума, создавая для этого (на базе профессиональных школ) особые центры, такой шаг очень благотворно сказался бы на всех: сами люди с особыми потребностями получили бы возможность заработка, государство снизило бы расходы на их содержание, родственники смогли бы вздохнуть спокойно. Так почему бы за это и не взяться?
— Самый важный вопрос связан с судьбой инвалидов после того, как они повзрослеют и вынуждены будут покинуть специализированные учебные заведения. Здесь они живут как на острове, но за порогом их поджидает враждебный и непредсказуемый мир, в котором очень трудно найти свое место, — считает доцент Латвийского университета Расма Виганте. — Конечно, такие дети никогда не станут профессорами и не будут заниматься деятельностью, требующей высокого интеллектуального напряжения. Зато у многих из них от природы золотые руки, и эти способности надо развивать. Нам нужны учебно–трудовые заведения, в которых инвалиды, вплоть до выхода на пенсию, могли бы и трудиться, и повышать свою квалификацию. Тут необходима командная работа, к которой следует привлечь структуры министерств образования, благосостояния, регионального развития…
Особый вопрос, по мнению г–жи Виганте, — труд педагогов в интернатах. Вкалывать им приходится куда больше, чем другим коллегам, да и к тому же их работу нельзя назвать полностью безопасной. Встречаются совершенно непредсказуемые, особо буйные подопечные, способные наброситься на своего учителя, — такие примеры имели место. Да и результат кропотливого труда проявляется очень медленно: в отличие от обыкновенных школьников, умственные инвалиды овладевают знаниями буквально по шажку…
Вполне справедливо было бы доплачивать учителям в интернатах за их нелегкий труд. Удастся ли энтузиастам изменить отношение государства и общества к умственным инвалидам? Будем надеяться, что со временем это сделать в Латвии получится.
Вячеслав Самойлов
Источник: Vesti.lv