- Георгий Андреевич, как, на Ваш взгляд, следует относиться к этой проблеме? Это устаревший запрет или возможная «вседозволенность», опасная на практике? Как Вы оцениваете такой шаг с моральной точки зрения?
- Эвтаназия – это прекращение жизни человека, который страдает тяжелыми неизлечимыми заболеваниями и испытывает невыносимые страдания от продолжения жизни. Данный метод применяется лишь в некоторых странах. В Российской Федерации медицинским работникам запрещается осуществление эвтаназии в соответствии со статьей 45 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 N 323-ФЗ. Более того, она приравнивается к умышленному убийству и карается по статье №15, часть №1 УК РФ. Так что в любом случае любое понимание проблемы эвтаназии тесно связано с юридическими законами.
- Бывает активная эвтаназия, пассивная, добровольная, недобровольная – как тут разобраться?
- Пассивная эвтаназия – это отключение больного от аппаратов, поддерживающих его жизненные функции. Активная эвтаназия – введение человеку, который страдает неизлечимым заболеванием, специальных препаратов, помогающих умереть быстро и безболезненно. Добровольная эвтаназия осуществляется по просьбе самого тяжелобольного или в соответствии с юридическими документами, оформленными ранее, где человек сам распорядился своей жизнью и высказал добровольную волю применить эвтаназию, если он впадет в кому, и будет не в состоянии лично передать такую просьбу о своём умерщвлении. Недобровольная эвтаназия проводится по просьбе родственников, если больной находится в коме, и прогнозы врачей по выздоровлению самые неблагоприятные.
- Где в мире разрешена эвтаназия?
- Разрешена эвтаназия в Нидерландах. Это первая страна, в которой уже в 1984 году Верховный суд признал добровольную эвтаназию приемлемым способом ухода из жизни, чтобы прекратить невыносимые страдания. В Бельгии легализовали эвтаназию в 2002 году. И в 2003 году 200 смертельно больных пациентов добровольно ушли из жизни, в 2004 году эвтаназия была проведена 360-и пациентам. В США в 1994 году эвтаназию разрешили проводить в штате Орегон, а в ноябре 2008 года – в штате Вашингтон, но в марте 2012 года запретили эвтаназию. Швейцария, Швеция, Люксембург, Австралия и Канада выпустили законопроекты, разрешающие отключать больных от аппаратов искусственного поддержания жизни или введения препаратов, с помощью которых больной умрет безболезненно. Есть разрешающий закон в Германии. Но я думаю, что поскольку занимаются этим частные компании, то на первый план выходят экономические соображения, а не моральные, и лучше бы, на мой взгляд, держаться от этого бизнеса подальше.
- Почему же там разрешили эвтаназию, и почему не разрешают у нас?
- В ряде случаев, чтобы иметь возможность поддерживать жизнь, необходимы большие финансовые затраты, этот тяжелый груз ложатся на родственников больного, ну и на мой взгляд, каждый человек имеет право на свободу выбора. Эвтаназия нравственно допустима только в самых редких случаях и без ассистенции медицинского персонала. Но этой практикой до того легко злоупотребить, что любая легализация эвтаназии, по-моему, принесет больше вреда, чем милосердия.
Сам термин «эвтаназия» впервые употребил еще Ф. Бейкон в XVII столетии для определения «легкой смерти», и с XIX века слово означает «умертвить кого-либо из жалости». Причем идет речь о преднамеренном убийстве с целью облегчить ненужные страдания. Но со времен Гиппократа и до наших дней традиционная врачебная этика включает в себя запрет: «я никому, даже просящему об этом, не дам вызывающее смерть лекарство, и также не посоветую это».
Клятва Гиппократа – это прямое противоречие осуществления эвтаназии! Да и кто будет выполнять такую функцию? Кому и какую выдавать лицензию для выполнения таких действий? «Врач-убийца» - как бы его ни назвали? Это неприемлемо. Медики и на Западе отказываются выполнять такую функцию. Да и путь от добровольной эвтаназии к недобровольной слишком быстро формируется. С точки зрения религиозной, я тоже не знаю ни одной религии, которая одобряла бы такой шаг, церковь и любое вероисповедание полностью осуждает суицид и эвтаназию. Это пример умерщвления невинного, что является моральным злом и не должно быть допустимо законом.
- Те, кто выступают за эвтаназию, говорят о милосердии…
- Говоря об эвтаназии, неизбежно приходится сталкиваться с понятием неизлечимости, но всегда ли можно с уверенностью говорить, что больной неизлечим? Широко известно, ошибки в диагнозах не исключены, когда врачи строят свои прогнозы. Во многом, понятие неизлечимости зависит от средств и возможностей, имеющихся в данный момент у врачей. Даже исторически известен случай с врачом, который помог умереть сыну, больному дифтерией, а затем услышал об открытии противодифтерийной сыворотки Roux.
- Если говорить о невозможности исправить решение, видели ли вы лично в своей практике «чудесные исцеления»?
- Представьте себе, видел. Один случай касался больного, которому диагностировали рак, а впоследствии диагноз оказался ошибочным. Второй смертельный прогноз был сделан женщине с гинекологическим заболеванием, тоже оказался врачебной ошибкой. В третьем случае болен был известный художник, которому поставили диагноз опухоль позвоночника, а речь шла о туберкулезном повреждении, и он прожил еще несколько лет…
- Но что можно сказать об альтернативе эвтаназии? Недавние новые суициды говорят о том, что проблема далека от решения.
- Все равно единственной альтернативой я вижу доступность паллиативной помощи, тем более, что ее гарантирует как бесплатную помощь, государство, только активнее необходимо проводить в жизнь эту систему. Я убежденный противник эвтаназии.
Сейчас есть современные медикаментозные и нейрохирургические и иные возможности устранять страдания, обеспечивать приемлемое качество жизни. Когда-то в молодости я работал реаниматологом, и у меня были сомнения на этот счет, но чем старше я становлюсь, тем глубже понимаю, что врач не господь бог, и врач не может брать на себя функцию судьи – и решать, кому жить, а кому не жить, врач только может помогать уменьшить страдания. Так что вижу паллиативную медицину реальной альтернативой таким смертельным практикам.
А если кто-то говорит о суицидальных настроениях или попытках пациентов покончить с собой по причине боли – в первую очередь, надо устранить эту причину. Более 25 лет я вижу, что если пациент нормально обезболен, обычно таких намерений он не высказывает, не обсуждает с персоналом, и его качество жизни приемлемо. Психика пациента подстраивается под тяготы и лишения. Нельзя больного «списывать со счетов». Если есть нормальная система помощи больному - физиологическая, психологическая, религиозная, есть поддержка родственников и коллег, то больной остается участником важных семейных событий, видит своих внуков, как же мы можем говорить об эвтаназии!
Тягостные симптомы можно убрать лекарствами, ведь если не говорить об онкологии, в которой болезнь быстро прогрессирует, то при других патологиях, скажем, при инсульте, рассеянном склерозе, астме, ревматологических заболеваниях, пациент может прожить еще годы, адаптируясь к болезни, и получая квалифицированную медицинскую помощь и социальную поддержку. А если у человека просто от тяжелого заболевания развилась депрессия? Как же живут в цивилизованных государствах инвалиды? Они создают семьи, помогают друг другу, часто работают.
- Но смогут ли родственники страдающего пациента также твердо сказать «нет»?
- Необходимо создать систему паллиативной медицинской помощи, стационары, куда можно положить тяжелого больного, в том числе на время «отпуска» близких людей. Чтобы родственники могли отдохнуть, выспаться, наконец. И конечно, доступной должна быть паллиативная медицинская помощь в конечном периоде жизни с эффективным контролем хронического болевого синдрома.
Кроме родственников и друзей должен быть обученный медперсонал. Там, где произошел суицидальный случай необходимо гласно разбираться с причинами произошедшей трагедии, все ли было сделано, чтобы помочь больному. Убежден, сейчас есть все условия, чтобы общество повернулось лицом к проблеме, чтобы с болевым синдромом люди научились жить как с диабетом. Необходимо преодолеть косность, нерасторопность, а нередко непрофессионализм и бюрократизм.
- Почему вы этим занимаетесь с таким вниманием?
- Глупо было бы думать, что нас минует чаша сия, как говорится «все мы смертны», поэтому мы пытаемся сделать все возможное, чтобы выстроить систему паллиативной медицинской помощи в РФ. Мой учитель из МНИОИ им. П.А.Герцена профессор Н.А.Осипова учила нас - своих учеников, эффективной и безопасной терапии хронической боли. Как знать, когда-то такое искусство может потребоваться и нам самим, и нашим близким.
Если раньше и обратиться было некуда по этой проблеме, то сейчас это не так. Да, где-то терапия хронической боли еще несовершенна или недоступна в полном объеме, но специалисты по паллиативной медицинской помощи решают эту проблему, а не отворачиваются от страдающих пациентов. А каждый свой выбор будет делать сам.
Источник: РИА АМИ