Я бы никогда не решился написать это. Меня убедил «взяться за перо» мой друг. Сказал, что это необходимо сделать. Необходимо даже не мне, а тем, кто ещё не шагнул за роковую черту. Чей разум ещё не затуманен «кайфом». Кто ещё не утратил способность думать и здраво смотреть на вещи. Но близок к утрате этого дара. Или уже пошёл по этому пути, по пути, который лишён всякого смысла. Который исполнен жестокости и бессмысленных жертв. Который отбирает у идущего по нему всё самое ценное. По пути удовольствия, по пути кайфа. Эта история о личной трагедии, которая уже свершилась.
И сколько бы я не сетовал, сколько бы я не кусал себе локти – время безжалостно и неумолимо, и сожжённые оксидом марганца нейроны не оживут. Это история инъекционного наркомана, который за какой-то год успел сломать, искалечить и превратить в кошмар свою жизнь и жизнь своих близких. Я постараюсь рассказать Вам, какую порой приходится заплатить страшную цену за осознание Истины.
Я родился в городе Киеве, 2 декабря 1982 года. Моя мать работала в проектном институте инженером. Отец был специалистом в области электроники и автоматики. Наша семья не была богата, но и особой бедностью не отличалась. Я рос чрезвычайно активным и способным ребёнком. Схватывал всё на лету. Рано научился читать и писать. На меня возлагали большие надежды, мною гордились. Однако, как стало ясно теперь, все надежды я безжалостно разрушил. А на место гордости пришёл стыд и сокрушение.
Я начну с того момента, который стал определяющим, на мой взгляд, поворотом в моей жизни, поворотом в безысходность, поворотом во тьму.
Мне кажется, всё началось с юношеской спеси, дурной, протестующей силы, которая норовит всё сделать наперекор и постоянно держит себя в оппозиции по отношению к здравому смыслу и ко всем увещеваниям рассудка. И если мне говорили что вот, это плохо, я обязательно поступал именно таким образом. Лишь только моя интуиция улавливала какие-то поползновения добрых нравов в мою сторону – я тут же пытался опорочить их всяческим образом, обескуражить, нанести оскорбление и обиду, и делал это блестяще. Действуя подобным образом, я ощущал некое извращённое удовольствие, подобное удовольствию садиста. Оглядываясь назад, я испытываю боль. Я вижу, сколько я нанёс ран ни в чём не повинным людям. Я вижу свою первую любовь, которую я лично срубил топором дури, и ещё много моментов, которые доставляют мне страдание…
В какой-то момент этот протест сделал своё дело. Я перестал отличать «чёрное и белое». Появились новые знакомства, сомнительного характера. Появился интерес и тяга ко всему дурному. То, что должно отталкивать, начало притягивать меня. То, что должно вызывать сомнение, рождало во мне уверенность. То, что должно вызывать ненависть, к тому я питал любовь. И так, сам того не заметив, я стал на путь потерь. На путь лжи и обмана. На путь преступлений и кайфа. Осознавал ли я это? Нет. По той причине, что кайф отнимает самое ценное, он отнимает разум. А в замен, дарует безумие. Безумие в наихудшем его виде, когда совершается подлая подмена понятий. И вроде бы всё ещё нормально, но зерно Истины уже утрачено, возможность здраво смотреть на вещи похоронена в глубинах кайфа. А разум захлебнулся в водах порока.
Во дворе, где я тусовался, был знаменитый на весь район подвал, своего рода underground. Он был неплохо оборудован общими усилиями, были диваны и даже ковёр. В этом подвале взрослело не одно поколение, это было культовое место, песни под гитару, первый секс и всё такое. И вот, в один «прекрасный день» я был удостоен чести покурить ганжа (canabis indica, конопля), мне было очень лестно, получить такое приглашение от «взросляков», как мы называли старших товарищей. Первый психоделический опыт был колоссальный по своей интенсивности и по тем впечатлениям, которые он оставил. Это была инициация, в идеальный мир, в мир, где всё возможно, в мир, где все равны, в мир моей мечты. И я стал курить