Поначалу это было просто детство
– Год заканчивается, чем он запомнился?
– Чемпионатом Европы в Голландии. Два "золота", одно "серебро", одна "бронза". Для меня это очень важно. Впервые на крупных соревнованиях взял "золото". До этого были только "серебро" и "бронза": на чемпионате мира в Канаде, на Паралимпиаде в Лондоне.
– В Голландии были твои «обидчики» по Паралимпиаде?
– Да, Джозеф Крейг из Великобритании, украинец Женя Богодайко. Теперь на одних дистанциях я выигрываю, на других – Женя. Мы с ним часто пересекаемся и всегда хорошо общаемся – очень приятный человек. Процентов на 80 мои соперники – всегда позитив. А другие сами не хотят идти на контакт, негатив вызывают.
– Этот негатив не мешает настраиваться перед стартом? Как ты это делаешь, кстати?
– Если готов к стартам, сделаешь, что хотел. Если не готов, получишь то, что наработал. Сколько я смотрел на соперников перед стартом, каждый уходит в себя. Сидят обычно в наушниках, слушают музыку, чтобы адреналин подогнать. Или сосредоточиваются, чтобы мандраж подавить. В любом случае все испытывают примерно то же, что и ты. Все борются с собой, со своим страхом, потому что он всегда есть на соревнованиях высокого уровня. Это огромный пресс, который сдавливает всех. Мне еще не приходилось встречать человека, который бы перед стартом смог изобразить, что ему все по барабану. Я тоже пытаюсь избавиться от давления. Повторяю себе: «Я приехал сюда, чтобы сделать все как надо. Мы к этому очень долго готовились, и поэтому надо, надо, надо». И конечно над всем этим главное – желание быть первым.
– Твой тренер Ирина Эриковна Ахмерова ведет тебя с детства. Отношения постепенно меняются?
– Поначалу это было просто детство: весело, и никакой ответственности, плавал в свое удовольствие. Мечты о Паралимпиаде хоть и имелись, но далеко-далеко. В основном о другом думал: быстрее отплавать да пойти с друзьями погулять. Но это ребячество так быстро исчезло, очень быстро. В 13 лет впервые поехал на чемпионат России, и было больше любопытства, радости, что поехал куда то вместе с командой. Настоящий азарт пришел, когда второй раз на чемпионат России поехал. И настрой совершенно другой, и готовился более осознанно. А отношения с тренером у всех постепенно меняются. Спортсмены сами получают много опыта, и чем старше, тем больше размышляют, как лучше выполнить свою работу. Но понимание этих процессов приходит опять же через тренера, который раньше тебе все объяснил. Поэтому, как ни крути, все базируется на основе знаний и опыта тренера. У нас с Ириной Эриковной были пару раз эмоциональные моменты. Потом пришли к выводу, что план на работу, подготовленный тренером, нужно выполнять. И все. Бывает, что уже нет сил, начинается боль в мышцах, тебя тренер начинает стегать… Это трудные моменты, но все равно осознаешь, что это не бесконечно. Знаешь, что проплывешь еще сколько-то метров и уйдешь домой. С этой мыслью последние силы отдаешь. Зато, когда выходишь из бассейна, накатывает такое удовлетворение от проделанной работы.
Медные трубы не слышу
– Динамика есть в болевых ощущениях?
– Если вопрос о моем заболевании, ноги, конечно, благодаря спорту сильнее стали. Плавание в этом отношении вообще лучший спорт, все развивается. Мышцы выше колен уже мощные, а те, что ниже колен, начали развиваться только три года назад. Бывают и судороги, это мешает во время работы, мышцу может свести очень сильно. Но не случается так, чтобы боли нереальные были и я прекратил тренировку. Все можно преодолеть. А когда совсем невмоготу, тренер это видит и дает возможность просто поплавать, расслабиться. И болезненные ощущения быстро проходят.
– Объем тренировок, наверное, растет постоянно?
–- Они изменились по содержанию, так как постоянно корректировалась. Мы выбрали путь, но это не значит, что всегда должны идти по нему прямо. Ведь там есть много ямок, которые вполне можно обойти. Не нужно всякий раз опускаться в них, чтобы потом с трудом подниматься. За три года мы научились их обходить. К каждому соревнованию теперь есть конкретный план подготовки.
– Отношение к тебе со стороны ребят изменилось с тех пор как пришли успехи?
– Происходит другое. Я встречаю, например, ребят, с кем раньше плавал. С кем-то мне и сегодня интересно. А с другими вдруг понял, что у нас нет ничего больше общего, не о чем разговаривать. Пути расходятся с возрастом, появляются разные интересы. Пытаешься тему подобрать и не можешь. Но гораздо больше других примеров. Это и друзья, вместе с которыми шпаной по двору бегал, и друзья по секции. Здорово, что все пытаются свое место в жизни найти. Я вообще не страдал комплексами, как некоторые дети-инвалиды. Было у меня одно время переживание, когда приходилось на публику идти. Надо идти прямо, а я знал, что все равно этого не получится. Но перед Паралимпиадой все исчезло. Я знаю, кто я, у меня есть друзья, родители. И почему я должен стесняться? Я такой какой есть. И с того времени вообще не загружаюсь на эту тему. Может, меня спорт таким сделал? Если кто захочет задеть: ты, мол, инвалид, начнет стебаться, я смогу этому человеку сказать, чего добился. А он чего достиг? Я думаю, он просто замолчит и уйдет в другом направлении.
– Как удается проходить через медные трубы? Внимание тебе уделяется повышенное.
– Я отношусь к этому спокойно. Паралимпиада, конечно, это бренд. У меня сразу три медали, я самый молодой спортсмен. Все это сработало, и внимание поэтому было. И прошло. Сейчас я два "золота" взял на Европе, и результаты гораздо выше, но внимание совсем не то. Просто тишина. Так же было и после чемпионата мира-2013, где в личных соревнованиях выступил намного лучше. Тогда я по-настоящему был доволен тем, какую работу проделал, что свои результаты серьезно улучшил. На моей любимой дистанции мы с соперником зарубились так, что нас разделили на финише всего 4 сотых. На последнем "полтиннике" у меня уже просто руки отнимались, а ноги немели. Это значит, что не могу больше добавить. Это предел. Не могу сказать, что сильно расстроился из-за проигрыша. Решил, значит, Богом не дано сейчас быть первым, значит, рано. А на Европе я смог у этого парня выиграть.
–- Тебе теперь приходится выступать не только в бассейне, но и на трибуне. Как воспринимаешь происходящее с тобой?
– Честно говоря, бывает тяжело. Напрягаюсь из опасения ляпнуть чего, сказать неправильно. Но понимаю, что это необходимо, необходимо для ребят, у которых тоже есть проблемы со здоровьем. Ведь если у одного, например у меня, получилось, значит, может получиться и у другого.
К мысу Дежнева – на «кукурузнике» и снегоходах
– Ты дал старт эстафете паралимпийского огня. Поделись впечатлениями.
– Это путешествие запомню на всю жизнь. Перелеты, переезды, люди, которые меня окружали – все было невероятно хорошо и красиво. И главное – люди были очень добрые. Сначала летели семь часов до Анадыря. Потом до какого-то поселка три часа на «кукурузнике». Я всегда хотел испытать на себе сильный холод – смогу ли выдержать. Там градусов 30, наверное, было и ветер. Гляну в Анадыре в окно, а на улице людей просто сдувает. Впервые в жизни увидел снегоход, как люди на Севере живут. Мы 10 часов добирались на снегоходах от поселка до какой-то деревушки. Но сразу не отправились к мысу Дежнева. Была сильная метель, и не смогли бы добраться. Наконец дали отмашку, и мы еще часа три пробивались на снегоходах до мыса. Это было круто и страшновато. Не дай бог провалимся или печка заглохнет – кто нас вытащит отсюда?! А костер там не разожжешь! На остановке выйдешь из машины – кругом пусто, темно. Только звезды и ты. Мы к мысу ночью добирались, чтобы рассвет захватить. А ночью холод еще сильнее, даже не знаю, сколько градусов. Кстати, ни разу не простыл там, хотя много раз промокал и под мощный ветер попадал. Наверное, от такого мороза там все вирусы-микробы погибли. А когда наконец добрались до мыса, нас такая красота встретила! Нереальная. Пролив не полностью замерз, на воду и льдины падал утренний свет, и зрелище невероятное получилось. Красивее этого в жизни не видел. Когда домой приехал, радость от пережитого была неописуемой.
– Дома изначально твою тягу к спорту поддерживали?
– Водили в бассейн сначала для оздоровления. Когда пошел разговор о соревнованиях, о чемпионате России, начало цеплять всю семью. Отец работает вахтами, но когда он дома, могу не вставать так рано, чтобы добираться на тренировку. Машины нет у меня, хотя сейчас на права хочу сдать. Мама дома смотрит за сестрой, меня надо кормить, и не только… Мой обычный график такой, что с понедельника по субботу только часа 2-3 в день свободными бывают. Они обычно на сон уходят. Иногда после утренней тренировки сразу учеба, которая может идти до вечерней тренировки. В последнее время, правда, в среду и субботу у меня одна, но большая, тренировка.
– Чем заполняешь свободное время?
– Встречаюсь с друзьями или просто дома отдыхаю. Раньше «стрелялками» в компьютере увлекался, но сейчас уже не заводит. Даже не понимаю, как это могло нравиться.
– Тебе уже 17. Куда после школы собираешься?
– Мне надо сначала в физкультурный идти. Хочу получить профессию тренера, потом о втором высшем подумаю.
– Но ведь работа тренера не только неблагодарная, но и не самая престижная сегодня, к сожалению.
– Да, ее не ценят по-настоящему. Тренер и утром, и вечером пашет, хотя и получает копейки. Но он приходит на тренировки и все что можно делает для детей. Растит годами, жизни даже может не хватить, чтобы добиться результата. А пацан вдруг скажет – на фиг мне это надо? И бросит спорт. Или поменяет тренера, не понимая, чем обязан первому наставнику. Мой тренер Ирина Эриковна – просто великолепная женщина. Как она вытерпела меня, мое поведение… Не то, что сачковал, просто до Паралимпиады не понимал важности происходящего.
– А сейчас понимаешь?
– Конечно.
Анатолий Любименко
Источник: Волгоградская правда