Казалось, что они вдыхают морскую пену и смеются. Вокруг резвились дети; заходили в море, ойкая, красотки в бикини. На пару никто не обращал внимания. Это было Адриатическое побережье, район Римини, бархатный сезон… Потом я увидела их вновь. Они громко смеялись. По дорожке шел сотрудник пляжа — усатый весельчак в тельняшке. Он говорил что-то вроде: «Осторожнее, внимательнее». Знаете, как дети играют в паровозик. Так вот и шли эта женщина и кудрявый мужчина. Зацепившись за усача в тельняшке. И тут я поняла— они слепые.
Они не видели моря, не видели играющих детей и мелкий золотой песок. Они все это воспринимают на ощупь, на слух. Но кто сказал, что «не такие» люди не могут наслаждаться морем и солнцем? Может быть, даже еще сильнее и ярче они чувствуют красоту этого мира. Я назвала их мысленно «Джованни и Джульетта». Почему именно так? Не знаю, но мне казалось, что их должны звать как-то созвучно и очень по-итальянски. В них было столько любви и нежности, и какой-то чуткости к окружающим реалиям.
Усач в тельняшке отвел их в маленькое кафе на береговой линии. Радостный толстый хозяин кафешки Карло отвел Джованни и Джульетту за круглый столик с белой скатертью, принес меню, хотя они его, конечно, не могли прочитать. Но он дал им это меню в руки, и они листали, а Карло темпераментно и эмоционально рассказывал о том, что написано именно на этой странице. «Вот такая рыба, еще час назад плавала! Самая лучшая пицца на побережье! Клубника со сливками!» Я не знаю итальянский. Но по жестикуляции Карло все было понятно…
А потом Джованни и Джульетта обедали. Медленно-медленно. Я видела, как они ощупывают хлеб, отламывают его маленькими кусочками и угощают друг друга. Потом Джованни приложил бокал с холодным вином к щеке Джульетты, и она засмеялась. Они вообще очень много смеются. Незрячие Джованни и Джульетта, которые, наверное, приехали в Римини в свадебное путешествие. Или мужчина в инвалидной коляске— он отдыхал со своей большой семьей, и я не могла понять, кто они друг другу; там были и старики, и молодая женщина с малышом, и два рыжих пацана-подростка. И мужчина лет тридцати пяти в инвалидной коляске, вся спина у него исполосована ужасными шрамами, но это ведь не мешает ему радоваться уходящему лету. А солнце одинаково греет всех, всем оно радуется. И по удобным дорожкам можно подъехать на этой самой коляске к самому морю. И рыжие близнецы в ладошках принесут немножко морской волны и обрызгают человека в инвалидной коляске. И он будет смеяться, и станет понятно, что он такой же мальчишка в глубине души.
…Я часто вижу другого мужчину в инвалидном кресле. Он живет в соседнем доме и большую часть времени проводит на маленьком угловом балкончике второго этажа стандартной серой «панельки». Со многими соседями здоровается с этого своего балкончика. Он знает, кто во сколько идет на работу, кто гуляет с собакой. Переговаривается с бабульками возле подъезда. Это— его мир размером в два квадрата. Даже просто выйти на улицу для него проблема. Что уж тут говорить про далекое море…
Мне жалко, что рыжие пацаны не принесли ему морской волны в ладошках. Что лето закончилось, и теперь «гулять», даже на балконе, будет холодно. И мне жаль, что у нас я не вижу смеющихся Джованни и Джульетту, которые сидели бы в ресторанчике. Это, конечно, не значит, что у нас нет инвалидов. Просто наш мир слишком жесток для «не таких, как все». Мы становимся мягче и терпимее к окружающим, и город тоже адаптируется для инвалидов. Но сколько еще шагов нужно сделать всем нам, чтобы таким, как Джованни и Джульетта, стало легко и комфортно среди нас.
Екатерина Рощина
Источник: Вечерняя Москва