Почему люди хотят в интернат, а потом готовы бежать из него?
Такая ситуация обычная, говорит координатор офиса по правам людей с инвалидностью Сергей Дроздовский. 78 интернатов, где проживает около 18 200 человек, безусловно, для многих являются спасением, особенно для психоневрологических больных. Спасением не потому, что там так хорошо, а потому, что альтернативы нет.
Многие люди с инвалидностью хотят жить в интернатах. Причина проста: пенсия по инвалидности чуть больше двух миллионов, за нее трудно прожить. В интернате жилье бесплатное, кормят и поят. В случае, если содержание оплачивают родственники (5-7 млн. в месяц), пенсия выплачивается полностью, если государство –– жильцу остается 10%.
«Помещение в интернат –– мера вынужденная, –– рассказывает Сергей Дроздовский. –– Люди не имеют выбора места проживания. В деревнях вообще выбор минимален: либо замерзать зимой в хате и голодать, либо жить в интернате. Многие нам рассказывали, что решили перебраться в интернат, так как дома не могли свести концы с концами. Да и до врача добраться людям с инвалидностью очень тяжело».
Получается, вся система оказания социальной помощи в Беларуси построена так, что многие не могут жить дома просто потому, что им не хватает социальных услуг.
Бывает, матери воспитывают детей-инвалидов до 10, 15 лет, а потом все-таки не выдерживают –– отправляют их в интернат: «Женщины говорят, что когда они жалуются на тяготы воспитания и медобслуживания детей-инвалидов, соцработники сами предлагают их сдать в интернат и не мучиться», –– говорит Дроздовский.
А далее –– по накатанной. «Из детского интерната автоматически переводят во взрослый. Причем дееспособности лишают в таком же режиме. Нам доводилось сталкиваться с постановлениями суда, в которых о лишении дееспособности, то есть, фактически о гражданской смерти было написано «в связи с помещением в дом-интернат», –– вспоминает юрист офиса Ольга Трипутень.
Лишенный дееспособности человек не может принимать решения в отношении имущества, лечения, выбора места жительства, участия в выборах, обращения в суд, воспитания детей, общения с близкими…
И восстановить дееспособность очень сложно. В офис обращался житель интерната, которого лишили дееспособности из-за тяжелого характера. У него случился конфликт с администрацией, и та отправила мужчину в психиатрическую лечебницу, где констатировали трудности с социальной адаптацией. Потом госпитализация в психиатрическую клинику повторилась. В результате суд заочно лишил человека дееспособности, и вернуть ее удалось лишь спустя три тяжелых года хождений по инстанциям, правозащитникам, адвокатам...
Бесправные люди
Иван и Татьяна давно живут в доме-интернате, обоим нет еще пятидесяти. Случилась любовь, поженились. В интернате им выделили комнату, казалось бы, живи да радуйся, только не получается. Администрация вдруг начала придираться, над семейной парой нависла угроза выселения. А идти некуда. Разве что разойтись по разным комнатам…
Вопрос, кто и с кем будет жить, в интернатах решает только администрация, говорит Дроздовский: «В интернатах нет права на личную неприкосновенность и личное пространство. Человек не может мебель в комнате передвинуть, в большинстве интернатов общего типа не закрываются комнаты, а иногда один ключ у жильца, другой –– у администрации. Это жизнь в коммуне. В ряде психоневрологических интернатов общее белье, которое стирается вместе и раздается потом в случайном порядке. Это удобно для администрации, именно ее интересы, а не жильцов, ставятся во главу угла».
В некоторых интернатах общего типа даже паспорт находится не у жильца, а у администрации. Если, к примеру, жильцам интерната на улице Ваупшасова в Минске разрешается пойти в кино, не испрашивая позволения у администрации, то в других такое непозволительно.
То есть, в интернатах «нарушаются права человека на неприкосновенность личной жизни, свободу передвижения, право на образование и труд», говорит Дроздовский.
«Мы пытались изучить, –– делится он, –– как соблюдаются права человека в интернатах, но столкнулись с их закрытостью. Для того, чтобы в интернате общего типа поговорить с дееспособным жильцом, необходимо получить разрешение главного врача, который без согласования с вышестоящей организацией его не дает. Отмечу, подобная процедура законодательно не прописана. Мы также столкнулись со случаями, когда проживающие в интернатах имеют проблемы с заключением брака, со свободой покидать интернат общего типа, когда считают нужным».
Надо дать людям выбор
У человека с инвалидностью должен быть выбор, где жить, считает Дроздовский: «В правовом гуманном обществе комплекс необходимых услуг должен функционировать так, чтобы люди с любыми, самыми сложными отличиями от «нормы» имели возможность без дискриминации решать, жить им дома или в интернате. В Беларуси права выбора часто нет, и интернат является единственной возможностью выжить».
Чтобы изменить эту ситуацию, «необходимо сформировать систему социальной защиты, обеспечивающую человека такими условиями проживания, при которых он, независимо от любых имеющихся нарушений, может успешно справляться с возникающими препятствиями и проблемами, что гарантирует реализацию прав человека». Государство должно разработать программу по деинституализации. «Речь не идет о том, чтобы завтра повесить замки на двери интернатов, –– отметил координатор офиса. –– Мы говорим о необходимости разработки концепции постепенного перехода на альтернативные формы проживания. Например, в Венгрии процесс расписан на 30 лет вперед».
Среди альтернативных подходов Дроздовский называет сопровождающее проживание, введение института индивидуального помощника, определение потребностей людей с инвалидностью. По его убеждению, надо запретить строительство крупных интернатов, провести продуманную реформу социального обслуживания по месту жительства «не по принципу «делаем, что можем, а по потребностям людей с инвалидностью». Эксперт также ратует за то, чтобы открыть двери интернатов, убрав искусственные ограничения на общение и передвижение жильцов. Интернаты и общего, и психоневрологического профиля должны находиться под контролем общественности.
Елена Спасюк
Источник: БелаПАН