Ольга начала рассказ с того, как все началось.
– Это произошло в 1990 году. Муж возвращался домой после работы. Проходя мимо ипподрома, он увидел компанию пьяных мужчин, которые выясняла между собой отношения. На земле валялся пистолет Макарова, который кто-то из них уронил. Муж быстро его поднял и забрал с собой, чтобы никто не пострадал: на следующий день он собирался его отнести в полицию. Однако в тот же вечер случилась беда, – продолжает Ольга. – Женя, мой
муж, решил его отнести в подвал, спрятать. Но там не удержался и решил его осмотреть. Вдруг пистолет выстрелил, пуля попала в пустые трехлитровые баллоны. Я была на кухне, услышала громкий выстрел и бросилась в подвал. Стала ругать мужа: «Зачем он тебе? Брось! А вдруг кто-нибудь пострадает?».
Как в воду глядела...
Я стала подметать осколки от разбитого баллона, Женя стоял в двух метрах от меня и осматривал пистолет. Секунда... – и Макаров вновь выстрелил. Пуля прошла мне вдоль позвоночника и застряла в нем. Я мгновенно рухнула. Боли не помню, в голове вертелись мысли: «Все, я умираю». Женя вызвал скорую помощь, а сам стал расспрашивать: «Куда попала пуля?!» Я сказала только: «Ты дочку нашу береги...». Пока медики ехали, супруги размышляли «Что сказать полиции? Откуда взялся пистолет?» И они придумали план: спрятать его. А ранение выдать за неосторожное обращение со старым ружьем, которое хранилось у Евгения от отца. От стресса, видимо, они даже не подумали, что пулито у ружья другие...
Ольгу отвезли в городскую больницу г. Батайска. Ей сделали операцию, достали пулю. Тогда и раскрылся их обман. Сотрудники полиции задержали
Евгения до выяснения всех обстоятельств происшествия. Через несколько дней Ольга очнулась в больнице. Ее допрашивали. Она уверяла, что выстрел – это несчастный случай. Началось длительное расследование. А пока Евгений находился в СИЗО, Ольга в одиночку боролась за свою жизнь.
– Медики говорили: «Вам жизнь никто не гарантирует: после огнестрельного ранения с повреждением спинного мозга мало кто выживает», – вспоминает
Ольга. – Они думали, я умру. Ведь до меня подобных случаев в городе не было.
Девять месяцев несчастная женщина провела в больнице. А потом она услышала ужасные слова, предопределявшие всю ее будущую жизнь: «Полное повреждение спинного мозга – потеря чувствительности и функций мыщц ниже уровня повреждения». Другими словами, она никогда не сможет ходить. Это прозвучало как приговор.
– Я ведь до этого работала парикмахером в Ростове. Всегда была в окружении людей, а тут поняла, что моя жизнь круто изменилась: я в коляске, я инвалид! Очень тяжело было свыкнуться со своим новым положением. Не только с тем, что я инвалид, но и с отношением людей ко всему этому, – делится своими переживаниями Ольга. – Работу невозможно было найти, многие друзья отказались от общения со мной, незнакомые люди смотрели с жалостью. Родные мои – мама, пятилетняя дочь, муж – не давали мне унывать.
– Вы вините в случившемся мужа?
– Нет, скорее, злость была, наверное. Женя сильно переживал за меня. Даже пытался покончить с собой. Помню, как сильно я испугалась, когда он сказал мне о своих намерениях. Я ему сказала: «Не смей нашу дочь оставлять сиротой. Если со мной что-то случится, то она останется совсем одна».
Я не могла этого допустить и серьезно тогда поговорила с ним.
– А дочь как отнеслась к вашему новому положению?
– Нормально. Во время лечения она находилась со мной в больнице. Внимательно смотрела, как медсестра делает мне перевязки, а когда меня выписали – делала их мне сама. Она же мечтала стать врачом.
После продолжительного расследования состоялся суд. Ольга и родственники просили дать Евгению наказание, не связанное с лишением свободы. Судья
постановил: пять лет условного наказания за нанесение тяжкого вреда здоровью и наличие в доме незарегистрированного оружия. После суда Евгений САМСОНОВ лишился постоянной работы: судимость стала черным пятном в его трудовой книжке. Мужчина теперь перебивался случайными заработками.
– Женя хороший мастер по сварке, отоплению, – говорит Оля. – Я стала получать пенсию, но половина ее уходила на покупку дорогостоящих лекарств. Ноги и спина постоянно болели. Я постоянно нуждалась в сильном болеутоляющем. Но долго я не могла сидеть дома. Решила на дому делать маникюр, педикюр. У меня появились постоянные клиенты, которые щедро оплачивали мой труд. Но тут у меня обнаружилась аллергия на растворитель, пришлось это бросить.
Боясь людских пересудов, обидной жалости, Ольга Самсонова долгих тринадцать лет провела в замкнутом пространстве собственного дома.
– Новости я узнавала из телевизора, со слов дочери, мужа, мамы. Многие друзья покинули нас: они не смогли принять меня в моем новом положении. Периодически муж возил меня в больницу – там я могла пообщаться с другими людьми.
– Почему же вы боялись выйти на улицу?
– Я часто видела жалостливые или равнодушные взгляды. И мне становилась стыдно, стыдно за себя: я – калека, я в коляске... – рассказывает Ольга. – Бы-
ло такое чувство, что все на меня смотрят. Помню, как я в первый раз вышла на улицу - это было в 2003 году. Дочь купила добермана Фиби. Выгуливать его ей было некогда: она училась в институте, муж пропадал на работе. Вот я и решилась. Помню, как впервые за многие годы заехала в супермаркет. Девушки-продавцы на меня удивленно посмотрели, а я им говорю: «А можно я просто посмотрю? Я в магазине 13 лет не была». Для меня продукты, бытовые товары были в новинку. Я, конечно, видела их в рекламе, но это другое: теперь можно было посмотреть, почитать инструкцию.
– А вы не боялись уличных хулиганов?
– Слава богу, нет. Да и кто осмелится подойти к женщине с доберманом со злыми намерениями? Были случаи, когда люди, наоборот, помогали. Это сейчас у меня коляска с электроприводом, а раньше была ручная: колеса приходилось крутить вручную. Это безумно тяжело! К тому же она была такая неудобная, постоянно переворачивалась. Вот упадешь и кричишь: «Помогите!» Люди подходили, помогали, поднимали, усаживали обратно.
Ольга стала теперь часто гулять в городском парке — и ее жизнь заиграла новыми красками: все сво-бодное время она посвятила любимой Фиби, которую начала дрессировать. Ее заметили другие собачники, среди них она обрела новых друзей, тех, с кем ее объединяет любовь к животным, этим беспредельно верным существам.
– А муж любит животных?
– Любит, конечно. Сейчас у нашего нового добермана Черемухи родились щенки – мы вместе заботимся о них.
– А что бы вам хотелось изменить в своей жизни?
– В первую очередь хочется найти работу. Сотрудники соцзащиты постоянно говорят, что подыщут мне что-нибудь несложное, но пока этот воз и ныне там. Конечно, хотелось бы, чтобы в нашем городе были созданы условия для нормального существования инвалидов. Например, чтобы были установлены пандусы в аптеках, магазинах, кинотеатрах. Чтобы появилась работа для людей с ограниченными возможностями.
После тяжелой травмы она не потеряла интерес к жизни, а просто учится жить по-другому.
Олеся Игнатенко
Источник: Провинция