.jpg)
За спиной жалобно лязгнула усталая дверка «МАНа. Киваю водителю, мол, все влез, поехали. Автобус резво стартует от остановки. Совершаю последний рывок на пару ступеней вверх и оказываюсь на площадке. Теперь можно опереться на костыль и перевести дух. Взглядом рыскаю по салону в поисках свободного места. Незанятые места есть, но они в сердцевине автобуса, мне находу на костылях не добраться до них. Оцениваю пассажиров, что сидят рядом – не встанет ли кто?
Место справа занимает тучная и, скажем прямо, не слишком молодая дама. Это ее место по праву и я теряю к ней всяческий интерес, вернее, интерес к креслу, в котором та сидит. А вот слева от меня пассажир для меня более привлекательный. Это человек одних со мной лет, то есть, вполне еще молодой. Он чисто одет и аккуратно побрит. Причем брился мужик широко, с размахом - от подбородка до самого затылка. Пробую буравить мужчину гипнотическим взглядом. Вдруг удастся ему внушить мысль о том, что приличные люди обычно уступают место пассажирам на костылях? Между прочим, порой, это удается.
Так проехали одну остановку. Чувствую, на моего мужика гипноз не действует. Автобус тряхнуло на колдобине и я крепче цепляюсь в поручни, плотнее упираюсь костылями в пол. Колдобины вытряхивают из меня ложную скромность и я спрашиваю сидящего слева мужчину:
- Вам не будет трудно пересесть на одно из пустующих мест в центре автобуса?
Бритоголовый наблюдателен.
- Да, там есть места, - замечает он. Затем думает секунду и рекомендует. - Проходите и присаживайтесь.
Предельно корректная фраза была сказана бритоголовым в такой интонации, что мне стало ясно: мой собеседник полжизни провел в камерах и свои нары, просто так, уступать не привык никому.
Автобус снова здорово тряхнуло.
- Вы же понимаете, что на костылях, по сотрясающемуся автобусу, мне до тех мест не дойти! – это я пытаюсь пробудить толику благородства, обычно присущего, людям подобного склада.
Бритый сделал неопределенный жест рукой и опять задумался. Было похоже, что он и сам уже не прочь уступить, только неуверен: вдруг этот поступок может расцениваться как слабость? Он явно соизмерял ситуацию с воровским кодексом, хотел убедится, что все будет по «понятиям».
Внезапно мужик словно засветился благодатью. Не иначе, как база «понятий» выдала самому себе однозначное предписание:
- Уступи!
Мужик улыбнулся и скрылся в противоположном конце автобуса.
Вот так я и доехал в тот день до редакции на тепленьком местечке, доставшимся мне от понятливого «урки».
Сергей Баршай от http://zazerkalia.ucoz.ru/