Причин неисчислимое множество. И даже не вспоминаем, что рядом с нами живут люди, не имеющие таких возможностей, для которых каждый день — преодоление. Преодоление себя, боли, одиночества… Но люди эти умеют быть счастливыми, работать и творить, воспринимать жизнь во всей ее полноте и помогать другим людям.
Недавно в редакцию пришли два человека, мужчина и молодой парень. Объединяло их напряженное выражение лиц и белые трости в руках — оба они были незрячие. А в газету обратились с просьбой помочь им организовать и расширить дело, которому они решили посвятить свои жизни — обучению таких же, как они, людей ориентироваться в невидимом и зачастую враждебном пространстве. Многие стараются им помочь и реально помогают, но как-то по-своему, с точки зрения зрячего человека, что ли. Хотя нужно несколько иное.
Старший, Станислав Белов, начал рассказывать о своей работе осторожно подбирая слова и выражения, чтобы не дай Бог не обидеть тех, кто принимает участие в их судьбе, и в то же время выразить свои насущные и необходимые потребности. Второй гость, Данил Соколкин, изредка подсказывал или уточнял что-то, по его мнению, упущенное или недосказанное.
Оказалось, что оба они на общественных началах работают инструкторами по обучению навыкам ориентирования в пространстве, попавшим в такую же беду людям.
— Стас, расскажите, как все начиналось?
— Я жил тогда в Ашхабаде, когда услышал, что есть слепые, которые не только сами прекрасно ориентируются в городской среде, но могут показывать дорогу другому слепому. Я прошел реабилитационную программу в Бийской школе и мне предложили остаться инструктором в Новосибирске. После распада СССР все программы были забыты. В 2000 году профессор, заведующий кафедрой Виталий Петрович Леутин предложил мне закончить университет (ИХМИН) и заняться реабилитационной работой. Там я разработал эффективную программу реабилитации для незрячих. Она успешно применялась на практике, но когда Леутина не стало, я начал испытывать очень большие сложности в работе.
После неудачного начала работы на кафедре института я обратился в общественную организацию «Ассоциация «Интеграция», которая с 1991 года работает с детьми-инвалидами. Возглавляет ее Ирина Александровна Федорова.
Со своей программой я обращался в управление спорта мэрии Новосибирска и через них вышел на Ольгу Ивановну Матвееву. Она курировала нашу работу, после мероприятий мы выдавали участникам дипломы от мэрии. В дальнейшем на нас тало оказываться давление, то есть мне выставлялись рамки, которые я как инструктор выполнить не могу.
— Какие это были требования?
— К примеру, мне предлагалось из ориентирования сделать соревновательный процесс, что в принципе невозможно. Потому что среди инвалидов по зрению есть люди совсем слепые, есть с остаточным зрением. Понятно, что если поставить их в соревновательные рамки, победит человек с остаточным зрением.
Второе, нам настойчиво предлагали «расшириться», то есть работать с большим количеством людей. Материальной заинтересованности никакой, и не каждый человек за это возьмется. Допустим, я могу, а другой не станет.
Когда нам стал помогать городской музей Кондратюка, это вызвало недовольство руководства «Ассоциации «Интеграция», начались конфликты. Я решил оставить им свою программу реабилитации и уйти. Но мне настойчиво предлагали остаться и работать на общественных началах, так как у них не было специалиста.
Ориентирование для слепых можно сравнить с тем, чем является для глухих сурдо, или как для колясочников коляска. Для нас тифло — это базовая дисциплина. С ее помощью можно выводить из депрессии, можно сформировать волю, тренировать спокойствие и уверенность. Руководители интеграции это поняли, и еще они поняли, что такой программы нет больше ни у кого.
— Как обстоят дела в настоящее время?
— На сегодняшний день мы проводим мероприятие по ориентированию (подведение итогов занятий с инструктором), и точно такое же проводит управление спорта мэрии. Если у них это соревновательный процесс и заинтересовывают в победе деньгами, то у меня форма совсем другая — все, кто прошел дистанцию, получают медали и дипломы. Я считаю, что каждый должен быть отмечен, чтобы каждый почувствовал, что он победитель. Если награждать за первые три места, то 12 человек из 15 (группа) останутся без наград, но они тоже прошли дистанцию. Я понимаю их психологию, ребята бьются за то, чтобы уметь ориентироваться. И я не могу кого-то оставить без награды.
— Это не единственные трудности во взаимодействии? Может, организационно кто-то еще помогает?
— Мое предложение провести открытый чемпионат области отклоняется без объяснения причин. В области много инвалидов по зрению, их тоже надо охватывать. Ведь нигде в районах ничего не делается, на словах да, а на деле нет. В обществе слепых тоже многое делается только ради галочки. Мы сотрудничали. Однажды проводили мероприятие, где было выступление театра, и в определенный момент должна была прозвучать музыка. Так председатель ВОС запретила ее включать, полпрограммы смазалось. Я как идейный вдохновитель и организатор этих программ в таких условиях сотрудничать не могу. Я сколачиваю людей вокруг программы и должен гарантировать, что людям будет хорошо, если такого не получится, на меня перестанут смотреть как на организатора.
Мы постоянно ищем тех, кто нам может помочь. Поэтому общество слепых, «Интеграция», другие организации — мы рады любой помощи в организации соревнований. Столы, стулья, палатки, если мероприятие проводится на улице. Подведение электроэнергии, музыкальное сопровождение. Разрешение от мэрии, в конце концов. Сейчас мы это все находим, но вероятен и срыв по каким-либо причинам. Другими словами — это администрирование этих мероприятий, так как я не успеваю работать как инструктор и как администратор. На мне участники — пацаны слепые, волонтеры, которые обеспечивают безопасность. Я должен сдать дистанцию и гарантировать полную безопасность.
— На ближайшее время у вас запланированы какие-то мероприятия?
— Сейчас мы готовим мероприятие, которое состоится 31 мая. Главная проблема сегодня в том, чтобы нас пустили на Монумент Славы. Управление спорта мэрии проводит такое же мероприятие на этой же площадке, только 23 мая. При этом они взяли название моего мероприятия, но форма проведения разная. У нас для того, чтобы по-настоящему научить ребят самостоятельно ходить с тростью по городу, у них, очевидно, чтобы выдать сертификаты, но ничему реально не научить. Сейчас нам помогает центр истории Ленинского района, всячески способствует в проведении мероприятий, но у них очень ограниченные ресурсы.
— Что все-таки главное в вашей работе?
— Для нас самое главное индивидуальная работа с каждым, мы постоянно работаем. «Интеграция» никого не готовит к самостоятельной жизни в городе.
— А главная задача?
— Я бы хотел, чтобы нас заметили. Мы несколько раз подавали заявки на гранты, но они остались без ответа. К государству у меня претензий нет. Деньги на инвалидов выделяются, но программ нет, кем-то они, видимо, нерационально тратятся.
Я неоднократно слушал министра социального развития правительства области Сергея Иосифовича Пыхтина, как он приглашал подавать эффективные программы на гранты. Мы подаем, все безрезультатно. Наша программа есть, она работает, более того, используется «Интеграцией». Но гранта на нее мы получить не можем. Поэтому уже слабо верится в искренность слов министра Пыхтина.
— По сути дела, своей работой вы возвращаете людям уверенность в себе. Желание жить.
— Да, это действительно так. Когда мы проводим свою программу реабилитации, люди просто хотят жить, занимать активную жизненную позицию, а не просто сидеть дома. Я как инструктор учу их этой жизни. В настоящее время занимаются пятнадцать человек, которые не воспринимают окружающий мир посредством зрения. И постоянно приходят новые люди. Просто мы создали команду, которую можно назвать словом «Уверенность».
Александр Гомоюров
Источник: Московский Комсомолец