Время – деньги
Семья Прокофьевых после длительных переговоров с одной из китайских клиник получила долгожданное приглашение в Поднебесную. В короткие сроки была собрана буквально по копеечкам по соцсетям, благотворительным фондам, родственникам и знакомым необходимая сумма. Билеты до Москвы и обратно предоставило Волгоградское региональное отделение Всероссийского детского фонда. Из столицы мальчик в сопровождении родителей должен был в тот же день вылететь в Харбин. Прокофьевы все просчитали и заблаговременно приобрели также обратные билеты.
– Я этот день никогда не забуду, – вспоминает Олеся Прокофьева. – 11 октября прошлого года мы должны были вылететь в Москву. Выехали из Красноармейского района с большим запасом времени, на всякий случай. Но на Самарском разъезде встали в пробке из-за аварии, чуть проехали – еще одна пробка. Когда мы вошли в здание аэропорта, на моих часах было 13.35, а самолет вылетает в 14.20. В зале не горело ни одно табло, никаких голосовых оповещений. Только у одной стойки стояли три пассажира, мы и подумали, что на наш рейс до Москвы. Оказалось, что это регистрация на Ростов-на-Дону, а наша регистрация только что закончилась.
В панике Олеся стала искать администратора, умоляла помочь, поясняла, что этот рейс для них важный отрезок международного транзита, и летят они с ребенком-колясочником на лечение. Женщина куда-то позвонила, после чего заявила, как отрезала: «Ничем не могу помочь. Обращайтесь к перевозчику».
– Побежала искать представителя Аэрофлота, – вспоминает Олеся. – Плачу, прошу помочь не нам, а нашему ребенку. Но представитель Аэрофлота даже не вышел, чтобы со мной поговорить. Из-за угла только сказал: «Ничем не могу помочь».
Улыбки и оскал
Одна из служащих аэропорта посоветовала пройти регистрацию с пассажирами бизнес-класса. Семья Прокофьевых с рыдающим в инвалидной коляске ребенком рванула в зал для «випов». По словам Олеси, там ей заявили, что нужно ждать прихода сотрудницы: «Без нее никак». И Прокофьевы терпеливо ждали. А в это время мимо них под локоток провели на посадку какого-то важного иностранного гражданина, затем и оставшихся "особенных пассажиров" пригласили на посадку в самолет. А когда зал был уже пуст, наконец-то появилась та сотрудница, которую ждали Прокофьевы: «Я вообще не понимаю, чего вас сюда-то прислали, мы ничего для вас сделать не можем».
– Я не пойму, почему нам все отвечали, что не могут помочь. Мы же не просили посадить нас во взлетающий самолет. А когда с приветливой улыбочкой сотрудницы аэропорта провожали на посадку пассажиров бизнес-класса, игнорируя нас, мы чувствовали себя людьми второго сорта. «К одним – улыбка у рта, к другим – отношение плевое».
Самолет улетел – Прокофьевы остались. Мальчик рыдал, его мама была в шоковом состоянии. Олеся страдает инсулинзависимым диабетом и на нервной почве уровень сахара в крови резко подскочил. После этого случая маленький Саша боится волгоградского аэропорта, при входе сразу же начинает рыдать.
Битва за сына
Саша Прокофьев болен ДЦП. Первый год своей жизни он провел в больницах, при появлении на свет не мог ни кричать, ни самостоятельно дышать. Но профессионализм врачей и любовь родителей спасли ребенка от гибели. И сегодня они продолжают отчаянно бороться за его здоровье. В тот злополучный для семьи Прокофьевых день он должен был во второй раз отправиться в Китай, чтобы закрепить результаты лечения.
– Мы очень надеемся, что он начнет ходить. Сейчас Саша пытается это делать, если держится за руку. Но для нас и это уже большое достижение. Та поездка в Китай для нас была просто жизненно необходима, – говорит Олеся.
Супруги Прокофьевы совершили, казалось бы, невозможное. За пять дней они по знакомым собрали деньги на билеты, а это больше 100 тысяч рублей, и все-таки отправились с Сашей на лечение.
– Новые билеты нам обошлись гораздо дороже «сгоревших», ведь бронировали мы их за минимальный срок до вылета. Когда все неприятности с нами случились, я обратилась в аэропорт Волгограда с претензией, в которой просила возместить мне сумму убытков, поскольку уверена, что на самолет мы не попали по их вине: не горело табло и не было на месте сотрудницы, – рассказывает Олеся. – Но ответа от них не получила. Мы вынуждены были обратиться в суд.
По словам адвоката Прокофьевых, Олеся не просит ничего лишнего, она просчитала сумму убытков, причиненных ненадлежащим исполнением услуг, досконально. Получилось 83 тысячи 15 рублей 63 копейки, а также просит компенсировать моральные страдания, которые, безусловно, имели место, – 50 тысяч рублей.
Пять минут – и ты никто
Перед началом рассмотрения иска по существу в суд пригласили обе стороны конфликта.
– Мы не хотели скандала. Я надеялась, что представители аэропорта для начала хотя бы извинятся. Думала, что все решим мировым соглашением сторон, но они настроены свалить всю вину на нас и на компанию-перевозчика – Аэрофлот и просят пригласить их представителя в суд, – говорит Олеся.
Сотрудники аэропорта в суде заявили, что готовы представить записи со своих камер видеонаблюдения, где якобы видно, что Прокофьевы прибыли в аэропорт не за 45, а за 35 минут до вылета самолета, хотя по Правилам воздушных перевозок пассажиров регистрация на рейс заканчивается за 40 минут до времени вылета самолета. Стало быть, имели право отказать в регистрации.
– Нам и отказали. А пассажиров бизнес-класса за 20 минут до отправления самолета посадили в автобус и повезли на посадку, – тяжко вздыхает Олеся.
При этом, по ее словам, представители аэропорта даже не отрицают, что табло у них не горело и никого на регистрации не было. Прокофьевы, как они утверждают, опоздали и ждать за стойкой регистрации их никто не обязан.
Аэропорт не принимает?
В Волгоградском региональном отделении Всероссийского детского фонда возмущены тем, как обошлись с семьей Прокофьевых в аэропорту.
– Как можно было равнодушно смотреть на плачущего ребенка в инвалидной коляске, его маму, которая в отчаянии пыталась разрешить проблему? Такие семьи нуждаются в нашей всеобщей поддержке. А от них просто отмахнулись и даже не попытались помочь. Ведь была возможность посадить Прокофьевых в самолет с пассажирами бизнес-класса, так почему им не дали этого шанса? – говорит помощник председателя регионального отделения Всероссийского детского фонда Галина Скокова.
Мы в течение трех дней безуспешно пытались получить комментарии представителей Аэропорта Волгограда. Телефон юридической службы молчал «мертво». На наш сотовый телефон, номер которого был продиктован секретарю Аэропорта, никто так и не отзвонился. Попытки выяснить в приемной, почему мы не можем дозвониться до сотрудников, чтобы реализовать свое право на получение достоверной информации, секретарь нам вежливо ответила: «Я же не могу заставить юристов взять трубку». Этот разговор мы записали на диктофон.
Рассмотрение иска Олеси Прокофьевой в суде начнется 31 марта. Мы будем следить за развитием событий. Сейчас Саша Прокофьев проходит курс оздоровления в Волгоградском Центре реабилитации и ждет вызова на лечение в Китай. Мечта мальчика сделать первые самостоятельные шаги может стать реальностью, вот только аэропортов он по-прежнему боится.
Лариса Шеремет
Источник: Волгоградская правда