— Я без шутки не живу никогда, — подтверждает она. — Всегда смеюсь, анекдоты люблю. А муж — серьезный человек, ругает меня: мол, пора перестать, сорок лет скоро…
Алексей и Дина — очень красивая пара. Он — серьезный, немногословный, она — душа нараспашку. Пятнадцать лет вместе. Тот самый случай, когда слова не нужны. Все ясно по взгляду, жесту, особой ауре, которую излучает только настоящее чувство.
«Если любовь кончится, меня не будет. Я просто умру», — говорит Дина. Это не пустые слова.
У нее тяжелый диагноз — рассеянный склероз. Это не старческое слабоумие, а болезнь молодых, развивающаяся по своим правилам: иногда очень медленно, иногда — стремительно, приводя к полной неподвижности.
Этот диагноз ей поставили еще в 12 лет. Сначала подозревали опухоль головного мозга и чуть не похоронили в реанимации, где Дина пролежала неделю. При выписке врачи строго предупредили: ни в коем случае не переутомляться, избегать стрессов, не курить и не употреблять алкоголь. В общем, беречь себя. До 18 лет Дина честно соблюдала все предписания, и болезнь затаилась, замерла, как диверсант.
— Первое образование у меня медицинское, — рассказывает Дина. — Мечтала стать врачом-нейрохирургом. На «отлично» закончила медучилище, хотела год поработать в реанимации и пойти фельдшером на «скорую». Шел 90-й год. В больницах дефицит крови и лекарств. Люди умирали. Я отработала ровно месяц и ушла. Не выдержала. Нашла себе более легкую работу.
Библиотекарем, думаю, в читальный зал или консьержем в тихий подъезд? И тут Дина огорошивает: «Нет, оперативником в уголовный розыск! Начинала, конечно, криминалистом. Начальник спросил: «Как ты относишься к трупам?» — «Как все». (Смеется.) Потом стала выезжать на кражи, убийства».
Когда она почувствовала, что знаний для новой работы не хватает, поступила в школу милиции на заочное отделение и через три года со свежими «корочками» пришла в группу по раскрытию тяжких преступлений.
— Дина, прости, но как же тебя взяли в милицию с твоим диагнозом? Там же медкомиссия серьезная!
— Я обманула государство, — с серьезной интонацией. — Подчистила свою медкарту. Вырвала все выписки, оставила только ОРЗ. На медкомиссии милицейской меня признали практически здоровой. Всех обманула: помогло мое медицинское образование.
На этой «легкой» работе она оттрубила около 8 лет. Одна женщина в группе и 17 мужчин. Утвердиться в мужском коллективе сложно, особенно в таком. Дина смогла.
Облавы, задержания — рутина уголовного розыска. Всякое бывало. Дина себя не берегла и за чужие крепкие спины не пряталась.
Я резонно говорю Дине, что ей следовало выбрать тихую заводь, а не плыть против течения. В конце концов, в той же милиции есть спокойные направления. Но тогда она не встретила бы своего Лешу. Это ведь был служебный роман.
— Меня назначили его наставником. Первое впечатление: самое ценное, что в нем есть, — это мобильный телефон! Шучу! Мы друг другу не понравились. Но очень быстро мне пришлось изменить свою точку зрения. Я его учила, а он и так все знал: университетское образование! И молчал. Мне кажется, что молчание — одно из достоинств мужчины. Мы работали вместе около месяца, а потом он заболел. День нет, два нет, и я вдруг почувствовала, что мне его не хватает. Когда Леша вышел на работу, попросила довезти меня до дома. Он согласился. А я всегда беру быка за рога. Поэтому прямо так и сказала: «Мне было плохо без тебя» — и сделала ему предложение: «Давай с тобой жить вместе!» Мы еще даже не целовались ни разу…
«Хорошо, я подумаю», — ответил Алексей. Это был вечер пятницы. Прошли выходные. У Дины скопилось много дел, и к понедельнику история с предложением выветрилась из ее головы. А Алексей приехал с сумками: «Я согласен!»
Работа у нее была неженская. Травмы. Шесть сотрясений мозга — и никаких больничных. Таблетка от головной боли — и вперед. Так было принято.
И болезнь, которая терпеливо ждала своего часа, однажды пошла в наступление. У Дины произошел левосторонний парез: отнялась рука, нога. Ее положили в госпиталь и поставили диагноз: рассеянный склероз. Она, конечно, сделала круглые глаза, словно впервые слышит: «Не может быть!..»
— После томографии мне надо было заехать в поликлинику, чтобы узнать результаты, — вспоминает Дина. — Врач сказал: болезнь прогрессирует, возникли новые очаги. Алеша ждал меня в машине. Заметил, что у меня подавленное настроение, и стал расспрашивать. Мне ничего не хотелось говорить, но он не отставал: «У какого врача ты была?» — «У невропатолога». — «Подожди, я сейчас!» Он пошел в поликлинику, поговорил с доктором по-мужски и все узнал. Только спросил: «Почему ты не сказала?!» В тот же день он сделал мне предложение. Я согласилась и ни разу не пожалела об этом.
Это было не лучшее время. В Москве взрывались дома. И молодым дали всего три дня — такой короткий медовый месяц. Началась супружеская жизнь.
— Мой напарник, зная наши характеры, был уверен, что через полгода мы разбежимся. Искры летали в воздухе. Первый год я каждый день складывала вещи и собиралась уходить. Алеша говорил: «Я буду в девять дома», а сам приезжал, к примеру, в девять ноль пять. За пять минут я успевала собрать чемодан. Дело в том, что я очень пунктуальный человек. «Молчи, женщина!» — ко мне это не относится. У меня не было папы, и мне плевать, на каком боку твоя тюбетейка! Знаешь анекдот?..
Она рассказывает про горячего восточного мужчину, который женился на хохлушке и заявил: «Дорогая, я прихожу домой, и если моя тюбетейка на правом боку, проси что угодно. Я добрый. Золото куплю, приголублю. Но если тюбетейка на левом боку, вообще не подходи: я злой!» Жена отвечает: «Теперь слушай меня! Если у меня руки на груди сложены, проси что хочешь. Накормлю, напою, любить буду. А если у меня руки в боки, мне плевать на твою тюбетейку!»
«Руки в боки» — это Дина. Они жили на служебной площади, недалеко от работы. Она училась готовить и кормила свою милицейскую команду. Но при каждой семейной ссоре тарелки летали снарядами. Алексей только успевал уклоняться.
— Приручить мусульманскую женщину не менее сложно, чем арабского скакуна! — заключает Дина и тут же делается серьезной. — Леша — православный, а я воспитывалась в строгой мусульманской семье. Но он мой муж, я хочу с ним на одной сковородке жариться когда-нибудь. (Смеется.) Я поменяла веру, пошла и покрестилась.
В крещении она — Зинаида. Таинство крещения провел о. Анатолий (Берестов). Известный московский священник, доктор медицинских наук, возглавлял в 90-е Реабилитационный центр для инвалидов с последствиями детских церебральных параличей. У них с Алексеем состоялся серьезный разговор. «У Димы рассеянный склероз. Ты знаешь, чем чревата эта болезнь? — прямо спросил отец Анатолий. — Твоя жена может сесть в инвалидное кресло». — «Знаю». — «Это будет твое испытание. Так тебя Бог испытывает через любовь».
Вскоре по настоянию мужа Дина ушла из уголовного розыска. Сидела дома, а энергия била через край. По совету Алексея записалась на курсы секретарей-референтов.
— Честно выучилась на секретаря-референта и устроилась на работу. Отработала ровно полдня. До тех пор, пока директор не ущипнул меня за попу. Я как раз подавала ему кофе. Молча повернулась и вылила чашку ему на голову. И тут же уволилась.
Она искала себя. Однажды Алешин друг-журналист предложил: «Может, попробуешь сделать материал?» Сделала — получилось. Четыре года Дина работала в газете, писала материалы на криминальные темы — до тех пор, пока совсем не свалилась.
Но главное ее достижение, которым она по-настоящему гордится, — это университет. Дина закончила юрфак и получила диплом. На последнем курсе муж на руках носил ее на лекции и на экзамены.
— Когда нервничаю, не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой. Слова не могу сказать, — признается Дина. — Я сдавала экзамены хорошо, но мне надо было знать, что за дверью стоит мой Алеша. Он меня поддерживал.
Они никогда не сдавались. Не опустили руки даже тогда, когда, казалось, все. Это была стена, тупик, безысходность.
— Я коллекционирую болезни, — говорит Дина. — Если первая сделала меня инвалидом и посадила в кресло, то вторая чуть не убила.
В 2011 году у нее обнаружили лейкоз. Алексей в тот же вечер положил жену в больницу. Главный гематолог не разводил дипломатию: «Крепись, мужайся, она не выживет. Шансов нет».
— Алеша поседел в один момент. Виски побелели. Но виду не подавал, — Дина делает паузу. — Тяжелое заболевание и рак крови — приговор. Я тоже понимала, что надежды на исцеление практически нет, но так жаль было оставлять моего любимого одного! Девчонки со мной в палате умирали, мертвые тела вывозили в коридор остывать. А я выжила. Два года химиотерапии. Со всеми сопутствующими…
Леша лежал с ней в больнице. Днем дежурила сиделка, а он заступал на пост по ночам. Дина просыпалась от дикой боли, и он не спал вместе с ней.
— Он очень спокойный человек, а я бешеная. Я ему мешала спать. Он прикорнул как-то, а мне плохо. Бужу: «Леша, вставай!» Он сидит, смотрит перед собой и говорит: «Женщина-инвалид. Бить нельзя. Но это не инвалид, это монстр!» — она смеется.
Требовалась кровь. Много крови.
И тогда на профессиональном международном интернет-форуме Police Russia появилось объявление: «Внимание!!! Динке требуется кровь для переливания. Необходима кровь 1-й группы, положительный резус. Доктор сказал, что в ближайшие три недели необходимо около 40 человек-доноров».
Ни Дина, ни Алексей в полиции уже не работали.
— Лежу в палате, и мне так плохо, что уже прощаюсь с жизнью, — не без волнения вспоминает Дина, — как вдруг вбегает мужик в белом халате: «Богатырева кто? Там машины с солдатами прибыли!» А это наши менты приехали сдавать кровь. Эта кровь меня спасла. А еще каждые пять минут на мобильный телефон приходили сообщения из разных городов: «Дина, держись! Ты не одна, мы с тобой!»
В районной поликлинике очень удивились, когда Дина позвонила в регистратуру, чтобы вызвать врача на дом: «Вы еще живы?! А вашей медкарты нет. Списали в архив в связи со смертью». Она рассказывает об этом со смехом. Теперь приходится восстанавливать всю историю болезни.
Недавно позвонила подруга. Дина долго не могла взять трубку. Один звонок, другой, третий. Голос подруги: «Дина, ты не подходила, и я подумала: случилось страшное!» Что она услышала в ответ, можно себе представить. Больше не общаются.
— Я могу все, — уверяет Дина. — У меня появилось хобби: собираю кулинарные рецепты. Моя сиделка, которая стала подругой, готовит, но я тоже во всем участвую. Все домашние дела контролирую. А еще я пишу книгу, но быстро устаю. У меня очень мало свободного времени.
Шесть раз в день по часу — занятия на тренажере через неимоверную боль, когда невозможно сдержать крик.
Я смотрю на ее маленькие руки с французским маникюром и думаю про невидимую силу, которая не дает расслабляться, заставляет активно жить через «не могу».
Каждые две недели она отправляется через пол-Москвы в салон красоты к знакомым мастерам приводить себя в порядок: маникюр, педикюр, эпиляция. И никто, ни один человек, не знает, чего стоит Дине эта транспортировка, когда каждое движение причиняет сильнейшую боль.
— Когда мне было совсем плохо, Леша все равно спрашивал: записалась? Я отказывалась, а он настаивал: нет, поедем. Могу пропустить сеанс, только когда муж на соревнованиях (Алексей — обладатель Кубка России, член сборной России по практической стрельбе), потому что это плохая примета. Нельзя стричься, краситься, убираться. Он звонит, и я предупреждаю: «Тебя дома ждет обезьяна. Правда, очень счастливая!»
Перед Новым годом ей захотелось стать блондинкой. Волосы подстригли, обесцветили — все как полагается, но стоило Дине увидеть в зеркале свое отражение с белыми, стоящими дыбом волосами, как у нее начался приступ беззвучного смеха. Причем такой силы, когда не то что слово вымолвить — дышать невозможно. Все тело будто судорогой свело, по щекам текли слезы, и муж, наблюдая эту картину, не на шутку испугался:
— Дина, что с тобой?
— И... и... и... — вымолвила она сквозь удушающий смех. И вдруг увидела, что в глазах Алексея застыл страх. Такой же ужас был написан на лице сиделки, не замечавшей, что из стакана, который она держала в руках, расплескалась вода.
— Только дыши!!! Не молчи!!! Что с тобой?! — Алексей почти перешел на крик. Он готов был вызвать «скорую».
— И-и… истинный ариец... — наконец выдохнула Дина.
Мало кто может смеяться над собой!
Она не любит, когда ее жалеют. И вспоминает случай, как однажды задремала в своей коляске, ожидая, пока сиделка управится с покупками в магазине. А когда открыла глаза, увидела на коленях десятирублевую купюру. Пять лет прошло, но Дина помнит свои чувства, будто это было вчера.
— Вот я сижу, несчастная, у магазина, на коленях лежит червонец, на шее болтается мобильный телефон, одета я не изысканно, но и не бедно… Словами не передать тот стыд и унижение, которые я испытала. Именно в тот момент я почувствовала себя настоящим «сирым и убогим», несчастным, достойным жалости инвалидом. Мне как будто дали пощечину, публично плюнули в лицо. За что?..
Она обязательно встанет на ноги и исполнит свою юношескую мечту. С 15 лет она мечтала о том, что когда-нибудь выйдет замуж за любимого человека и станцует с ним вальс у венецианского канала. Почти все уже сбылось. Она встретила своего прекрасного принца.
Осталось только встать.
И я верю, что у Дины все получится.
Елена Светлова
Источник: Московский Комсомолец