Своими невольными страданиями, бессознательной праведностью эти дети спасают нас, обычных людей, от духовного оскудения, возвращают нам человеческое естество.
Когда проповедник заговорил о больных детях, я мысленно с ним согласилась: вероятно, Господь посылает их в наш мир для того, чтобы мы стали более чуткими, милосердными.
Ни одна встреча не бывает случайной. И если на вашем пути появился необычный ребенок (с другим разрезом глаз, непривычными реакциями и т.д.), не отторгайте его, а задайте себе вопрос: «Для чего эта встреча?». Наверное, для того, чтобы расширить границы восприятия мира. Чтобы мы не делали вид, что особенных от рождения детей нет. Чтобы понимали: ребенок с инвалидностью может появиться на свет в любой семье, от этого никто не застрахован.
Как же важно задуматься: «А что бы я чувствовала (чувствовал) на месте родителей особенного ребенка, например, ребенка с синдромом Дауна? И как бы чувствовал себя мой ребенок, случись с ним такое?».
Сегодня мне хочется продолжить разговор, начатый в «Удмуртской правде» в 2013 году. Разговор о том, как важно ребенку-инвалиду, чтобы общество его приняло.
В нашей семье растет как раз такой малыш – солнечный, нежный. Нам спокойно и комфортно, но стоит соприкоснуться с обществом (а это неизбежно), как понимаем: нас не ждут. Сужу об этом по тому, как трудно, например, подобрать детский сад для ребенка с синдромом Дауна.
…В тот день было холодно. Воспитательница вывела ребятишек во двор детского сада и на какое-то время отлучилась. А дети… Кто-то без варежек. У кого-то голая шея, не повязан шарф. Если бы это были обычные дети лет пяти-шести, то они бы подсказали друг другу: «Надень варежки, завяжи шарф». Но в том-то и дело, что в такой ситуации оказались дети, которые – из-за особенностей развития – ни сказать такое, ни сделать сами не могут. Даже маме не пожалуются на то, что во время прогулки у них мерзли ручки.
Грустно. А потому и мы, и другие родители особенных детей ищем садик, где бы забота была ежеминутной, не напоказ.
Определенные границы установила сама природа, и во всем мире работа с такими детьми направлена не столько на их образование, сколько на социализацию. Научить детей-инвалидов не только себя обслуживать, но и общаться, а в будущем овладеть какой-либо профессией. Не так давно весь мир облетело сообщение об испанце Пабло Пинеде: впервые в Европе он, рожденный с синдромом Дауна, получил высшее образование. О Пинеде мы узнали после выхода в прокат фильма «Я тоже», где Пабло сыграл главную роль.
Приведу и такой пример. Житель Воронежа Андрей Востриков, двадцатипятилетний молодой человек с синдромом Дауна, стал абсолютным чемпионом России и мира по спортивной гимнастике среди людей с ограниченными возможностями и золотым призером специальных Олимпиад в Шанхае и Афинах.
Но это, конечно же, уникальные случаи. А обычным людям с синдромом Дауна по плечу работа, которая подразумевает повторяющиеся действия. Они выполняют их скрупулезно. В московских мастерских обучают таких людей гончарному делу. Знаю, что особенные люди могут стать хорошими плотниками. В Европе люди с синдромом Дауна работают поварами, продавцами, а также в сфере обслуживания. Некоторые создают семьи, водят машину.
Но, чтобы люди с лишней хромосомой оказались востребованными на рынке труда, их надо с детства приучать жить в обществе. Именно поэтому мы и ищем для своего ребенка садик: домашнее воспитание не даст малышу всех тех навыков, которые потребуются в жизни. Есть такое понятие – инклюзивное образование, то есть включенное (ребенок воспитывается в обычном детском саду, учится в школе вместе со здоровыми детьми). И политика государства такова, что повсеместно должны быть созданы условия для такого воспитания и образования. И вот я задумалась: а какими должны быть эти условия?
Просто записать особенного ребенка в обычную группу или класс недостаточно. Если педагоги и сами сверстники не готовы принять в свою среду ребенка с синдромом Дауна, то ничего не получится: он только будет всех раздражать.
Сейчас считается, что садик и школа оказывают услуги по воспитанию и образованию детей. Но система выстроена как-то так, что не садик или школа подстраиваются под особенных детей, а родители вынуждены учитывать многочисленные проблемы учреждений. А мы-то хотим, казалось бы, самую малость: чтобы наших детей не считали «недочеловеками», «обезьянками», как выразилась одна воспитательница. Хотим, чтобы наших детей приняли такими, какие они есть.
Но принять – это еще и понять, знать возможности такого ребенка. В вузах этому не учат. А значит, на первых порах надежда на людей, склонных к поиску, на энтузиастов.
Было бы хорошо, если бы руководители дошкольного образования пригласили заведующих садиками и спросили: «Кто хочет заниматься инклюзивным воспитанием?». Объяснили бы: каких-то дополнительных материальных возможностей для этого нет и, видимо, в ближайшее время не будет.
Все равно нашлись бы две-три заведующие, которые бы сказали: «Нам это интересно». Они сказали бы так в том случае, если бы знали было на кого опереться в своем коллективе.
Надо только попытаться найти желающих. Быть впереди других, что-то начинать необычайно трудно. Без «горячего желания» не справиться. Но ведь интересно!
А так как инклюзивное воспитание и образование – это неизбежность, то наверняка и государство найдет какие-то формы поддержки такого движения. Организует, к примеру, дополнительную учебу для воспитателей и педагогов.
Возвращаясь к началу разговора о миссии особенных детей, хотела бы сказать: они, порой такие беспомощные, уже выполняют свою миссию, «подсказывают» нам, людям, что, кроме ежедневной суеты, есть и что-то другое, более важное.
Дети с синдромом Дауна – это испытание для их родителей, близких и для них самих. Но эти дети рождаются с любовью к нам, с доверием. Не зря же ребенка, рожденного с синдромом Дауна, называют солнечным. Так в чем же он виноват? Почему общество не хочет создать условия для его развития? Почему счастье быть среди людей так призрачно?
У этого ребенка чего-то не хватает? Наоборот! У него есть то, чего нет у других, - лишняя хромосома, которая делает его особенным. «Солнечных детей» называют еще детьми восьмого дня. Рассказывают историю. Бог сотворил мир за шесть дней, в седьмой день Он отдыхал, а в восьмой день создал особых детей, чтобы проверить сердца всех остальных людей.
Да, особенные дети в чем-то обделены природой. Высокообразованными в большинстве своем они не станут. Но то, что зависит от нас, - почему мы не можем им дать? Уж шарфик-то завязать перед прогулкой можно?
Наталья Николаева
Источник: Удмуртская правда