– Не вижу оснований, почему я не должен его подписывать, хотя мне нужно посмотреть окончательный вариант.
На заседании Госсовета 27 декабря 2012 года президент Владимир Путин, как и обычно, держался уверенно. Галстук – бордовый в желтую крапинку, без единой складочки черный пиджак.
– Американские власти не дают никакого доступа к усыновленным детям и ведут себя вызывающе надменно. В мире много мест, где уровень жизни получше, чем у нас. Ну и что? Мы отправим туда всех детей? Может, и сами туда переедем? – рассуждал президент.
Это было сказано по поводу «закона Димы Яковлева» – «пропорциональной», как считают российские чиновники, меры против принятого в США в 2012 году «акта Магнитского». Он запретил части национальной номенклатуры въезд в Штаты и заморозил ее зарубежные активы.
Свое слово Путин сдержал. На следующий день «Российская газета» опубликовала федеральный закон «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации» с автографом главы страны. Помимо всевозможных мер, обещанных американцам, «причастным к нарушениям прав», здесь содержалась статья 4: «Запрещается передача детей, являющихся гражданами Российской Федерации, на усыновление (удочерение) гражданам Соединенных Штатов Америки».
Сериал
С этого момента начались приключения 33 петербургских сирот, чей переезд в США был запланирован и согласован, но заморожен дружным волеизъявлением нижней палаты парламента. Многие из детей, несмотря на нежный возраст, свои новые семьи видели. Хотя бы на фотографиях. И понимали, что уже скоро вместо общей комнаты может появиться своя – с игрушками и кроваткой, а вместо нянечки, которая одна на всех, мама и папа – единственные, такие, что любят неотвлеченно.
Четырехлетнему Мише (имена изменены. – Прим. ред.) с синдромом Дауна американская пара оставила семейный фотоальбом.
– Он лежал на окне, и ребенок постоянно тянулся: дайте! – вспоминает главврач дома ребенка, где находился Миша, Наталья Никифорова. – Пришлось потихоньку, когда мальчик спал, альбомчик спрятать. Чтобы начал отвыкать.
Пацану повезло. С ним произошло то, что может случиться только в сериалах. В одном из телевизионных сюжетов Мишку увидела родная бабушка. Стала наседать на отца и мать, отказавшихся от него в роддоме по совету врачей. Так спустя четыре года детдомовской жизни он опять очутился в кровной семье.
– Сначала было очень сложно, ведь супруги в доме ребенка мальчика ни разу не посетили. Их можно понять – в нашем обществе нет интеграции людей с инвалидностью в коллективы. Они с рождения как будто растут в другой популяции, – размышляет Никифорова. – Но папа и мама – молодые, самодостаточные, симпатичные. Они постепенно преодолевают ментальные трудности, общаются с американской семьей, куда так и не уехал парень, обмениваются фотографиями.
Теперь Миша ходит в детсад. У него есть младший брат.
Недоусыновленные
Еще 25 «недоусыновленных» пристроили по семьям. С десяток – по российским, остальных отвезут во Францию, Италию, Германию, Великобританию, Израиль. Семь детей «зависли». Никому, кроме неудавшихся усыновителей из страны голливудских улыбок и «Макдоналдса», они не нужны.
– Есть девочка-сирота со “сложным” 13-летним возрастом. У другой, Анны – умственная отсталость. У Эльвиры – ВИЧ-инфекция, – проинформировал общественность на минувшей неделе председатель петербургского комитета по социальной политике Александр Ржаненков. – Есть два Валерия с синдромом Дауна. Имеются два брата, Богдан и Юрий: у одного умственная отсталость, а второй – “нормальный”. По закону необходимо стремиться, чтобы они были в одной семье.
Ржаненков говорит: городские власти делают все, чтобы найти этим детям приемную семью. Но в его голосе звучит скорее надежда, чем уверенность.
– В силу состояния здоровья и особенностей этих детей я не могу утверждать, что россияне их возьмут. На практике это очень редкий случай. Поэтому мы максимально готовим ребят к самостоятельному проживанию или последующему сопровождению.
Остров невезения
Недоусыновленным, в общем, тоже подфартило. Они оказались под прицелом телекамер, о них писали слезливые статьи журналисты.
Меньше посчастливилось тем, к кому американцы только присматривались, еще не начав оформлять документы. Сколько таких в Петербурге, никто не считал. Например, есть несколько младенцев с органическими поражениями центральной нервной системы из специализированного дома ребенка № 3. Девочка и мальчик с синдромом Дауна из учреждения Натальи Никифоровой. Малыш со сложнейшим буллезным эпидермолизом – «синдромом бабочки».
Эта болезнь делает кожу и слизистые оболочки настолько хрупкими, что их повреждает любое прикосновение. Игры со сверстниками – противопоказаны, обычный прием пищи приносит боль. Ребенка хотела усыновить боевая жительница Соединенных Штатов, но, видимо, именно ее российские законотворцы сочли «причастной к нарушениям основополагающих прав и свобод человека», а также потенциально способной убить или растлить маленького гражданина самой большой и гуманной страны.
На «остров невезения», созданный «законом Димы Яковлева», угодили и 2,5 тысячи других сирот, живущих в петербургских казенных домах. Больные и здоровые, с братьями и сестрами, без родителей или с мамами и отцами, лишенными прав.
Шансы
Вплоть до 2013-го американцы ежегодно увозили по 60 – 150 детей из нашего города. И это был не только шанс на хорошую жизнь. Но и хотя бы маленькая вероятность, что из «системы воспитательных учреждений» вызволят очередного «особого» ребенка.
– Раньше мы говорили, что у детей есть надежда и возможность. А теперь их нет. Вот и все, – резюмирует Наталья Никифорова. – В 2013 году из нашего учреждения меньше воспитанников ушло в семьи. Из малышей с инвалидностью – только мальчик, вернувшийся к кровным родителям, и еще одна девочка. Ей успешно сделали пересадку печени и забрали в Москву.
На вопрос, что делать, если недужные так и умрут в детдомах, не дождавшись ни американского, ни русского усыновления, ответил Владимир Путин.
– А вы не забыли, что некоторые дети, усыновленные в США, тоже умерли? – отрезал он на ежегодной пресс-конференции 19 декабря 2013 года.
Президент, правда, не уточнил, что за последние двадцать лет выходцы из Штатов взяли на воспитание 60 тысяч российских детей, а количество погибших ограничивается цифрой 19.
Однако курс лидера властного тандема полностью разделяет премьер-министр Дмитрий Медведев.
– Нашими детьми мы должны заниматься сами. В качестве системной работы. Не рассчитывать на добрых дядь и теть из разных стран, – заявил он в декабре в интервью отечественным телеканалам.
Родители в процентах
Статистика комитета по социальной политике свидетельствует: с тех пор, как был принят «закон Димы Яковлева», доля русских усыновлений в Петербурге, действительно, выросла. Со 150 до 219 за январь – ноябрь по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года.
Процент международных процедур за это же время снизился со 171 до 116. Эксперты полагают: причина – не только резонанс вокруг думского документа, но и упростившиеся условия для усыновителей. Теперь им значительно легче оформить документы, к тому же семья, принимающая инвалида, может рассчитывать на вознаграждение в 100 тысяч рублей.
Впрочем, официальные отчеты не удовлетворяют резонный интерес: насколько чаще петербуржцы стали связывать себя родственными узами с нездоровыми детьми.
– Некоторый прогресс здесь наметился, но, к сожалению, ситуация развивается не так быстро, как нам хотелось бы, – сетует Александр Ржаненков. – Россияне, в основном, тянутся к новорожденным, преимущественно здоровым детям. По объективным причинам. Инфраструктура, необходимая, чтобы воспитывать инвалидов, особенно приемных, в городе выстроена не до конца.
Есть в выкладках чиновников и еще одна любопытная деталь. По итогам января – сентября они рапортовали, что россияне стали на 45% чаще соединяться с петербургскими детдомовцами. А вот в начале декабря госслужащие отметили: рост составил только 30%. То есть до осени люди шли в детдома, обольщенные шумом в СМИ и обещаниями власти, а теперь процесс застопорился? Депутат Госдумы Дмитрий Гудков, голосовавший против «антимагнитского» закона, придерживается именно такой точки зрения.
– Небольшой всплеск, и правда, произошел. Но скоро все успокоится и вернется на свои места, – прогнозирует политик. – Чтобы не было брошенных детей, недостаточно принять один-два закона или задарить приюты одеждой, игрушками и деньгами. Это все равно что с помощью призыва «Хватит воровать!» попытаться одолеть коррупцию. «Антимагнитский» акт как был подлым, так им и остался, и жизнь его ни капли не изменила.
Структурные изменения
Парламентарии, комплиментарно относящиеся к закону, поддерживают иную позицию. С их точки зрения, инициатива имени Димы Яковлева сама по себе значила мало, зато запустила целый процесс «структурных изменений».
– Я вижу: положение дел стало лучше, – поделился с «Фонтанкой» петербургский депутат Виталий Милонов, недавно признавшийся в интервью Ксении Собчак, что сам воспитывает приемного ребенка, «и он нездоров». – В детдомах почти не осталось малышей, которым не требуется постоянная медицинская помощь. Наша задача – сделать, чтобы такие учреждения и вообще освободились. Для этого нужно какие-то вещи предусмотреть в части детских садов. Ведь у нас ситуация идиотская: я, например, не могу определить свою Машу в частный детский сад. Мы 35 – 36 тысяч рублей в месяц не потянем. А в государственный садик попасть сложно. Может, отдать коммерческим дошкольным учреждениям бесплатные пятна под застройку? (Чтобы стоимость была ниже. — Прим. авт.).
Думский депутат от ЛДПР Сергей Вайнштейн, поддержавший «антисиротский» закон, считает: благо, обещанное Европой и Америкой российским беспризорникам, – не всегда благо.
– В США несовершеннолетних в детдомах не меньше, чем у нас. Американцы едут в Россию, потому что не могут пройти жесткие юридические процедуры в собственной стране, – уверен законотворец. В прошлом году он взял шефство над челябинским сиротой Максимом Каргапольцевым, записавшим возмущенное обращение к Владимиру Путину. – Эмоции уже прошли, Максим – простой, нормальный, здоровый ребенок. Мы с ним постоянно видимся, переписываемся, ходим в кафе. Сейчас решаем, кем ему быть – юристом или режиссером.
На Новый год парень и его группа получили от депутата планшетники – «побюджетнее, чем Apple’овские, корейские, недорогие».
– А усыновить Максима или официально взять под опеку вы не пробовали? – поинтересовалась «Фонтанка».
– Знаете, отца в 16 лет найти сложно, как и взрослого сына в 35. Важнее сейчас решить проблемы профессионального ориентирования Максима, – ответил депутат.
Заметим, что в следующем году «антимагнитский» закон может быть расширен. Под его действие могут попасть все государства, с которыми Россия не подписала соглашение о сотрудничестве в области усыновления. Это Канада, Испания, Германия, Великобритания, Швеция и Израиль, в прошлом году вывезшие из нашей страны почти 800 сирот. Соответствующий проект уже внесен в Госдуму единороссами и КПРФ, но пока не получил финального одобрения.
Федор Тетерников
Источник: Фонтанка.ру