Соня
Соня учится уже на четвертой стадии: так здесь обозначают классы, в которых детей распределяют по возрасту. Всего в ЦЛП таких уровней четыре. Малыши на самой первой стадии молчаливо катают колбаски из цветного пластилина, один ластится к преподавателю, другой с неподдельной радостью рассматривает оператора с камерой.
Соня, как и остальные, инвалид с рождения. Одна из сорока пяти детей, которые учатся в школьном отделении центра, поставившего себе задачу интеграции инвалидов в общество.
У нее особенный, свой мир, который мне недоступен. Заглянуть в обособленную вселенную, насколько это возможно, могут преподаватели ЦЛП. Почти у всех педагогов за плечами специализированное образование и огромный опыт работы. Кадров хватает, но заместитель директора по учебно-воспитательной работе Светлана Андреева тревожится: несколько лет назад в Псковском университете закрыли направление «коррекционная педагогика».
Как школа
Фактически Центр лечебной педагогики, созданный для детей с нарушениями умственного и эмоционально-волевого развития, а также опорно-двигательного аппарата, — школа. Но школа эта не похожа на другие. Учащихся привозят в половине девятого утра на специальном транспорте, они занимаются до трех часов, и на этом сходство заканчивается.
В коридорах стоят инвалидные коляски, и здесь совсем нет порогов. На стенах в классных комнатах — ковролин. Липучками к нему крепятся картинки: человечек, машущий рукой, шапка, куртка, ботинки. Ребенок, приходящий в класс, следует этой «инструкции», переставляя красную стрелочку. Поздоровался — передвинул ее ниже, на следующий пункт. Снял куртку — снова передвинул. Так преподаватели учат детей, которые почти не говорят, общению с окружающим миром.
В углу каждого класса матрас. Светлана Андреева поясняет: у многих малышей случаются приступы эпилепсии, после которых надо хорошенько отдохнуть. Одна из девочек сидит на занятиях в мягком шлеме. Воспитатели поясняют: она падает так быстро, что ее не успевают поймать, и разбивает голову.
В отгороженном от остального класса помещении — «темной», как называют преподаватели, — находится один из учеников третьей стадии. У мальчика часто бывают приступы, но он слишком тяжелый, и преподаватели не могут перекладывать его из инвалидной коляски на матрас. Поэтому отвозят в «темную», откидывают спинку и позволяют парню перевести дух. Безопасность здесь самое главное.
Сейчас очередь в ЦЛП двадцать семь человек, но педагоги всегда взвешивают, с каким количеством колясочников и аутистов они могут справиться. «Есть дети, за которыми нужен буквально ежесекундный контроль», — объясняет заместитель директора и ведет в залы лечебной физкультуры. Там, внизу, напротив множества детских аппликаций висят едва ли не образцы абстракционизма. Оказывается, эти взрывы красок сделаны с помощью пылесоса и зубных щеток. Коридоры украшают фотографии летних походов и зимних развлечений. Светлана Андреева признается: преподаватель физкультуры ждет не дождется первого снега, чтобы поставить ребят на лыжи.
Здесь есть учебная кухня, где учат не только готовить, но и обдумывать необходимые ингредиенты — вместе с педагогами дети ездят в магазин, где показывают продавцу карточки с нужными продуктами. Есть мастерская, где стоят печь для обжига глины, мольберты, ткацкий станок, все необходимое для росписи по ткани. Есть специальная комната сенсорики: что-то загадочно переливается в полумраке помещения, застеленного мягким ковром и заставленного креслами-мешками. Воспитанники любят это место, и поход сюда — своего рода поощрение.
Соню я встречаю еще раз в коридоре, когда надо мыть руки перед обедом. Я улыбаюсь ей и получаю улыбку в ответ. Не знаю, запомнила ли она меня или приветлива со всеми.
Центр примирения
В 1993 году в Псков приехали немецкие представители евангелической церковной общины — с «акцией примирения» за Великую Отечественную. В то же время инициативные псковичи стремились создать учреждение, где смогут обучаться дети с инвалидностью. Немцы предложили свою помощь. С этого момента начинается история уникального для России учебного заведения для особенных ребят.
До конца 2010 года учреждение работало на основе договоров между Псковом и немецкими партнерами, затем центр перешел в областное подчинение и живет на средства регионального бюджета. Зарплата сотрудников пока не доросла до средней по области — 12–13 тысяч рублей.
Детей, которые обучаются здесь, отказываются принимать даже в коррекционные школы. И хотя здесь все семейные, от кого не отказались родители, но для матерей-одиночек (а таких тут много) ЦЛП — настоящий подарок. Пока ребенок учится общаться с миром, мама получает возможность зарабатывать на жизнь или спокойно заниматься делами.
За двадцать лет центр разросся до четырех обособленных структур, которые повторяют социальный путь обычных детей. Отделение ранней помощи создано для малышей до четырех лет, дошкольное — до семи лет, школьное — с семи до восемнадцати, а в отделении учебного проживания совершеннолетних учат жить без помощи взрослых. «Больше всего родители беспокоятся о том, что будет с ребенком после их смерти, — поясняет Светлана Андреева. — Мы учим его жить максимально самостоятельно».
Детям помогают сформировать представление о себе: соотносить себя со своим именем, разделять понятия «мое» — «чужое», осознавать собственную внешность, запоминать свои имя, фамилию, пол, адрес. Прививают самые простые, но необходимые для повседневной жизни умения: ходить в магазин за покупками, раздеваться и одеваться, следить за гигиеной и собственной безопасностью, рассчитывать бюджет, общаться вербально и невербально.
Особенные дети наравне с обычными участвуют в конкурсах, соревнованиях, культурных мероприятиях, устраивают разнообразные ярмарки мастеров и другие праздники. Все это не только интеграция ребенка-инвалида в социум, но и прививка для социума: они такие же, как и все мы.
Главное, что получает особенный человек, проходя через руки педагогов Псковского центра лечебной педагогики, — возможность в будущем не просто существовать, но жить в окружающем его мире.
Ольга Фетисова
Источник: Новая Газета