Экология, недосмотр врачей или просто судьба такая – но их мир уже никогда не будет прежним
Ныть я научилась уже давно. И поводов всегда оказывается предостаточно. Жалко себя, за то, что поправилась. А еще жальче, когда сажусь на диету. Жалко оставлять ребенка бабушкам и нянькам, но безумно жаль себя, утонувшую в длительном декретном отпуске. Перечислять можно до бесконечности. И ныть до утра. А поднять себя с дивана и написать статью мешает опять же жалость к себе. Я весь день пекла маффины по новому рецепту, и сил нажимать на кнопки клавиатуры у меня уже нет. Жалко. А точнее — лень.
Имея руки и ноги, мне лень записаться в бассейн. Обладая слухом и голосом, мне лень видеть и слышать то, о чем давно уже пора написать. И вот в Фейсбуке объявляется давняя знакомая и рассказывает, что сейчас живет в Чехии. И в ее любимом клубе есть уникальный диджей. Который выдает такую музыку! Он и красивый, и добрый, и веселый. А у диджейского пульта он не стоит часами, а сидит… в инвалидной коляске.
Когда-то давно на БАМе жил такой умный и предприимчивый мужчина. Все называли его Хромым Тамиком. Соседи по району впервые увидели американские боевики и смешные комедии из-за бугра, когда Тамик предложил им невиданную по тем временам штуку – кабельное телевидение. Потом в каждом доме появились свои видеомагнитофоны, дорогие антенны и спутниковые тарелки. Но для всех бамовских мальчишек и девчонок Хромой Тамик остался этаким первопроходцем. Хотя слова «хромой», и «первопроходец» по отношению к этому парализованному мужчине звучат неприемлемо. Инвалидная коляска и сотня замков на двери. Его неоднократно пытались обворовать. Но он придумал интересную вещь, чем-то напоминающую современные домофоны. В его руках были всевозможные пульты, а в голове – масса идей. Но для обыкновенных воришек он был не чем иным, как очередным объектом для поиска денег.
Может, и было бы это странно или страшно. Но мы ведь уже привыкли…
Он рассказывал, как маленьким боялся оставаться один. Но мама уходила на работу, потому что пособие было мизерным, а материальную помощь давали редко. Он вспоминал о мешке муки, которую однажды привезли им домой. И у них очень долго пахло в доме свежей выпечкой. Тамик женился и много работал. Он сделал все, чтобы его дети (и родной сын, и дочь жены от первого брака) никогда не голодали. Его уже нет в живых, но я помню о нем, как о человеке, подарившем нам кино. Братья Люмьер (честь им и хвала!) жили давно и далеко. А Хромой Тамик рядом, он был такой же бамовский, как и я.
Я позвонила Сергею Саутину, и вопросов было всего на пару минут. Но положить трубку я смогла лишь через полтора часа. Казалось, он заранее знал, что я хочу услышать. И говорил об этом. Только речь шла не о статье. Не о его жизни, а о моей. О том, как сложно принимать и понимать, когда мир начинает выписывать кренделя. Он препарировал, зашивал, снова резал и не давал советов. Потому что все они всегда разбиваются о действительность. Так же, как однажды разбился его собственный мир. Он не любит вспоминать о том жарком лете и морских заплывах. Красивый пловец с профессиональным подходом к волнам и течению. Но в этот раз не сработало. Он нырнул и сломал позвоночник. Прошло так много лет, что та жизнь кажется нереальной. Сегодня она другая. Независимая. Именно так называется его организация – «Независимая жизнь». Он верстает страницы чужих книг и рекламных блоков, подрабатывает дизайнером и знает все о современной графике и компьютерных играх. Он работает, чтобы жить не на одну пенсию, и придумывает проекты для своей общественной организации, чтобы другие могли работать.
У него в голове много картин и мыслей, он умный, начитанный и не стесняется говорить о том, что думает.
Совсем недавно во Владикавказе прошла фотовыставка о жизни людей с ограниченными физическими возможностями.
Сергей помогал рекламному агентству «Ярче» в организации мероприятия. В чем-то реализовалась его внутренняя потребность – показать городу внутренний мир тех, кто, имя физический недуг, продолжает быть социально активным. Ребята решили просто сфотографировать людей с ограниченными возможностями и дать им шанс рассказать о своей жизни, о мыслях, об особом взгляде.
Сергей не считает себя слишком активным или особенным героем. Во время беседы он все время вспоминает других.
«Ну что обо мне писать, — стесняется Сергей. – Есть много достойных внимания людей. Например, Жанна Цаллагова. Молодец! Она добилась создания реабилитационного Центра. Есть Гена Вишневецкий, колясочник. Он пашет с утра до ночи. Разводит в родной Архонке перепелок. А потом сдает их яйца Владикавказским магазинам. Этакий бизнесмен, способный прокормить свою большую семью. Жену и троих детей».
Но Сергей скромничает. Сейчас начинает работу республиканский ресурсный центр по инклюзивному образованию. Там у Сергея Саутина особая роль. А еще он мечтает создать родительский клуб для пап и мам маленьких инвалидов. Ведь именно от семьи зависит половина успехов всех программ, направленных на интеграцию людей с ограниченными возможностями в здоровое общество.
Сергей самостоятельно, без чьих-то указаний, вне всяких проектов ездит на объекты и смотрит, где и как устанавливаются правильные пандусы. Он мечтает, чтобы программа «Доступная среда» стала настоящей реальностью. А пока, по его мнению, в республике еще совсем мало мест, куда инвалид может спокойно добраться.
«Если я, или другой колясочник, или, может, слепой человек захотят получить дополнительное образование, поучаствовать в программе профориентации, мы не сможем этого сделать, потому что просто не попадем в те или иные здания, — рассуждает Сергей. — Центры занятости практически недоступны для инвалидов. Если и есть специально оборудованные здания, то это штучные явления. Профориентация и получение смежных профессий для инвалидов недоступны практически. Я понимаю, ко всему нужен комплексный подход. Ситуация в городе, несомненно, меняется в лучшую сторону. Но, может быть, инвалиды социально неактивны не только из-за отсутствия пандусов. Они просто боятся. Многими движет страх, а нами в особенности. Боимся потерять равновесие, как физическое, так и душевное. Человека с физическим недугом легче обидеть, вывести из себя. У многих есть такая позиция «на всякий случай я этого делать не буду». Я раньше часто принимал участие в фестивалях, семинарах. Ездил в Москву. Наш фильм даже занял призовое место на Фестивале «Кино без барьеров» в 2010 году».
А еще у Сергея когда-то была своя фирма такси. По утрам он общался со студентами и школьниками, проводя «уроки доброты», а вечерами «воевал» с таксистами. И никогда не жаловался на отсутствие свободного времени.
Проблем в общественной работе, которую ведет Сергей всегда предостаточно.
Некоторые вопросы он решает далеко не с первого раза. Есть чиновники, задача которых поставить человека на место. Особенно такого, которому, по их мнению, положено тихо сидеть дома и ждать драгоценную пенсию. Сергей думает, что они общаются с ним свысока и с неким раздражением, потому что он в инвалидном кресле. Я грустно улыбаюсь трубке, вспоминая прошлогодний поход в тепловые сети, когда мне пытались втюхать несколько тысяч долга. Или долгие спросы с инспектором Кавказэнерго о том, откуда берутся астрономические цифры за так называемые места общего пользования. А что, разве лампочка в подъезде не может нагореть на 8 тысяч?
Залина Хабаева любит сериалы. Ей 25 лет, и у нее тяжелое повреждение нервной системы. Мама Ханзарифа с первой секунды ее рождения поняла, что с дочерью что-то не то. Но врачи, которые ввели слишком большую дозу окситоцина для стимуляции родовой деятельности, пытались переубедить насторожившуюся мамочку. Несколько дней ее успокаивали и говорили, что все в порядке. Но Ханзарифа с дочерью провела в больнице целый месяц. Каждый день она рыдала так, что не было сил остановиться. Дома ждали трое здоровых детей, и она не могла понять, почему так случилось на этот раз. Потом она уволилась с работы в информационно-вычислительном центре и занялась Залиной. Море прочитанных медицинских книг, статьей в журналах, советы от врачей и целителей.
Инвалидность ребенку дали в 3 года. И тогда Ханзарифа поняла, что прежней жизни уже не будет. Есть мир, сотканный из слез и ночных кошмаров, из вечных тревог и непрекращающейся материнской боли. Но раствориться в своей печали, уйти от житейских забот ей не позволила любовь к своей семье. Они ждали ее тепла и уюта, хотели, чтобы их дом был светлым и теплым. Чтобы никто никогда не догадался, какое горе пришло сюда однажды.
У них все получилось. Здесь пахнет вкусным свежим хъадуром. К ароматному чаю подают вкуснющие бутерброды и нежную выпечку. Здесь чисто и светло. Много гостей и тысячи тех, кто приходит за помощью. Ведь свой дом 15 лет тому назад Ханзарифа превратила в Реабилитационный Центр детей инвалидов. Спонсоры привозят сюда свои товары, которые потом Ханзарифа разводит по благотворительным мероприятиям и раздает семьям, где есть детки инвалиды. Здесь проводятся встречи и собрания с представителями родительского комитета. Отсюда отправляются малыши в Турцию, в Российские здравницы, в горные экскурсии в рамках оздоровительных программ. Здесь, прямо на кухонном столе, пишутся сценарии для благотворительных концертов, и работа прерывается неизменным чаем с вкусняшками.
Было тяжело. Ни денег, ни поддержки. Это потом появились спонсоры и добрые друзья Центра. А вначале были идеи: о том, как вместе отмечать дни рождения детей каждый сезон. Вот зимние малыши идут в детский клуб, вот весенних приглашают в развлекательный центр. И для всех — вкусные сюрпризы и яркие подарки. Ханзарифа уже давно привыкла жить этой своей новой жизнью, в которой тысячи детских судеб. И она не жалуется. Ей уютно и тепло, когда в семьи ее подопечных приходит пусть кратковременная, но радость.
Но к одному привыкнуть она так и не смогла - к тому, что ребятишек не становится меньше. Одни взрослеют, становятся совершеннолетними, но вместо них в Центр приходят новые дети. И у каждого своя история, своя беда. Экология, недосмотр врачей или просто судьба такая – но их мир уже никогда не будет прежним.
Мои герои работают и, как бы банально это ни звучало, приносят реальную пользу. А так называемое здоровое общество режет себе подобных, а потом громит овщебазы. Однажды инвалидов не пустили в океанариум, а еще в самолет. И даже маршрутки, что греха таить, не всегда останавливают тем, кто стоит с палкой или костылем.
Яна Войтова
Источник: gradus.pro