Будем откровенны: в повседневной жизни многие стараются держать дистанцию по отношению к людям, имеющим проблемы со здоровьем, пытаются отстраниться от решения их проблем. И, кстати, не только обычные граждане. Позвонил недавно в редакцию житель ЗАТО, пожаловался: немаленький чиновник в администрации города, не стесняясь, заявил: «Инвалид?! А ты покажи, где сказано, что я должен о тебе заботиться».
Как выжить инвалиду в нашем, не очень-то гуманном, обществе? Как отстоять свои права? Эти проблемы обсуждались за «круглым столом» в редакции (опубликовано в «Мурманском вестнике» 27 марта). Разговор получился бурным и еще раз подтвердил, что между чиновником и инвалидом - большая пропасть, через которую перекинут лишь маленький шаткий мостик.
Подтверждением этому стали и письма, звонки в редакцию. И почти во всех - жалобы на работу медико-социальных экспертиз, на неприспособленность инфраструктуры под нужды больных людей, на невозможность трудоустройства инвалидов. Не все удалось обсудить за «круглым столом». Некоторые из них, наиболее тревожные, председатель правления МРОО «Центр защиты прав и свобод» Наталья Введенская направила Дмитрию Медведеву, Владимиру Путину, Владимиру Лукину - уполномоченному по правам человека в России и областному прокурору Максиму Ершову. Кстати, на днях из аппарата Лукина пришел ответ, в котором, в частности, сказано: «Ваше письмо направлено руководителю управления «Росздравнадзор» по Мурманской области для проверки обстоятельств, касающихся деятельности МСЭ по Мурманской области... О результатах будет сообщено вам».
В настоящее время в Москве разрабатывается концепция модернизации предоставления услуг инвалидам. По словам министра здравоохранения и соцразвития Татьяны Голиковой, существующие сегодня меры социальной поддержки инвалидов пока «не решают самой главной задачи - социальной реабилитации и адаптации таких людей в обществе». И потому необходимо «создать единую удобную и эффективную систему оказания любой помощи инвалидам, начиная от признания инвалидности и заканчивая полноценным участием этих людей в жизни». Документ должен быть готов к концу года.
К его разработке привлекают не только профессионалов. Как заявила директор департамента развития социальной защиты Минздравсоцразвития Ольга Самарина, «важно, чтобы при подготовке документов учитывалось мнение общественных организаций, которые объединяют инвалидов». Надо надеяться, что новая концепция даст наконец организациям ВОИ реальные рычаги, чтобы бороться за права своих подопечных. К сожалению, сегодня их возможности очень ограничены и не только рамками нормативных актов, но и действиями (или бездействием) чиновников.
Экспертиза для инвалида, а не наоборот
Вот что, к примеру, рассказывает в своем письме Григорий Насуленко: «За год переписки с руководителем Главного бюро медико-санитарной экспертизы по Мурманской области Михаилом Жилюком я так ничего и не добился. Дело в том, что меня как полномочного представителя общественного объединения не допускают на комиссию МСЭ, когда выносятся решения о присвоении или снятии инвалидности. Хотя в статье 33 Федерального закона «О социальной защите инвалида в Российской Федерации» № 181 от 24 ноября 1995 г. сказано: «Федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, организации независимо от организационно-правовых форм и прав собственности привлекают полномочных представителей общественных объединений инвалидов для подготовки и принятия решений, затрагивающих интересы инвалидов. Решения, принятые с нарушением этой нормы, могут быть признаны недействительными в судебном порядке».
Григорий Иванович убежден, что защищать права его подопечных необходимо, и приводит в доказательство примеры, когда людям отказывали в группе инвалидности без устного и письменного разъяснения причин. Многие из них сами не в состоянии бороться с произволом, утверждает Насуленко. Например, на все их просьбы выдать копии документов обследования Мончегорская МСЭ отвечала: «Внутренние документы могут предоставляться для обозрения и работы лишь по запросу компетентных органов». Почему личное «досье» гражданина стало считаться «внутренним документом» организации -непонятно. В подтверждение Григорий Иванович прислал копии переписки не только своей, но и некоторых мончегорских инвалидов с руководителями неприступной МСЭ.
Многие люди не понимают, почему настолько формально в МСЭ подходят к составлению индивидуальных программ реабилитации. Лариса Рябышева, председатель областной организации ВОИ, в письме в редакцию пишет: «Инвалиды жалуются на субъективное отношение членов комиссий, снятие инвалидности и определение степени ограничения к трудовой деятельности при наличии прогрессирующего заболевания и полного отсутствия реабилитационного потенциала».
Подобная ситуация и у Светланы Г. из Мончегорска. Женщине, несмотря на врожденную патологию тазобедренного сустава, отказали в присвоении группы инвалидности. Она возмущена: «За 10 лет, что я находилась на инвалидности, в отношении меня ни разу не проводились реабилитационные мероприятия». И подобных жалоб немало, потому что зачастую все, что вписали эксперты в ИПР (индивидуальная программа реабилитации), не подтверждается мероприятиями. Допустим, в ИПР записано: «Способен к выполнению трудовой деятельности в нормально созданных условиях». Или: «Рекомендована работа на дому, в специализированных местах». А кто должен создавать эти условия и места?
Вот что пишет Ольга Куцик, председатель Снежногорской организации ВОИ: «Сегодня медико-социальная комиссия становится тормозом на пути реабилитации инвалида. Она никаким образом не отвечает за то, работает ли инвалид, сможет ли когда-нибудь трудоустроиться. Экспертов это не касается, как, впрочем, и то, что у человека нет средств к существованию. Порой создается впечатление, что члены МСЭ не врачи, а зарвавшиеся чинуши. Знакомая девушка, инвалид с детства, закончила школу, техникум, вышла замуж. Так вот, когда ей снимали группу инвалидности, то в Североморском бюро МСЭ заявили: «Ребенка смогла родить, так какой ты инвалид?» Однако врачи поликлиники смотрят на это иначе и не подписывают медицинские документы для трудоустройства, мотивируя отказ ее заболеванием».
В нормативных документах четко сказано: «под реабилитацией инвалидов понимается система и процесс полного или частичного восстановления способностей к бытовой, общественной и профессиональной деятельности, она направлена на устранение или возможно более полную компенсацию ограничений жизнедеятельности, вызванных нарушением здоровья со стойким расстройством функций организма, в целях социальной адаптации, достижения материальной независимости и интеграции в общество». Основные направления реабилитации включают медицинские мероприятия, обучение и образование, содействие в трудоустройстве, производственную адаптацию, физкультурно-оздоровительные мероприятия, спорт. Государство гарантирует инвалидам проведение реабилитационных мероприятий. В реальной же жизни ИПР остаются по сути филькиной грамотой.
Не забывайте о нас
В своих обращениях многие так называемые маломобильные люди поднимают проблему доступности транспорта, объектов здравоохранения, социальной сферы, культуры для больных и пожилых людей, жалуются, что вынуждены сидеть в четырех стенах, потому что не могут выбраться на улицу: высокие и крутые ступеньки подъездов, нет элементарных приспособлений. Та же Лариса Рябышева недоумевает, почему в столице Заполярья строят новые магазины, торговые центры («Русь», «Гурмэ Сити» и другие), открывают кафе, аптеки без пандусов и перил. Ведь это запрещено законом. Недоступным для инвалидов продолжает оставаться даже «самый главный объект» - бюро медико-социальной экспертизы в Апатитах, Кандалакше, Кировске, Мончегорске, Коле, Умбе, Североморске. По мнению Ларисы Ивановны, это происходит потому, что в регионе нет органов, которые бы следили за выполнением существующих норм и стандартов. И хотя в области создана комиссия, которая должна контролировать доступность объектов инженерной, транспортной и социальной инфраструктуры и согласовывать планы проверок с представителями общественных организаций инвалидов, на деле этого нет. «Не забывайте о нас, никто лучше нас не знает наших проблем», - обращается она к властным структурам.
Кстати, в своем письме Лариса Рябышева приводит пример, когда инвалиду-североморцу отказали в установке пандуса - из-за его большой стоимости. Ничего удивительного, на мой взгляд, здесь нет. Муниципалитеты весьма неохотно идут в этом вопросе навстречу инвалидам, всякий раз объясняя это отсутствием средств. Однако случаются и исключения.
Ветеран боевых действий, инвалид 1-й группы Владимир К., проживающий в Первомайском районе Мурманска, попросил установить пандус, чтобы он мог на коляске съезжать с высокого крыльца. И что вы думаете, муниципалитет пошел ему навстречу. Мало того, вместо пандуса у подъезда установили подъемное устройство.
Как сообщила редакции «Мурманского вестника» Жанна Киперь, начальник отдела по делам ветеранов и инвалидов минсоцразвития области, подъемник вместе с установкой обошелся городской казне в 400 тысяч рублей. Сумма немалая, особенно если учесть, что в 2009 году на пандусы, перила и прочие подобные средства из муниципального бюджета выделено лишь 100 тысяч рублей. Выходит, порой все-таки удается наскрести деньги. Хотя, конечно, даже трудно представить, сколько понадобится времени, чтобы вот так, маленькими шажками, приблизить, сделать доступной жизнь, которая идет за окном, и всем остальным инвалидам...
Есть, правда, еще один выход - последовать примеру московского мэра, который объявил 2009-й Годом равных возможностей. Кто бывал в Белокаменной, знает, что и там инвалиду особо не развернуться. Лишь немногие станции метро, общественные здания доступны людям с ограниченными возможностями. Да что метро, если даже Госдума не приспособлена для инвалидов. Только после появления в парламенте страны двух избранников - слепого и колясочника - там соорудили пандусы, приспособили для их работы два кабинета и зал заседаний. Поэтому шаги Юрия Лужкова навстречу «особенным людям» можно только приветствовать. Да, возможности у столицы, безусловно, побольше. Но все-таки пора и нашим властям осознать свою ответственность перед инвалидами. Никто иной ведь на себя эту ответственность не взвалит. Пора предметно и конкретно заняться повышением качества жизни самой обделенной категории граждан. Точнее, возвращением им неотъемлемых их прав.
* * *
Гражданин, либо его законный представитель, имеет право на приглашение по своему заявлению специалиста с его согласия для участия в проведении медико-социальной экспертизы. При несогласии граждан с заключением медицинской экспертизы по их заявлению производится независимая медицинская экспертиза соответствующего вида. Гражданам предоставляется право выбора экспертного учреждения и экспертов.
(Из Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан.)
Людмила Лопатко
Источник: mvestnik.ru