В последние годы в Тинской психоневрологический интернат зачастили гости. Приезжают делегации из Кемеровской и Иркутской областей, Бурятии и Хабаровского края. Едут не просто так – за опытом. Сегодня уверенно можно сказать, что уникальный эксперимент, начавшийся несколько лет назад в этом специфическом заведении Нижнеингашского района Красноярского края, оказался очень удачным – вернул в общество больше двух десятков взрослых людей, с детства носящих на себе клеймо умственной отсталости.
Взрослые дети
«Здравствуйте!» – приветствие обитатели этого дома кричат издалека, радостно, действительно от всей души желая входящим здоровья и процветания. Такова особенность этих людей – детская непосредственность и детское же добродушие.
– Валя, спой свою песенку, – просит одну из старушек заведующая отделением социально-трудовой реабилитации и культурно-массовых мероприятий Тинского психоневрологического интерната Людмила Ефремова. И Валя с удовольствием выводит заплетающимся языком мелодию, слышанную когда-то в детстве. Она приехала в Тинской с этой песней. Это единственное, что осталось у нее от прежней, доинтернатской жизни.
Клиенты, как на казенном языке называют жителей Тинского интерната, условно делятся на четыре группы: прикованные к постели, те, что частично могут себя обслуживать и участвовать в трудотерапии, способные только трудиться и ребята, которые почти на профессиональном уровне занимаются творчеством. Они поют, танцуют, рисуют, пишут. Это люди, пришедшие из детских домов с инвалидностью и диагнозом «умственная отсталость умеренной и средней степени тяжести». С ними ведут более углубленную работу. В интернате это называют интенсивной социальной реабилитацией. Применение этой методики и позволило за четыре года признать дееспособными 22 человека.
Для начала ребят с ограниченными возможностями, поступающих из детских домов, необходимо было научить трудиться. Ведь поведение таких больных строится на врожденных и приобретенных рефлексах. Научишь работать – будут трудиться до старости, не привьешь навыков – так и останутся лентяями. В Тинском есть где развернуться: хозяйство у интерната большое – поля, огороды, коровники и свинарники. Но не только в труде корень успеха реабилитации умственно неполноценных людей. Здесь обучают грамоте и разрешили создавать семьи.
– В интернате сделали небольшую школу, – рассказывает Людмила Ефремова. – В ней мы даем начальное образование. Чтобы ребята умели считать до 10, писать и читать. Многие с желанием идут учиться, но не у всех получается. Один мужчина в первом классе уже пять лет сидит – памяти у него нет. Но он пытается получить хоть какие-то азы.
А семья, или, как здесь говорят, совместное проживание клиентов Тинского интерната – статья особая. Она позволяет не только социализироваться в обществе – за забором социального учреждения, но и найти родственную душу, любовь и поддержку.
На легальное положение
«Семейный» эксперимент в Тинском интернате стартовал в 2003 году.
– За год до этого мы побывали на международном форуме в Санкт-Петербурге, оттуда и вынесли опыт семейной реабилитации, – рассказывает специалист по социальной работе интерната Мария Никонорова. – У них тогда только теория разрабатывалась, но нас зацепила эта идея. Приехали домой и задумались: почему мы так не можем? Ведь пары и раньше складывались, только встречались нелегально.
В психоневрологическом интернате живут взрослые люди, так что здесь все по-настоящему – и чувства, и подарки, и общее «хозяйство» в виде хранения продуктов в одной тумбочке.
– Встречаются, влюбляются, – рассказывает Людмила Ефремова. – Мы сначала приглядывались к парам – какие долго дружат. Во внимание брали характеристику ребят, особенности их заболевания.
Сначала со сложившимися парами вели беседы, практические занятия по совместному житью-бытью, проводили ролевые игры и разбирали проблемные ситуации, которые могут возникнуть в семье. А в 2006 году выселили из корпусов первых «подопытных».
Недалеко от интерната уже десятилетие стоял полуразрушенный домик, в котором раньше жили сотрудники. Его-то и отдали в пользование первым семьям. Переселенцы с помощью сотрудников интерната самостоятельно отремонтировали его, поставили нехитрую мебель, повесили шторки – и стали жить.
– Здесь у нас получилось своеобразное семейное общежитие – в каждую из трех комнат заселилась семья, – рассказывает Людмила Ефремова. – Первыми стали Сережа Сальников и Таня Пшонкина, Олеся Иванова и Андрей Косый, а также мама с дочкой – Людмила и Оксана Филоненко. Это общежитие у нас в интернате назвали «Дом-2».
Несколько раз в неделю в «Дом-2» приходили с проверкой сотрудники интерната. Смотрели, чисто ли в комнатах, как ведется хозяйство. На подворье к тому времени уже появилась корова и десяток поросят, Сергей на собственную пенсию купил инкубатор и начал выводить гусей, огород засаживался картошкой-морковкой.
– Приходилось отвечать на самые разные вопросы: как шторку повесить, как обед приготовить, когда семена к посадке готовить, – улыбается Мария Никонорова. – Ребята привыкли жить на всем готовом, самостоятельно ничего не умели делать.
Почти все первые обитатели «Дома» уже давно съехали с интернатских квартир.
«Дом-2»
Внешне тинской «Дом-2» ничем не отличается от других поселковых хат, разве что стоит немного на отшибе – ближе к лесу. В семейном общежитии нас ждали с горячим чаем и рассказами о своей любви.
Мужчины на работе (осень на селе горячая пора – уборочная), дома только слабые половинки семейных пар. Жанна, маленькая беленькая девушка – «букашечка», как зовут ее соцработники, – сразу же проводит экскурсию по дому. В ее комнате чистота и порядок, на кухне на плите кастрюля с супом.
– Олег придет на обед, – объясняет девушка. – Я ему кушать готовлю. Стараюсь сделать то, что он любит. То картошку с сыром и майонезом в духовке, то курочку. Мы с ним четыре года назад познакомились, три года живем вместе. Я ему стираю и убираю в доме, он мне подарки дарит.
Жанна говорит: «Сильно люблю Олега». У девушки большие планы: вот получит она дееспособность (вернуть ли дееспособность инвалиду с психоневрологическим заболеванием, решает суд), уедет в Красноярск, где у нее доля в квартире и тетя, и Олега с собой заберет – под опеку.
– Он у меня хороший – добрый и ласковый, никого не обматерит никогда. А что попросишь сделать, сразу же идет и делает – безотказный человек, – хвалит своего Олега Жанна. – Меня Зайчиком называет, а я его Котиком.
Соцработники отмечают: Олег изменился, стал более общительным и спокойным.
– Лена у нас тоже проблемной девочкой была – пила, курила, – рассказывает про слабую половинку второй семьи «Дома-2» Мария Васильевна. – Познакомилась с Димой, и куда что делось.
Лена с Димой шестой год вместе, в «Дом-2» уже третий раз заселяются. За нарушение режима их обратно в интернат отселяли. Но сейчас повзрослели, стали степенные, ничего не нарушают, в самодеятельности участвуют.
– Я Димку никому не отдам, – уверяет Лена. – Он красивый, хорошо работает, подарки мне дарит на праздники и дни рождения.
Лена показывает фотографии, тычет пальцем: «Вот он, мой любимый Дима. У него брат есть и сестра на воле. Иногда приезжают, забирают его».
Родственники вне стен интерната здесь ценятся особо. Наверное, потому, что у немногих обитателей есть родные. Только поступая в Тинской, бывшие воспитанники детских домов просят соцработников: «Найдите маму». И те перелопачивают кучи документов, делают запросы в адресные столы. Иногда находят. Но этот опыт не всегда удачен.
– У многих родители лишены родительских прав или от них в роддоме отказались мамы, – рассказывает Людмила Ефремова. – Нашли маму одного парня, но она оказалась психически больна. У другого мама нормальная, семью имеет. Написали ей слезное письмо о сыне, просили приехать. А она ответила: «Прекратите меня преследовать, я на вас в суд подам». Юристы говорят – имеет право, потому что официально отказалась от ребенка в роддоме.
Нашли двух братьев Андрея Косого. Те приехали, забрали Андрея под опеку вместе с его женой Олесей (суд признал их дееспособными), увезли к себе в Новосибирскую область. Но ребята не смогли жить без помощи со стороны, вернулись, накопили денег и купили дом в поселке.
Соцработники замечают: пары складываются у ребят с одинаковой судьбой. Если от мужа в младенчестве мама отказалась в роддоме, то и в жены он берет такую же «брошенку».
Обыкновенный семьянин
Семья имеет большое значение для ребят, которые всю свою жизнь провели в социальных учреждениях. Хоть и хорошие условия создаются в детских домах и интернатах для взрослых, но собственный дом, собственный очаг и родного человека рядом ничем не заменить.
– Я без Тани уже никуда, – признается первый житель «Дома-2», а теперь обладатель собственного жилья в поселке Тинском Сергей Сальников. – Как мне одному? Из родных у меня только сестра-близняшка Ира. Мы с ней встретились уже взрослыми.
Малышами близнецы были разбросаны по разным детским домам. Уже после Сергей узнал, что в Тинском интернате у него есть сестра, попросился сюда, перевели. Когда получил дееспособность и зажил одной семьей с Татьяной, взял под опеку и сестричку. Теперь она неотъемлемый член их семьи.
Семья Сальниковых в числе других, вышедших за пределы интерната, особая гордость социальных работников Тинского. Совместная жизнь позволила бывшим умственно отсталым людям социализироваться до такой степени, что живут они нынче получше многих сельчан. На сэкономленные пенсии купили дома, сделали ремонт, обзавелись хозяйством. А Сергей – мастер-самоучка по электронике обзавелся компьютером, во дворе установил камеры наблюдения, теперь приглядывать за гуляющими гусями может не выходя из дома.
Женя Байдуков – симпатичный, стеснительный парень, – и вовсе женился на женщине из поселка. Сейчас у него двое прекрасных малышей. Говорят, он отличный папа и хозяин своего подворья. У Евгения и дрова всегда заготовлены, и скотина накормлена, и дети присмотрены. Пока жена на работе, он трудится дома.
– Это главный результат семейной терапии, – считают социальные работники интерната. – Живя самостоятельно, инвалиды не только приобретают трудовые навыки, осваивают бытовые вопросы, учатся рационально расходовать деньги и приобретать только необходимые товары и продукты, но и растут в межличностных отношениях. Они берут на себя ответственность за свою семью. А это не каждый здоровый человек умеет.
За время проведения эксперимента из Тинского психоневрологического интерната вышло 9 семейных пар, сыграны четыре свадьбы с регистрацией в Ингаше, белыми платьями и большими чаепитиями. Всем ребятам, связавшим себя узами брака, возвращена дееспособность. В интернате говорят: теперь «Дом-2» можно считать уже не семейным общежитием, а пограничным домом для клиентов, готовящихся выйти в обычную жизнь, домом, где согреваются сердца.
Семья имеет большое значение для ребят, которые всю свою жизнь провели в социальных учреждениях. Хоть и хорошие условия создаются в детских домах и интернатах для взрослых, но собственный дом, собственный очаг и родного человека рядом ничем не заменить.
– Я без Тани уже никуда, – признается первый житель «Дома-2», а теперь обладатель собственного жилья в поселке Тинском Сергей Сальников. – Как мне одному? Из родных у меня только сестра-близняшка Ира. Мы с ней встретились уже взрослыми.
Малышами близнецы были разбросаны по разным детским домам. Уже после Сергей узнал, что в Тинском интернате у него есть сестра, попросился сюда, перевели. Когда получил дееспособность и зажил одной семьей с Татьяной, взял под опеку и сестричку. Теперь она неотъемлемый член их семьи.
Семья Сальниковых в числе других, вышедших за пределы интерната, особая гордость социальных работников Тинского. Совместная жизнь позволила бывшим умственно отсталым людям социализироваться до такой степени, что живут они нынче получше многих сельчан. На сэкономленные пенсии купили дома, сделали ремонт, обзавелись хозяйством. А Сергей – мастер-самоучка по электронике обзавелся компьютером, во дворе установил камеры наблюдения, теперь приглядывать за гуляющими гусями может не выходя из дома.
Женя Байдуков – симпатичный, стеснительный парень, – и вовсе женился на женщине из поселка. Сейчас у него двое прекрасных малышей. Говорят, он отличный папа и хозяин своего подворья. У Евгения и дрова всегда заготовлены, и скотина накормлена, и дети присмотрены. Пока жена на работе, он трудится дома.
– Это главный результат семейной терапии, – считают социальные работники интерната. – Живя самостоятельно, инвалиды не только приобретают трудовые навыки, осваивают бытовые вопросы, учатся рационально расходовать деньги и приобретать только необходимые товары и продукты, но и растут в межличностных отношениях. Они берут на себя ответственность за свою семью. А это не каждый здоровый человек умеет.
За время проведения эксперимента из Тинского психоневрологического интерната вышло 9 семейных пар, сыграны четыре свадьбы с регистрацией в Ингаше, белыми платьями и большими чаепитиями. Всем ребятам, связавшим себя узами брака, возвращена дееспособность. В интернате говорят: теперь «Дом-2» можно считать уже не семейным общежитием, а пограничным домом для клиентов, готовящихся выйти в обычную жизнь, домом, где согреваются сердца.
Елена Лалетина
Источник: gnkk.ru