Бездомный инвалид с ДЦП оказался в психоневрологическом стационаре
Двадцатисемилетний Андрей Гузев, выросший в детском доме для инвалидов в городе Прохладном, неожиданно для себя и множества друзей был признан недееспособным и оказался в нальчикском психоневрологическом диспансере – медицинском учреждении закрытого типа. Находясь там, он не может общаться со своими друзьями и знакомыми, а родных у него нет, поскольку Андрей – круглый сирота. Он не понимает, почему его, больного детским церебральным параличом, считай, приговорили к пожизненному заключению.
– Когда воспитанники в детском доме для инвалидов вырастают, их переводят либо в дом престарелых, либо в дом инвалидов. Андрею исполнилось 27 лет, и его должны были перевести раньше, но ни в первом, ни во втором учреждении не было мест. И тогда его отправили в психоневрологический диспансер в Нальчике, – объяснила Надежда Канеева, корреспондент прохладненской газеты «Ваш городок» и хорошая знакомая Андрея.
– Психоневрологический диспансер – учреждение закрытого типа, и мы это сразу почувствовали. Мы здесь, как в клетке. Никуда не выпускают. Если в Прохладном я мог выйти в город, пообщаться с друзьями, то здесь это запрещено. Запрещено принимать гостей и ходить в гости – вместе со мной сюда были переведены пять девочек, с которыми мы росли. Но видеться мы можем в столовой, во время прогулок или же мельком в коридоре, где приходится говорить стоя. Говорят – мы взрослые, и мало ли что… – говорит сам Андрей Гузев.
Андрей неоднократно просил, чтобы ему нашли место в Прохладном, где его знает полгорода. Однако это сочли невозможным.
– Я умею писать и читать – сам научился, нас не учили. Друг обучил игре на гитаре, и я даже участвовал в конкурсе – был номинантом и победителем в 2005 году. У меня около десяти грамот и наград. Даже денежную премию получил – 3 тысячи рублей, и письмо от президента. Я скучаю по Прохладному, по общению. Тяжело жить в закрытом заведении, в замкнутом пространстве. Мы заперты в боксах, как преступники. Но мы не сумасшедшие, мы – инвалиды. И мне страшно. Я не хочу здесь находиться пожизненно, – с отчаянием в голосе объясняет Андрей.
В 2006 году Андрей Гузев за свои рисунки был номинирован на премию «Филантроп». В Государственном концертном зале г. Нальчика он присутствовал вместе со своим преподавателем рисования. Немного волновался, получая премию, но не больше, чем остальные лауреаты.
Андрея в Прохладном знают и прекрасно к нему относятся. У него много друзей и знакомых. Три семьи из их числа изъявили желание взять опеку над больным юношей и принять его в семью.
– Я всегда мечтал жить в семье, и лет до 14-15 каждую женщину провожал глазами в надежде, что меня кто-нибудь увидит и заберёт. Мечтал иметь семью. Но я ни разу не слышал, чтобы кого-то из наших усыновляли… Помогите мне выйти отсюда, пожалуйста! Дайте мне возможность жить нормальной жизнью или дайте умереть! – это тоже слова Андрея Гузева.
Между тем всем трём семьям, претендовавшим на опекунство, было отказано по разным причинам. Последнее заявление было от Нины Фикрат Кызы Гаджиевой. Педагогу с уймой положительных характеристик, проживающей в пятикомнатном доме, оборудовавшей для Гузева отдельную комнату, здоровой и адекватной, тоже было отказано. Причинами назывались отсутствие родственных связей, недостаток жилплощади и «состояние здоровья совершеннолетнего недееспособного Гузева А.А., страдающего на фоне умеренной умственной отсталости детским церебральным параличом с нижним спастическим парапезом, при котором самостоятельное отдельное проживание невозможно». В постановлении об отказе, подписанном министром труда и социального развития КБР, сказано: «Признать нецелесообразным назначение Гаджиевой Н.Ф.К. опекуном совершеннолетнего недееспособного гражданина Гузева А.А. и его выписку из психоневрологического стационарного учреждения для социального обслуживания».
– Как человек, хорошо знающий Андрея Гузева, могу с полной ответственностью утверждать, что он хорошо понимает значение своих действий и разумно руководит ими, то есть является вполне дееспособным человеком (проблемы только с ногами по причине ДЦП). Парень разумно и аргументированно рассуждает, у него хорошо развита речь, высокая степень обучаемости. Несмотря на то, что в детском доме-интернате, где он ранее находился, детей не обучали грамоте и другим наукам, Андрей самостоятельно научился читать, считать и писать. С детства Андрей проявлял способности к рисованию, участвовал в разных конкурсах и выставках рисунков, в которых завоёвывал грамоты и награды. К тому же это очень общительный и развитый молодой человек, который имеет друзей разных возрастов, – говорит Нина Фикрат Кызы Гаджиева, собиравшаяся взять мальчика в свою семью.
– Я работаю старшим воспитателем Прохладненского детского дома-интерната, где до декабря 2012 года проживал Андрей. За 10 лет работы в этом учреждении я хорошо изучила его характер. Среди остальных воспитанников он выделялся желанием и стремлением достойно жить в обществе и достиг определённых результатов: научился хорошо рисовать (в 2006 году стал номинантом международной премии «Филантроп»), самостоятельно освоил работу на компьютере, легко владеет сотовым телефоном, телевизионной и музыкальной аппаратурой. Последние годы проживания в ПДДИ был активным помощником во всех мероприятиях: мальчик артистичен, хорошо читает стихи, поёт. У Андрея превосходно развита речь, хорошая память. Он смотрел много фильмов, хорошо запоминая как их содержание, так и актёров. Легко находил собеседников в любом кругу. Последнее время увлёкся игрой на гитаре, посещая частные уроки.
Я постоянно общалась с ним на самые различные темы. Пожалуй, самой болезненной для него темой было отсутствие семьи. Он часто говорил об этом. Если бы он рос в семье, то достиг бы многого: получил бы образование, работу. И, возможно, не было бы упущено время в лечении его основного заболевания. Любил мечтать о самостоятельной жизни, вслух рассуждать, как бы он её построил и обязательно завел бы свою семью. После перевода в психоневрологический интернат г. Нальчика это желание усилилось. Андрей способен отвечать за свои действия и поступки, ответственен в работе, коммуникабелен. У него в городе много знакомых, которые всегда готовы помочь ему, – рассказывает воспитатель Светлана Солодовникова.
– На мой взгляд, у Андрея есть один-единственный недостаток, и то физический – он плохо ходит. Но ходит сам! Он напоминает Алексей Мересьева из книги «Повесть о настоящем человеке». Родился со страшным диагнозом. Никто не верил, что он сможет ходить. А он заставил себя ходить. Это сколько лет упорной тренировки? Он и сейчас постоянно тренирует своё тело, занимается.
Сам научился читать и писать. Выказал желание играть на пианино – и научился, захотел – и пошёл учиться игре на гитаре, и научился. Решил заняться рисованием, чтобы тренировать свои руки, – и стал одним из лучших молодых художников. Он в совершенстве владеет компьютером. Даже умеет рисовать на нём. Андрея никто не учил говорить, он учился сам. Постоянно совершенствуется, постоянно чему-то учится. Андрей смог завоевать любовь и уважение окружающих его людей. Поэтому мы готовы идти до конца, чтобы добиться его освобождения. Это то, чего никак не может понять и принять к сведению Министерство труда и социального развития КБР, – говорит Надежда Канеева. И добавляет: она всё-таки верит, что справедливость восторжествует, и у Андрея когда-нибудь будет нормальная жизнь.
Анна Терехова
Источник: kbr.mk.ru