Архив:

Я польский бы выучила только за то, что...детей-инвалидов в Польше действительно пытаются поставить на ноги

Корреспондент газеты «Мой город - Железнодорожный» и мама ребенка с ДЦП Наталья Королева побывала в Польше и изучила западноевропейский опыт реабилитации инвалидов и интеграции их в среду здоровых людей. Несколько недель, проведенных в частном центре «Евромед», использующем передовые методики реабилитации, привели корреспондента «МГ» к серьезным выводам.

Я польский бы выучила только за то, что...детей-инвалидов в Польше действительно пытаются поставить на ноги.

Медленно переступая ногами, обутыми в жесткую ортопедическую обувь и затянутыми в специальные тренировочные приспособления, по коридору «Евромеда» идет девочка Фатима из Нью-Йорка. Ей десять лет, но она делает первые в своей жизни шаги. Ей помогают. Один реабилитолог придерживает ее за руку, второй - выравнивает осанку, третий открывает перед Фатимой двери всех встречных кабинетов. Когда девчушка, сияя, заходит к незнакомым людям, ее встречают аплодисментами и криками «браво, супер!». Все заранее тайно предупреждены о том, как надлежит встречать маленькую американку, но все равно искренне радуются самостоятельной ходьбе незнакомого ребенка, как первым шагам собственного малыша. Победа девочки - это общая победа, а также подтверждение высочайшей репутации «Евромеда», куда со всей Европы, а также США, Южной Кореи и стран Ближнего Востока везут детей и взрослых с разной степенью тяжести детского церебрального паралича (ДЦП) и последствиями различных травм.

Директор реабилитационного центра пан Ришард Ковальчик говорит: «Главное наше богатство -люди, их руки и сердце». Российская методика восстановления мышечной активности под названием «Адели», не прижившаяся в России как слишком дорогая, но с благодарностью принятая поляками, в маленьком городке на Балтийском побережье хранится и передается как ценнейшее «ноу-хау». И если использование методики предполагает существование 12-ти вариантов использования костюма «Адели», то никто в целях экономии не пытается сократить их до десяти. Если с одним человеком должны работать, как минимум, два реабилитолога, то двое и работают. С крупным молчаливым парнем из Германии, утратившим способность двигаться после серьезной черепно-мозговой травмы, работало шесть (!) человек. Если тренировки до обеда длятся пять часов - с коротким отдыхом для больного, но без перекуров для персонала, то время занятий никто сокращать не вправе. Если единичный курс реабилитации составляет 28 дней, то его не ужимают до двадцати, упоминая про «койко-места» и поток желающих. Ожидают очереди и платят 10 тысяч долларов за один курс лечения только иностранцы; поляки, не имеющие возможности столько заплатить, ставят своих детей на ноги за счет родного муниципалитета или благотворительных организаций.

И самое главное: никто из сотрудников реабилитационного центра не говорит матери больного ребенка, что ДЦП неизлечим, и не намекает, что лучше смириться.

Если не ходить, то хотя бы сидеть в инвалидном кресле, если не работать руками, то хотя бы двигать указательным пальцем в «Евромеде» научат. Здесь не отказывают самым тяжелым и принимают даже с эпилептической активностью.

Могу с полной уверенностью сказать, что люди, работающие в нашей реабилитационной системе, ничуть не хуже. Педиатрам, невропатологам, массажистам, логопедам, психологам и инструкторам - низкий поклон. Но система, предполагающая, что ребенку с ДЦП достаточно двух получасовых занятий гимнастикой в неделю с наспех обученным инструктором, не дает шансов даже тем детям, у кого в медицинской карточке записано «легкая степень ДЦП». Спор о количестве и качестве реабилитационных центров обязательно должен разрешиться в сторону качества физической реабилитации. Как говорится, лучше меньше, да лучше. Тем более, что методики изобретать не нужно - они наши, российские.

... дети - инвалиды, лишенные возможности двигаться, могут посещать школу.

Из памятки для российских родителей: «К сожалению, далеко не все общеобразовательные школы готовы принять ребенка с ДЦП. Если двигательные нарушения настолько выражены, что не позволяют ребенку самостоятельно передвигаться и владеть навыками самообслуживания, то родителям стоит подумать об обучении на дому или в школе-интернате».

Вот и получается: либо социальная изоляция, либо интернатское полусиротство. Чего там, мы ведь не в либеральной Европе, где пытаются обустроить жизнь каждого человека, проявляя особую заботу к тем, кого уже ударила судьба!

Польша вошла в состав членов Европейского Союза совсем недавно, но уже активно претворяет в жизнь социальные принципы развитых стран Западной Европы - Германии, Великобритании, Бельгии и Швейцарии. Впрочем, все началось не с Европейской Унии, а с того, что восемнадцать лет назад, не пожелав своему сыну ни интерната, ни домашнего заточения, одна польская мама решила: «Мой сын будет, как все дети ходить в школу» - и потребовала от государственных структур исполнения Конституции и законодательства по образованию для своего ребенка. Небольшие перемены, накапливаясь количественно, привели к серьезным качественным изменениям - созданию в Польше системы интегративного образования для детей-инвалидов.Об особенностях этой системы с удовольствием рассказали: Пани Ева Кравчик, и пани Ханна Лехович, специальный педагог альтернативной коммуникации.

В Варшаве, с населением около двух миллионов жителей, 120 школ из 1000 имеют статус специальных. Но ничего общего с нашими коррекционными школами, аттестат которых является одновременно и клеймом для ребенка, и «волчьим билетом» для любого вуза, они не имеют. Специальные учебные заведения, согласно настойчивому комментарию пани Евы, означают только специальные педагогические методы, а не «специальных» детей и включают в себя детские сады, школы, гимназии и лицеи. Главная цель специального педагога – не отделить больного ребенка от среды его здоровых сверстников, а, наоборот, подготовить его для обычной школы.

Поскольку каждый случай болезни индивидуален, то и программа обучения создается индивидуально для каждого ребенка. На практике это выглядит следующим образом:

  • ребенок с серьезным нарушением умственного развития, неспособный к усвоению знаний, посещает специальную школу с одной целью - его учат обслуживать себя и выполнять какую-либо элементарную работу;
  • если родители ребенка говорят «Мой ребенок нормальный», то в обычной школе для него создают особую программу, а перевод в школу специальную возможен только тогда, когда школьная программа не усваивается абсолютно.

Для таких детей допускается отход от обязательного чистописания (его заменяет письмо на компьютере) и создается интегративный класс, в котором с пятнадцатью здоровыми и пятью больными детьми работает два педагога и один ассистент. Для сравнения: обычный класс - это 25-30 детей и один учитель, поэтому многие родители с удовольствием записывают своих ребятишек в интегративные классы. Специальные классы являются основной частью системы специального образования, в которую больной ребенок попадает с самого рождения.

Самым большим потрясением для меня было узнать, что четырнадцатилетний мальчик, проходящий реабилитацию в «Евромеде», не умеющий ходить и даже координировать движения рук, с отсутствием глотательного рефлекса и серьезными проблемами зрения, посещает ОБЫЧНУЮ школу и учится по ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ программе. Я всегда смотрела на него с жалостью, не предполагая, что ТАКОЙ ребенок может иметь нормальную школьную жизнь. Для него ОДНОГО был создан интегративный класс, специально подготовлены педагоги и куплено дорогостоящее коммуникативное оборудование, позволяющее озвучивать мысли вслух, воспринимать рассказы учителей и выражать себя с помощью компьютерного набора. Пани Хана сказала, что Томек - один из ее «особенных» учеников, которого каждый день привозят в школу родители.

Видя мое изумленное лицо, пани Ева деликатно заметила: «В России тоже замечательные педагоги». Кто же спорит? Вот только сколько лет еще пройдет, пока родители больного ребенка услышат: «Мы создадим все условия для того, чтобы он учился в обычной школе»? Кстати, варшавский департамент образования готов передать свой опыт и уникальные методики российским педагогам абсолютно бесплатно.

Россия, накапливая капитал, медленно, как тяжелый корабль, разворачивается лицом к нуждам и бедам самых обездоленных своих граждан. Дети с тяжелыми диагнозами начала 90-х могли надеяться только на усилия своих родителей. Нынешние дети-инвалиды благодаря волонтерам и благотворительным программам получили шанс на спасение и исцеление. Будет ли прекрасным будущее особых детей, покажет время.

Наталья КОРОЛЕВА. Мельно. Польша. http://blagodarenie.com

Источник: http://www.blagovest.su/content/view/8/23/