Дело осталось за президентом. Депутаты рекордно быстро одобрили «анти-Магнитский» законопроект, запрещающий американцам усыновлять российских сирот. Совфед уже на этой неделе готов рассмотреть документ. Так парламентарии ответили на запрет въезда в США чиновникам, которые могут быть причастны к делу Сергея Магнитского. Не смогли остановить депутатов ни митингующие, которые, несмотря на морозы, приходили в знак протеста закидывать Думу тухлыми яйцами, ни истерика правозащитников, ни даже слова тех, кому система уж точно должна доверять: против запрета высказались и Дмитрий Ливанов (ведомство которого, на секунду, и занимается усыновлениями), и Леонид Рошаль, и Совет по правам человека почти в полном составе. Наверное, не помогут и истории детей-инвалидов, у которых шансов обрести русских родителей практически нет.
За пять лет (с 2006 года), по данным Министерства образования, американцы усыновили всего 10 657 здоровых детей и 444 инвалида. Уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов говорит, что это миф, что, дескать, в основном американцы усыновляют инвалидов, и что полсотни – это небольшая цифра. Но на вопрос, с чем сравнивать эту цифру, молчит. На самом деле отдельной статистики, которая бы показывала, какое количество особых детей решились усыновить граждане России, в открытом доступе нет. Поэтому и сравнивать не с чем. «Американцы действительно чаще других иностранцев, и уж тем более граждан России, усыновляют больных детей», – сказал источник Slon в аппарате детского омбудсмена.
Консультант одного из усыновительных американских агентств Алена Синкевич обращает внимание ровно на этот же факт, ее поддерживают сотрудники фондов «Здесь и сейчас», «Предание.ру», «Только ты можешь» и многих других. Это же наблюдение отмечают и опрошенные Slon директора детских домов Тульской, Владимирской и Московской областей, которые имеют богатый опыт международного усыновления. Наконец, проект «К новой семье» имеет данные за 2008 год, из которых следует, что в тот год россияне взяли только 26 инвалидов, а иностранцы – 213. «Ну, ее [статистики] просто нет», – признались Slon в пресс-службе Минобрнауки. Так что слова Астахова о том, что это, мол, миф – что американцы чаще россиян усыновляют детей с серьезными заболеваниями, – сами являются мифом. Или враньем.
На этих фотографиях Маша Смит с родителями. Позавчера она улетела в Кентукки к маме Линдси и папе Джереми. Она, судя по всему, последняя, кого отпустила Россия. У нее спинномозговая грыжа. Она не ходит. В Америке Маше наденут на ноги металлические шины, которые стянут суставы, и заставят их работать. В России ей никто бы не оплатил эту операцию, у нее не было здесь людей, готовых это сделать. На это пошли только супруги Смит, в родном государстве которых заболевание Маши лечат еще внутриутробно.
Slon считает, что судьба конкретных детей с ограниченными возможностями важнее дипломатических игр и публикует три истории тех, кто сейчас живет в ожидании семьи. Это всего лишь случаи из практики «Правонападения» Валерия Панюшкина, где я работаю координатором, из его списка, облетевшего в последние дни интернет. Таких живущих надеждой больше в разы. И у каждого из них своя непростая история.
Мы с Валерием не приводим имен, не раскрываем персональные данные, мы лишь рассказываем про детей. Российских детей, судьбами которых почему-то отомстили за российских чиновников. Их документы в разных стадиях: у кого-то усыновители еще только написали заявление, и суд назначен на ближайшее время, а у кого-то из усыновителей уже даже есть постановление о том, что спустя месяц они могут (точнее, могли бы) улететь в Штаты вместе с малышами.
1. Полина, пять лет
Суд прошел сегодня, решение вступит в силу в январе.
У Полины тоже спинномозговая грыжа. Она – колясочница. У нее, в силу возраста, уже множество вторичных проблем, кроме основной болезни. Врачи говорят, что ей встать будет уже не так легко, как Маше. Впрочем, пару из Арканзаса, которая решила ее взять, это не смущает. Приемный отец владеет собственным рекламным агентством, которое находится прямо в их доме. Большом и комфортабельном доме, нужно заметить. Специально для Маши в нем, например, появился пандус. Это было всего лишь одно из немногих требований опеки. Американцы выполнили все.
Потенциальная мама – учительница. Причем специализирующаяся на «особых» детях. Ее не пугает, что Полина не понимает пока, кто такие вообще родители. Она знает, что психологи называют это нарушением привязанности, часто наблюдающимся у детдомовских инвалидов. Она знает, что все будет хорошо, потому что Поля «уже узнала краски». Краски, которыми девочка рисовала в первый раз. «А я ими в прошлый раз куртку зеленую запачкала!» – смеялась малышка во время второго визита будущих мамы и папы. Есть такой ритуал для усыновителей: во время первой встречи не только дарить игрушки, но и что-то приносить, а потом обязательно забирать с собой. Чтобы ребенок узнавал родителей по разным вещам, а не только по лицу, нужно, чтобы усыновители приносили с собой целый некий мир. Ну хотя бы краски из этого мира.
Полина уже достаточно большая, чтобы говорить, что хочет уехать. Если бы депутаты побывали в ее интернате для детей с физическими недостатками, где в туалетах нет задвижек на дверях, потому что сотрудники опасаются суицидов, а единственное будущее для взрослеющих детей – это психоневрологический диспансер, они бы, наверное, ее поняли. Пока «Правонападению» говорят, что в таком случае, как с Полиной, решение суда может быть отменено по протесту Генпрокуратуры со ссылкой на новое законодательство.
2. Варя, полтора года
Суд прошел недавно, решение вступит в силу в январе.
Варвару с синдромом Дауна собрались брать пожилые калифорнийцы. Отец – сварщик подвижного состава, мать сидит дома с детьми. Их в этой семье пятеро. Младшая – тоже дауненок. Это, как говорят эксперты, типичная ситуация. Если в американской семье есть свой проблемный ребенок, она стремится взять еще одного такого же. В данном случае девочки даже похожи, но так просто получилось – никто никакой процедуры отбора не устраивал. К тому же они почти ровесницы.
На суде пара усыновителей поразила судью. На стандартный вопрос о том, почему же они хотят взять ребенка-дауна, если у них уже есть свой, мама-американка ответила сначала, что их очень расстраивает, что ребенок один, без родительской любви. А когда же судья по-российски махнула рукой – мол, банальности не нужны, сказала вот что: «Это же хорошо, когда всего много. Пусть у нас будет много особых деток!»
3. Виталик, четыре года
Документы оформлены, суд назначен на январь.
Кроме ДЦП в тяжелой форме, у Виталия проблемы с сердцем – он на кардиостимуляторах. Его постоянно показывают врачу. Сами усыновители еще задолго до суда озаботились будущим перелетом ребенка. Ведь кардиостимулятор может в любой момент сломаться, каким бы хорошим ни был. Сейчас, когда все уже понимают, что лететь, может, никуда и не придется, эта тревога стала у них даже навязчивой. Сознание цепляется за мелочи.
Мальчик интеллектуально сохранен, он плохо говорит, но много думает, как считают родители. Если им заниматься, прогресс будет хороший, говорят врачи. А заниматься им семейная пара из Джорджии готова – они довольно молоды, обоим еще нет тридцати. Он – страховщик, она – в прошлом учительница музыки. Детей в их доме уже трое, все погодки. Младший ребенок – годовалая дочка – удочерена в Гватемале, она чернокожая. На суде эта пара усыновителей тоже поразила логикой, которую российскому судье было тяжело понять. На вопрос о мотивах они ответили, что когда брали гватемальскую дочку, думали, что у нее ВИЧ, а оказалось, что у нее были лишь антитела к вирусу. «Мы поняли, что у нас освободилось время, чтобы заниматься еще одним особым ребенком», – сказала женщина.
Алена Синкевич, двадцать лет является консультантом американского усыновительного агентства в Московской области:
- Первое, на что я хочу обратить внимание, так это на то, что после опубликованного Валерием Панюшкиным списка все решили, что детей, у которых документы в стадии оформления, всего девять, что список полный. Это же вообще не так! Я представляю только одно агентство, а у нас их больше десяти в Москве и Мособласти.
Во-вторых, нас сейчас всех, конечно, волнует, в каком все-таки виде будет подписан закон, если уж будет. Хочется верить в исключение для инвалидов и детей с ВИЧ. У нас же часто дети с ВИЧ не имеют инвалидности. Плюс интересует момент по срокам. Сейчас все кричат, что он вступит в силу 1 января, – это означает, конечно, что дети, которые уже готовы уезжать, столкнутся с уже вторым в их маленькой жизни предательством. Первое совершили биологические родители.
В-третьих, Павел Астахов говорит, что вот только при нем американцы вообще стали отчитываться о жизни ребенка в семье. Не знаю, я помню, что отчеты и в 1992 году были. Что касается того, что мы как будто недостаточно продолжительное время их запрашиваем, так это связано с тем, что спустя три года по американскому законодательству усыновленный ребенок приравнивается к биологическому. Непонятно, что мы от них требуем? Я ловлю себя на том, что сама, видя в отчете, что пара развелась, думаю, ну как же так, вы не должны! Ни разводиться, ни менять работу. Что мы хотим-то? Чтобы они жили счастливой стерильной жизнью, которой не бывает? Ничего удивительного в том, что через три года они говорят: «Хватит». Давайте считать тогда, что если мы плохо относимся к ребенку, то не потому, что он усыновленный, а потому, что мы – плохие родители.
Всегда, когда американцы собирают документы на усыновление, они пишут для Министерства образования свои пожелания к ребенку. Slon получил образец, из которого видно, кого готовы принять в свою семью граждане США.
«Супруги хотят принять ребенка со следующим расово-этническим происхождением: азиатским, негритянским, европеоидным, цыганским, латиноамериканским, индийским, смешанным негритянско-азиатским, смешанным негритянско-европеоидным, смешанным негритянско-латиноамериканским. Супруги готовы принять одного ребенка. Супруги готовы принять ребенка со следующими проблемами: отсутствие информации о биологической семье ребенка, наличие эмоциональных заболеваний у родителей; наличие у родителей уголовного прошлого; наличие у родителей олигофрении; рождение в результате инцеста или изнасилования. Супруги готовы принять ребенка со следующим диагнозом: недоношенность; низкий вес при рождении; желтуха и пупочная грыжа; родимые пятна: монгольское пятно, гемангиомы и невусы; зрение только одним глазом; частичная слепота; страбизм и косоглазие; заячья губа и волчья пасть; частичная потеря слуха; полная глухота; способность говорить при глухоте и отсутствие ушей; задержки развития и плодный алкогольный синдром; задержка развития навыков общей моторики; гидроцефалия; гиперактивность; наличие у родителей олигофрении; олигофрения (легкой степени); припадки; легкая задержка общего развития; задержка развития речи; проблемы развития речи; шум в сердце; порок сердца, требующий операции на открытом сердце; грыжа; паразиты: вши и т.д.; положительная реакция на туберкулез; положительная реакция на сифилис (но излеченная после рождения); положительная реакция на гепатит В; положительная реакция на ВИЧ; положительная реакция на гепатит С; наличие материнских антител к гепатиту С при отрицательном тесте у ребенка; врожденные аномалии тазобедренного сустава и ног; сросшиеся пальцы ног; отсутствие или наличие лишних пальцев; ампутированная рука; проблемы походки; необходимость в ножном протезе или бандаже; аномалии черт лица; проблемы желудочно-кишечного тракта; недостаточность питания и наличие гнилых зубов; гиперактивность; перенесенное жестокое обращение и сексуальное насилие.
Супруги готовы обсудить усыновление ребенка с олигофренией (средней или серьезной степени). Супруги не готовы принять группу из двоих или более детей, полностью слепого ребенка; ребенка с церебральным параличом; ребенка с синдромом Дауна или расщелиной позвоночника; аномалии руки; синдактилия; ампутация руки; ампутация ноги; необходимость использования инвалидной коляски; аутизм (слабой, средней или серьезной степени)».
Будет здорово, если внутренним институтом усыновления россияне займутся самостоятельно, не дожидаясь правительственных мер. Мы обращаемся к вам на случай принятия закона со всеми поправками. Если вы будете готовы взять на себя ответственность за больного ребенка, с помощью которого российские политики воевали с американскими, напишите на sonyajours@gmail.com.
Софья Шайдуллина
Источник: slon.ru