По официальным данным, в Мурманской области около пяти процентов инвалидов. Регион вполне благополучно выглядит на фоне других, тревожит только тенденция к увеличению темпов инвалидизации... Однако посмотрим на иные цифры.
В соседней Норвегии людей с ограниченными возможностями примерно 10 процентов, в США - 20. Впрочем, статистические подсчеты - далеко не самое сложное в феномене инвалидности. А вот как определить, много это или мало - 5, 20 процентов? И что будет дальше? Это не может не волновать политиков, социальных работников, врачей, научную общественность, ведь инвалидность - один из качественных показателей здоровья населения.
Процесс инвалидизации жителей нашего края заинтересовал ученых Кольского научного центра. Сегодня мы беседуем с научным сотрудником Центра гуманитарных проблем Баренц-региона Жанной Каспарьян.
- Жанна Эдуардовна, в чем важность этой работы?
- Мы изучали динамику состояния здоровья людей в зависимости от кризисных изменений социально-экономических условий, как это было, например, во время перехода к рынку в 1995-2005 годах. Полученная картина, возможно, позволит лучше ориентироваться в текущей ситуации. Более того, в ходе исследований возникла идея попытаться создать имитационную модель процесса инвалидизации северян. Проще говоря, разработать компьютерную модель, в которой вся информация о факторах, так или иначе влияющих на инвалидность, обрабатывается и «выдается» в виде готовых и понятных графиков. Причем важно, чтобы можно было менять условия (факторы) и видеть, что из этого может получиться. Думается, такая модель если не поможет найти способ улучшить ситуацию, то хотя бы обозначит места наиболее эффективного приложения сил и средств.
- С чего начались исследования? Насколько я поняла, этим не занимался никто у нас в регионе, да и по стране таких исследований - раз-два и обчелся.
- Изначально это были единичные проекты, проведенные по заказу норвежцев. Их интересовал ответ на вопрос, в какие проекты им лучше направить средства и силы, что наиболее эффективно скажется на улучшении нашей социальной ситуации. Затем, поняв глубину и актуальность проблемы, мы продолжили исследования самостоятельно, подав заявку на финансирование через Российский гуманитарный научный фонд. Нынешний проект рассчитываем завершить года за два.
- «Мы» - это?..
- Конечно, научный коллектив! Без поддержки коллег такую тему не поднять, а без заинтересованности руководителей проектов вообще не осилить. В настоящий момент идею создания модели поддержали сотрудники Института информатики и математического моделирования КНЦ РАН.
- Итак, есть ли какая-то северная специфика, характерная как для нас, так и для норвежцев?
- Наша специфика в основном заключается в скорости течения процессов. Тенденция старения населения, характерная для большей части европейских стран, в Мурманской области проявляется резче, темпы - выше, приросты - больше.
Та же проблема и у соседей-скандинавов. Население стареет, но в северных провинциях процесс идет быстрее, связано это с низкой рождаемостью и стремлением молодежи уехать с Севера. А уезжают в основном молодые, здоровые, образованные, уверенные в себе люди, имеющие на это средства. Вот вам и социально-экономический фактор. Сказываются и климатические условия. Например, заболеваемость на Севере выше.
- Наверное, я не ошибусь, если скажу, что различий удалось выявить гораздо больше. Взять хотя бы показатель инвалидности. Получается, у них людей с ограниченными возможностями здоровья в два раза больше?
- Смело можно говорить о том, что нашу официальную цифру стоит умножить на два с учетом ведомственной статистики и некоторых других, не учтенных в статотчетах групп населения - например, пенсионеров по старости, а не по инвалидности. Учтем еще характерное для Кольского края неблагополучие с профессиональной заболеваемостью, рост легочных заболеваний, осложняемых аллергическими реакциями...
Что касается различий, то ярче всего они проявляются, если проанализировать причины смертности. Возьмем данные за 2005 год. В Норвегии, как почти во всех развитых странах, за исключением Франции и Японии, первое место среди причин смерти - болезни сердца и сосудов в результате старения населения, то есть увеличения продолжительности жизни. Та же картина в России и нашем регионе.
На втором месте у них - онкологические заболевания. Это проблема в основном тоже возраста. В Кольском крае на втором месте - несчастные случаи, отравления и травмы. В целом показатели выше аналогичных для Скандинавских стран в 3-4 раза и чуть ниже, чем в Карелии, Коми и Архангельской области.
Но что характерно: и у наших скандинавских соседей в северных провинциях показатели смертности от болезней органов дыхания выше. Вот и северная специфика: Север не любит небрежности. Поэтому надо подумать, как обучать детей в школе основам безопасной жизнедеятельности не в общем плане, а именно касательно условий Севера. Да и взрослым не мешало бы учитывать, в каких экстремальных условиях они живут. Ну а на государственном уровне нужна эффективная система профилактики.
На третьем месте у скандинавов несчастные случаи, травмы, отравления. В Мурманской области - онкологические заболевания, что свидетельствует о «преждевременной» смертности населения, не успевающего дожить до статистических возрастов развития онкозаболеваний.
- И все же меня удивляет показатель инвалидности в Норвегии. Неужели уровень жизни и доступность дорогих медицинских услуг не влияют на его снижение? Живем мы в разных условиях, а итог одинаков?
- Как это ни парадоксально, но и высокий, и низкий уровень развития медицины ведут к росту инвалидности. Высокий уровень способствует выживанию детей, рожденных с различными отклонениями, и к увеличению продолжительности жизни, в процессе которой человек неизбежно «накапливает» болезни.
В нашем регионе и России вообще механизмы другие. Состояние здравоохранения оставляет желать лучшего, да и пациенты мы не очень послушные, поэтому на рост инвалидности влияют такие факторы, как длительное необращение за медицинской помощью (нередко из-за ее высокой стоимости или боязни потерять работу, зарплату), со стороны же медиков - поздняя диагностика, нехватка специалистов, недостаточно эффективная система профилактики заболеваний, можно еще назвать дороговизну и отсутствие лекарств. Вот и получается, что не все зависит от социальных институтов, отношение к собственному здоровью также немаловажно.
Вообще в развитых странах высокий показатель инвалидности считается, как это ни странно на первый взгляд, положительным явлением. Но тут важен фон: эти показатели позитивно характеризуют общество тогда, когда они связаны с большей продолжительностью жизни.
К сожалению, в России все наоборот: высокая смертность населения, особенно трудоспособного возраста. Это комплексная проблема, и, прежде чем винить в ней кого-либо, необходимо подумать о себе и своих детях. Не зря на Западе пропагандируют здоровый образ жизни, что может стать ключом к изменению ситуации: бросай курить - вставай на лыжи.
- На что еще стоит обратить внимание властям в той «картинке», которую вы получили?
- Северяне крайне уязвимы к неблагополучным социально-экономическим факторам, я бы даже сказала, что мы очень нежные... Иллюстрация к этому - депопуляция (резкое уменьшение населения), которую мы наблюдали в 1991-1993 годах. Демографическая реакция Мурманской области была самой стремительной по сравнению с соседствующими Карелией, Коми, Архангельской областью. Те, кто чувствовал себя в силах начать новую жизнь, уехали, в том числе много военных. Уменьшилось население - возросла инвалидность, чего и стоило ожидать, ведь покинули Заполярье самые крепкие.
Однако и «очухивались» мы быстрее: как только появились первые признаки «социального оптимизма», область стала снижать темпы депопуляции, причем опережая многие регионы. Это говорит о высоком адаптивном потенциале жителей Кольского полуострова. Планируя программы развития области, на мой взгляд, надо хорошо просчитывать возможные реакции на них населения и стараться минимизировать негативные.
Особое внимание следует уделить проблеме инвалидности, связанной с профзаболеваниями. На охрану труда из регионального бюджета выделяется недостаточно средств, в основном эта забота переложена на плечи работодателя, а тот вынужден выживать в условиях нового кризиса. Если сейчас не «подстраховать» население с помощью региональных программ, то ситуация может ухудшиться.
- Социальная сфера также попала в поле ваших исследований. Какие последовали выводы?
- Стоит, наверное, пояснить, что именно явилось предметом изучения. Во-первых, законодательство - федеральное и региональное, во-вторых - система социальной защиты и особенности ее функционирования в нашей области и в северных провинциях Норвегии, причем изучение не «из кабинета», а явочным порядком, посещая учреждения и разговаривая с сотрудниками и проживающими там людьми. Кстати, структура соцзащиты «у нас» и «у них» очень похожа, только в соседней стране больше развит благотворительный и частный сектор. А вот состояние самих учреждений, конечно, различается.
Кроме того, необходимо было собрать и обработать данные всех открытых статистических источников за период хотя бы с 1990 до 2005 года. Надо сказать, они нередко противоречили друг другу, приходилось перепроверять, уточнять или просто рассчитывать.
И что же получилось? Что касается людей, которые работают в наших домах ребенка, домах престарелых, психоневрологических интернатах, в системе социального обеспечения, то общаться с ними было удовольствием! Это замечательные специалисты и замечательные люди! По-видимому, другие здесь не смогут работать. Кстати, именно у нас иностранцы приезжают учиться некоторым методикам реабилитации, особенно реабилитации пациентов с глубокой умственной патологией.
Но вот законодательство мало того что не учитывает региональную специфику (местные законы - просто «калька» с федеральных), так еще и страдает отсутствием ясно прописанных механизмов выполнения норм и правил, не содержит положений, разъясняющих степень ответственности чиновников за принимаемые решения. С другой стороны, оно строго регламентирует деятельность сотрудников учреждений социальной защиты, нередко ставя их в условия «куда ни кинь - всюду клин».
Реформированию эта сфера поддается туго. Возможно, причины кроются в чрезмерной зарегулированности такой деятельности со стороны центра и попытке перевесить самые финансовоемкие статьи расходов на областной бюджет. В результате региональное законотворчество задыхается в тисках федеральных законов.
- Тем не менее эту сферу нужно и можно реформировать?
- Судите сами: наше законодательство и социальная среда не способствуют реабилитации. Показатель реабилитации в 3-4 процента, который приведен в региональной целевой программе на 2007-2009 годы (то есть трем-четырем из ста человек с ограниченными возможностями снижают со временем группу инвалидности), хотя и выше среднероссийского (2,2 процента), но все же ничтожно мал. Бремя болезни все больше давит на людей, и они не способны с ним справиться. Картина инвалидности по группам в Мурманской области весьма схожа с картиной в целом по стране, но население-то у нас моложе! Очевидно, надо что-то менять. Как? Поговорим о занятости.
Сравните: в Норвегии есть предприятия, где трудятся люди с синдромом Дауна. Там используется сложное и довольно опасное оборудование, чуть ли не высокие технологии, и они выпускают конкурентоспособную продукцию! А у нас пандус в городе сыскать - трудная задачка, мы даже не хотим его сделать для себя, любимых! Обратите внимание, сколько здоровых людей пользуется пандусами. Ведь это удобно, причем всем. Но пандус мы рассматриваем как непременный атрибут инвалидности. Вот уж воистину «в плену иллюзий», в «тюрьме стереотипов»...
В результате нашей зашоренности человек остается один на один со своими бедами. Хотя инвалид может и должен работать, если, конечно, этого хочет. Он имеет право самореализовываться, создавать полезный продукт, зарабатывать деньги, платить за услуги, а не просто получать помощь от государства.
Это нужно ему, это нужно и нам, всему обществу, - и в человеческом плане, и даже в экономическом. Ведь эти люди зарекомендовали себя как прекрасные работники, нередко соглашающиеся на такой вид деятельности, который мобильным и активным гражданам быстро наскучивает. Я уж молчу о возможностях тех, у кого синдром Дауна, - прилежнее, трудолюбивее и приветливее людей, наверное, не существует.
- А вы предлагаете что-то конкретное, способное изменить ситуацию в нашем регионе?
- Мы предлагаем разделить проблему инвалидизации на две составляющие и решать их параллельно. Первая - максимальная реабилитация, вторая - система мер, направленных на профилактику инвалидности, то есть на снижение, если не на ликвидацию, влияния факторов, приводящих к росту инвалидности.
Если первая задача в большей мере зависит от усилий заинтересованных министерств и ведомств, то вторая требует научного подхода. На данный момент комплексных программ, предусматривающих снижение инвалидизации населения, нет. Это очень сложная задача, без научной общественности решить ее региону вряд ли по силам. По нашему мнению, существенной помощью может стать имитационная модель процесса инвалидизации, о которой я уже говорила.
Инвалидность - социально регулируемое явление. Значит, многое в этом вопросе зависит от совместных усилий. На наш взгляд, общество, по крайней мере в Мурманской области, готово к восприятию новых идей и приходит к пониманию проблем и нужд земляков с ограниченными возможностями здоровья. Теперь необходимо действовать, но все действия должны быть просчитаны с точки зрения возможных последствий. Повторю: мы, северяне, очень нежные!
Зоя Кабыш
Источник: "Мурманский вестник"