О том, почему так трудно живется у нас инвалидам, почему людям с ограниченными возможностями почти недоступно высшее образование, отчего работодателю невыгодно брать их на работу, нам рассказывает руководитель ОО “Общество инвалидов, имеющих высшее образование, “Намыс” Кайрат Иманалиев.
“Двойная помощь”
– Инвалидам, или более корректно – людям с ограниченными возможностями, всегда было непросто жить. Изменилось ли что-нибудь к лучшему за последние годы?
– Изменилcя Закон “О социальной защите инвалидов”, в разработке которого мы принимали участие. В частности, мы пролоббировали положение о том, чтобы восстановление здоровья происходило на основе индивидуальной программы реабилитации (ИПР), делящейся на три части – социальную, медицинскую и профессиональную.
И в этой части определены новые услуги, которых раньше не было. Например, появились индивидуальные помощники у инвалидов I группы, которые хотят учиться или работать. Такого положения нет нигде, кроме Казахстана и Латвии. По городу Алматы услугами таких помощников пользуются около 700 человек. По республике – примерно 1500–2000 человек.
Также для людей с нарушением слуха есть сурдопереводчики. Пользоваться их услугами можно 30 часов в месяц.
Сразу отмечу, что такие службы работают хорошо только в Алматы, Астане и областных центрах. В районах и отдаленных селах дело обстоит неважно: доходит до того, что один социальный работник работает с несколькими инвалидами.
Еще одно новшество – инватакси. В Алматы это 8–10 машин, которые позволяют людям с ограниченными возможностями ездить на работу, в поликлинику, гости. Некоторые дети благодаря инватакси получили возможность посещать реабилитационные центры. Но этих машин все же не хватает...
Кто поставит на ноги?
– Несколько лет назад, изучая этот вопрос, наша газета пришла к выводу: медицинская реабилитация в Казахстане отсутствует в принципе! Что изменилось?
– До сих пор нет четко прописанного механизма медицинской реабилитации. К примеру, в программе “Саламатты Казахстан” расписано лишь то, что предоставляется человеку в случае экстренного поступления в стационар – операция и уход. Но потом человеком, получившим увечье, уже никто не занимается. Если у него есть деньги, он как-то старается поправить здоровье, нет – государство о нем не заботится. Сейчас мы работаем над тем, чтобы медицинская реабилитация была доступна каждому. Чтобы она была внесена в перечень гарантированного объема медицинских услуг, причем разрабатывалась для каждого индивидуально, согласно его карте диагностики, это касается взрослых. Но и с детской реабилитацией дела обстоят не намного лучше. Есть центры вроде Аксайской больницы, где оказывают комплекс реабилитационных услуг, но попасть в них очень сложно. Очереди большие, а берут по квотам. На Алматы, к примеру, нам известно, что выделяется порядка 30 мест, и на 7–8 тысяч больных детей это капля в море.
Одна дорога: идти в сапожники…
– Профессиональная реабилитация инвалидов должна предусматривать и качественное образование. Как у нас с этим?
– Такого образования, которое обеспечило бы человеку с ограничениями гарантированный заработок в будущем, у нас нет. Раньше, при Союзе, если инвалид сдавал экзамены хотя бы на тройку, его брали на учебу, начисляли стипендию. Сейчас квота в вузы страны составляет всего 0,5 процента! На некоторые специальности для инвалидов и вовсе нет квот. Ребенок, обучавшийся на дому или в специализированной школе с адаптированной программой обучения, зачастую не может конкурировать со здоровыми сверстниками. И он часто идет в колледж, где тоже нет никаких привилегий, или устраивается работать… сапожником.
Сегодня некоторые вузы предлагают дистанционное образование. Я считаю, что в нынешних условиях это еще одна форма сегрегации. Ведь мы и так сидим дома, а тут нам говорят: “Никуда не приходи, получай знания на расстоянии!”. Но никто и ничто не заменит человеку студенческую среду, возможность поработать в лаборатории, задать вопрос преподавателю во время лекции, посоветоваться с более сильными сокурсниками или, наоборот, помочь слабому. Поэтому в новых условиях, когда мы подписали Конвенцию о правах инвалидов, нужно при аккредитации вузов брать во внимание и доступность обучения в них для людей с ограниченными возможностями. Если есть право учиться, это право должно быть обеспечено.
К сожалению, в Административном кодексе мера ответственности за невыполнение условий доступности учреждений для инвалидов прописана не совсем четко. В суд может подать только уполномоченный орган. Например, департамент Министерства труда и социальной защиты населения. А обычный человек – не может.
Бизнес проходит мимо
– Но, может быть, людям с ограниченными возможностями проще заниматься собственным бизнесом – помогают льготы?
– Для нас существует единственная льгота: при создании ИП – регистрация бесплатная. Если на предприятии инвалиды составляют более 51 процента от численности работающих, то оно освобождается от НДС, налогов на прибыль, вводится облегченный социальный налог.
Но как сделать прибыльным предприятие, на котором трудится больше половины людей с ограниченными возможностями?
По-хорошему мы должны иметь право работать в любой фирме, на любом предприятии, главное, чтобы наша компетенция соответствовала. У нас же квота – 3 процента на трудоустройство вне зависимости от формы собственности, но… она практически не действует. Ответственности работодатель не несет.
– Неужели у нас нет “пряников”, которые бы стимулировали работодателя при приеме на работу людей с ограничениями?
– Есть один маленький и жесткий “пряник”. Если инвалида берут на работу, то даются послабления в социальном, корпоративном налоге, но только конкретно на этого человека. Но при этом работодатель обязан дать такому работнику 15 дней дополнительного оплачиваемого отпуска, у того должен быть сокращенный рабочий день, по закону запрещено вызывать его на сверхурочные, ночные работы и отправлять в командировку. Как показывает жизнь, эти меры действуют против инвалида. Все эти ограничения можно было бы установить лишь с письменного согласия самого работника.
Жанар Канафина
Источник: caravan.kz