Лена, моя подруга, почти все детство провела в подмосковном интернате для детей с ограниченными возможностями. Скучала по Ростову, где остались родители, старший брат. И хотя мама приезжала к ней часто, чувство тоски по родным не проходило. Окончив школу при интернате, Лена поступила и закончила филфак РГУ, вышла замуж, родила двоих детей. Она и сегодня вспоминает, что жизнь в интернате научила ее многому. Но очень недоставало общения с обычными сверстниками. «Жить в четырех стенах непросто. А для некоторых ребят это — навсегда», — вспоминает она. Ее радует перспектива того, что наши школы со временем перейдут на инклюзивное обучение: в классе с обычными детьми станут заниматься ребята с ограниченными возможностями.
Такие школы, как экспериментальные площадки, уже работают в Москве и Санкт-Петербурге. На интегрированное образование постепенно переходят школы и в других городах, включая Ростов. Но пока в обществе отношение к этому процессу неоднозначное. На вопрос: «Определили бы вы ребенка в школу с инклюзивным образованием?» лишь 25% опрошенных (из 200 респондентов) дали положительный ответ. Не определились 10%, а 65% не хотели бы, чтобы их дети учились в одном классе с детьми, имеющими особенности развития. Причины называются разные. Но что интересно, подавляющее большинство опрошенных беспокоит, прежде всего, то, что дети с ограниченными возможностями могут стать жертвой всякого рода насмешек и жестокого отношения к ним обычных детей. По мнению большинства, детям с особенностями развития потребуется на уроках больше внимания со стороны педагогов. А как же остальные?
Понадобятся инклюзивной школе советы и помощь психологов.
Кстати, психологи, включая детских, к обучению детей с ограниченными возможностями в обычных школах относятся достаточно настороженно. Они утверждают, что может возникнуть ряд проблем, в том числе связанных с психическим состоянием ребятишек. Детей с ограниченными возможностями можно разделить на три основные группы. Первая группа — это дети с трудностями в обучении. Им нелегко сосредоточить внимание, усваивать учебный материал, к тому же у них наблюдается повышенная истощаемость. Ко второй группе относятся дети с проблемами в поведении. Такие дети, как правило, возбудимые, эмоционально неустойчивые. И, наконец, третья группа — дети с повышенной психологической уязвимостью.
Дети с ограниченными возможностями могут вызвать определенную реакцию со стороны школьного детского сообщества. Дети и подростки по-своему оценивают ровесников, обладающих какими-то отличительными признаками. Если ребенок имеет какие-то особенности, допустим, в запоминании, речи, характере, он с большей вероятностью может стать предметом организованной психологической атаки со стороны детей с типичным развитием.
Можно преодолеть эти проблемы? Специалисты утверждают, что можно. В подобных случаях резко возрастает роль школьного психолога. Также возрастает роль взаимодействия педагогических коллективов с медицинскими службами, в частности детской психиатрической службой. Большое значение будет иметь взаимодействие родителей и педагогических коллективов.
— Если ребенок станет подвергаться травле со стороны детского сообщества, то вероятность того, что он поделится проблемой со своим учителем, минимальна, — говорит руководитель Ростовского городского психоневрологического диспансера Сергей Выгонский. — А вот родители узнают об этом достаточно быстро. И здесь очень важно, чтобы они активно выходили на педагогов и пытались вместе решать проблему, пресекали любые попытки издевательства над детьми с особенностями развития.
Определенные результаты в инклюзивном образовании может дать сотрудничество между общественными организациями инвалидов и педагогическими коллективами, проводимые ими тренинги.
— Использование тренингов в инклюзии, где участниками выступают как дети, так и педагоги, будет способствовать повышению толерантности к детям с психологическими и физическими особенностями.
Вместе с тем психологи отмечают плюсы интегрированной модели образования. К ним, прежде всего, следует отнести определенный элемент социальной реабилитации — на протяжении всего образовательного процесса уравниваются возможности обычных детей и детей с какими-либо физическими недостатками, они вместе получают аттестаты о среднем образовании.
Продвижение включенного образования в школы — процесс небыстрый. Он требует подготовки детей, родителей, педагогов, которым предстоит работать с детьми не в домашних условиях или в специализированных учреждениях (как это практикуется среди детей с ограниченными возможностями) — в коллективе. А в таких случаях к ним нужен особый подход.
Норвежский специалист в области инклюзивного образования Г. Стангвик считает, что для того, чтобы идея интеграции действительно «заработала», необходимо, чтобы она стала овладевать умами учителей, стала составной частью их профессионального мышления. А это, в свою очередь, означает необходимость специальных усилий по изменению последнего. Норвежский опыт показывает, что специалисты далеко не сразу овладевают теми профессиональными ролями, которые требуются для интеграции. «Процесс инклюзивного образования включает несколько стадий: от явного или скрытого сопротивления интеграции через пассивное принятие к активному принятию. Сегодня мы уже близки к заключительной стадии, — утверждает Стангвик. — Но для этого потребовалось около 20 лет».
Ирина Хансиварова
Источник: nvgazeta.ru