Андрей Иванов не смотрел фильм «Ванильное небо» с Томом Крузом, а Галя Петриченко говорит, что плачет над ним и загоняла CD до дыр. C голливудской звездой этих людей объединяет одна проблема: из-за несчастного случая они в буквальном смысле потеряли лицо. Только герой Круза был богатым наследником, а обожженным и искалеченным петербуржцам не на что жить, и в ближайшее время работа не «светит». Многие из тех, кто оказывается в такой ситуации, опускают руки, но эти двое не сдались и продолжают верить в чудо
Жена любит, начальники гонят
Андрей Иванов живет с обожженным лицом с пяти лет. Мальчишкой он подорвался на гранате, которую пытался разобрать. Сейчас ему больше сорока, и большинство окружающих продолжают относиться к человеку «без лица» в лучшем случае с брезгливой жалостью.
Хотя сам Андрей не чувствует себя инвалидом, устроиться на постоянную работу ему практически невозможно. Много времени он посвятил тому, чтоб найти свое место в жизни: сначала поступил в Педагогический университет имени Герцена, потом получил второе, психологическое образование. Увы, начальство школ и центров реабилитации, куда Иванов приходил работать, талантов нового сотрудника не видели. Все застилала «уродливая», по мнению коллег, внешность. Хотя дети и инвалиды относились к Андрею с любовью, обычно держался он на новом месте не больше года, а то и два-три месяца. С 1982-го, когда окончил школу, он сменил больше 10 мест работы.
Еще в 17 лет Андрей понял, что он изгой. Его никуда не брали. И тогда он обратился к отцу одноклассника - большой «шишке» в администрации, тот позвонил на Выборгский приборостроительный завод. По протекции Иванова взяли в радиомонтажный цех. Одновременно он поступил на рабфак в Герцена, но там его лицо тоже «заметили». Ректор мягко посоветовал абитуриенту поступать не на исторический факультет, а стать педагогом для слепых детей, что Андрей и сделал. Но Союз развалился именно тогда, когда человек с обожженным лицом получил диплом. По специальности он устроиться не смог. С тех пор и начались его мытарства.
Поначалу ему удалось получить место на производстве для слепых, но вскоре Андрею объявили, что поскольку он зрячий, то оставаться там не может. Потом он был контролером на КПП в Училище гражданской авиации - оттуда уволили якобы по сокращению штатов. В центре реабилитации «Огонек» в Стрельне проработал всего два месяца, стал учителем-дефектологом, занимался с детьми-инвалидами, выжили и оттуда. И так всю жизнь...
«Последней каплей» стало увольнение с должности социального педагога из 372-й школы. Сначала Андрея перевели на 0,75 ставки, сообщив, что трудиться он будет на день меньше. Потом решили снять в приказном порядке. С тех пор Андрей не может найти себе место и обивает пороги чиновников в надежде, что те помогут.
- Я ходил ко многим «высоким чинам», ответ был один: регистрируйтесь на бирже труда, - рассказывает Андрей. - А что биржа? Биржа ничего не дает. «Требуется?» - «Требуется!» Идешь устраиваться, работодатели видят мое лицо и говорят: «Спасибо, свободны!»
Как объясняет Андрей, когда он работал с трудными подростками и детьми-инвалидами, проблемы всегда возникали с родителями подопечных. Дети доверяли ему свои тайны и принимали помощь, а вот взрослые такому даже не всегда открывали дверь. Мамы и папы не благодарили Иванова за заботу, а писали в дирекцию жалобы: «Просим поменять сотрудника из-за внешних данных». Они требовали уволить Андрея, так как якобы дети его боятся.
Директора всех школ и реабилитационных центров шли у жалобщиков на поводу. В итоге Иванов отчаялся восстановить справедливость и обратился к уполномоченному по правам человека в Петербурге Алексею Козыреву. Ему обещали помочь, а пока Андрей с супругой Натальей (кстати, она очень привлекательная женщина и намного его моложе) живет на пенсию по инвалидности. На эти же деньги воспитывает и ребенка жены от первого брака. Наталья учится в вузе и недавно выпустила книгу собственных стихов. Андрей ее во всем поддерживает и надеется сам встать на ноги.
- Думаю, у меня есть шанс изменить ситуацию, - считает он.
Что же касается изменения собственной внешности, на это Андрей делает ставку меньше всего. Когда-то он сделал много операций, пытаясь привести лицо в порядок. Сейчас по квоте надеется попасть к хорошим хирургам. Но его принципиальная позиция такова: нормальное общество должно принимать человека таким, какой он есть, не отказывая ему в возможности заработать на кусок хлеба из-за внешних дефектов.
«Лучше бы я ослепла»
Галина Петриченко потеряла лицо в 28 лет. Ее облил кислотой собственный супруг, приревновав к несуществующему сопернику. От шока она не могла оправиться почти год. Операции сменяли друг друга, и поначалу Галина рыдала, глядя в зеркало.
Женщина работала секретарем в частной фирме. Начальник, увидев ее «новое» лицо, опустив глаза, посоветовал написать заявление. Правда, выходным пособием Галю не обидели - она получила 50 тысяч рублей, но куда идти дальше?
Из депрессии бывшая красавица, когда-то окончившая школу с углубленным изучением языков, выбиралась долго. Она живет в Ленобласти и не нашла там специальных курсов реабилитации для тех, у кого сходные проблемы. На групповые занятия ходить стеснялась из-за своей внешности, а к специалисту из Петербурга, взявшемуся помочь, было далеко ездить, да и стоил он недешево. Галя сидела дома и понимала, что пенсии, которую ей назначили по инвалидности, отчаянно не хватает. К тому же на ее руках была старенькая мама. Случались дни, когда семья питалась дешевыми макаронами, майонезом и чаем.
Галина искренне завидовала слепой знакомой, которая «пристроена» клеить коробки для конфет.
- А у меня глаза не пострадали, - вздыхает женщина, - я смогла закрыть их рукой. Парадокс, но, если бы стала инвалидом по зрению, найти работу было бы проще.
Правая рука Гали настолько сильно обожжена, что пользоваться ею она не могла три года. Кожа и сейчас болит, но, превозмогая боль, Петриченко воюет со шваброй и тряпкой. Работу она нашла случайно. Сердобольные знакомые взяли убирать в их большой квартире, а еще она моет лестницы в соседних подъездах и считает, что ничего другого ей в жизни не «светит».
- Я ведь долго искала работу, - рассказывает Галина, - ходила в магазин, но продавцом меня не взяли, и понятно почему. Покупатели не хотят видеть перед собой уродину. Даже на почте, в отделе, где нужно посылки фасовать и бандероли разбирать, мне дали от ворот поворот. Хотя сначала вроде бы брали. Но из отпуска вышла начальница, посмотрела на меня, вздохнула и сказала, что я живу далеко, а потому им не подхожу. На самом деле, я думаю, что все это из-за внешности.
Галя мечтает пойти на курсы интернет-дизайна и копит на это деньги, откладывая со своих небольших заработков буквально по рублю. Но и в этом своем будущем она не уверена. Ведь нет никакой гарантии, что потом, при устройстве в какую-нибудь крупную компьютерную фирму, новоиспеченный специалист не «пролетит» именно из-за своего лица.
Хотят и могут быть, как все
Сколько в Петербурге и Ленобласти людей, испытывающих проблемы из-за непрезентабельной внешности, никто не знает. Специалисты ожоговых центров лишь разводят руками: а зачем вести такую статистику? Это не СПИД, не гепатит и не другие страшные заболевания. У инвалидов есть пенсия, а о том, что эти люди хотят и могут жить нормально, никто не думает.
Андрей и Галина рассказали о своих товарищах по несчастью, чьи истории еще более мрачные. 26-летнюю женщину, обгоревшую на пожаре, бросил с ребенком муж. Алименты ей платит мизерные. Когда она пыталась выйти на свою работу из декрета, начальство уволило по сокращению штата. Группу инвалидности ей дали третью, потому что ожог был не сильным. Но при этом лицо Анастасии выглядит так, что она даже не пытается пойти на биржу труда. От постоянного нервного напряжения у женщины поднялся сахар в крови, теперь ей грозит диабет. Настя признается, что от самоубийства ее спасает только ответственность за дочку.
19-летний Кирилл попал в автомобильную аварию. Машина загорелась и взорвалась. Итог - правая половина его лица похожа на гофрированную бумагу. Парень не смог учиться в колледже из-за постоянных косых взглядов окружающих, перевелся на заочное отделение. И хотя с финансами у него проблем нет (обеспечивают богатые родители), в его жизни уже были попытки суицида. Объясняет их Кирилл просто: быть поваром в фешенебельном ресторане теперь он не сможет никогда. Да и товарищи, раньше ходившие к нему толпами, теперь его сторонятся как зачумленного.
Лишь одной девушке, как считают врачи и близкие, повезло. Лена вышла замуж за иностранца и уехала в далекий Стокгольм. Когда-то она обварилась кипятком, ее лицо далеко от гламура. Но муж, с которым 22-летняя Лена познакомилась по Интернету, не обращает на внешность внимание. Самое интересное, что работу «там» Елена нашла очень быстро. Она окончила курсы флористов и устроилась в дорогой салон, где составляет шикарные букеты. Хозяйка в ней души не чает, а клиенты не пишут жалоб и не осуждают ее за лицо.
Кстати
Швеция подает нам примеры гуманности и терпимости. В этой стране работают «самые старые» в мире стюардессы и «самые страшные» телеведущие. Шведы создали общество, в котором не обращают внимания на внешность даже в самых «представительских» профессиях.
Наталья Черных
Источник: mk-piter.ru