В первый октябрьский день он слышался в зале областного центра культуры и народного творчества. Сюда заглянул известный немецкий мим Йоми. На сцене в полной тишине священнодействовал актёр пантомимы, а все звуки доносились из зала. Они были похожи на шорох морской волны по гальке, то нарастающий, то уходящий. Или на шелест листьев, осенних, уже готовых пуститься в последнее путешествие, но ещё пока держащихся из последних сил за родные веточки.
... Потом, вдруг, как всполохи огня, в лучах прожекторов поднимались руки, вернее, кисти рук, трепещущие, как мотыльки у лампы. Это - аплодисменты. Так зрители, а большинство из этих людей никогда в своей жизни не слышали даже собственного голоса, благодарили человека на сцене, заставившего их смеяться и грустить, задумываться и восхищаться, задавать вопросы и искать ответы...
Липецк стал четырнадцатым городом Центрального федерального округа, куда приехал ученик всемирно известного мима Марселя Марсо и сам уже достаточно популярный в мире артист пантомимы Йоми. Уникальность немецкого артиста не только в том, что он талантлив, что он получил лучшее образование в своём жанре, и даже не в том, что он немец. В шестимесячном возрасте он потерял слух и почти всю свою жизнь прожил в полной тишине. Йоми - это сценический псевдоним, сложившийся из первых букв имени артиста, которого в обычной жизни зовут Йозеф Михаэль Кройтцер. И он стал первым участником благотворительного проекта «Звёзды мирового искусства с ограниченными возможностями здоровья - в России».
Придумал эту уникальную социальную акцию человек, тоже не понаслышке знающий, что такое недостаток звуков - продюсер Александр Катайцев. Именно он и стал нашим переводчиком в разговоре с Михаэлем Кройтцером, благо, что Александр Станиславович свободно владеет международным языком жестов.
- Пантомима - это моя жизнь, - говорит Михаэль Кройтцер. - С двенадцати лет я интересуюсь этим искусством, которое впервые увидел в Гамбурге. Один из педагогов заметил мои актёрские способности и пригласил в театральную студию. Там я занимался и танцем, и фехтованием, и пластикой. Однажды в Гамбург с концертом приехал великий мим Марсель Марсо, и меня его выступление просто потрясло. Тогда я и решил серьёзно заниматься пантомимой, что и делаю уже 35 лет. Пантомима - это визуальное искусство. Публике важно видеть мимику, жесты, тело артиста, внутреннее его состояние. И не отвлекаться. Поэтому я практикую выступления практически без музыки, чтобы сосредоточить внимание зрителей на себе. Мне очень важна обратная связь. Я последователь классической французской школы пантомимы.
У современного зрителя очень большой выбор развлечений, публика пошла лёгкая, любящая весёлые незатейливые программы. Зритель перестал думать, отвечать на вопросы, которые я ставлю в своих номерах, и задавать вопросы мне, проникать во внутренний мир актёра и в свой собственный. В моём репертуаре есть социальные, пародийные, философские, религиозные номера. Я католик по вероисповеданию, эта сторона жизни для меня очень важна. Я перевожу язык Библии на язык пантомимы, и зрители заново открывают для себя эту великую Книгу. На мой взгляд, пантомима больше интересна интеллектуальной публике, которая задаёт себе много вопросов. А средствами пластики и мимики можно очень эффективно на них ответить. Моя концепция, мой девиз: пантомима - это поэзия тишины. Мне интересен диалог, который мы, не говоря ни единого слова, ведём друг с другом, то есть артист с публикой. Получается даже некая дуэль: зритель спрашивает, я отвечаю. Или я ставлю перед публикой задачи, которые она пытается решить.
- Когда я вошла в гримёрку, то не узнала вас. Везде на фотографиях вы с белилами на лице. Это ведь хороший способ сохранить свою индивидуальность и ходить не узнанным по улицам. А вы за гримом прячетесь или таким образом отдаёте дань традиции?
- Грим - это обязательный элемент пантомимы. Но я за ним не прячусь. Когда я в гриме - перед вами мим Йоми, а в обычной жизни я Михаэль Кройтцер. И это два разных создания. Если обычный человек надевает маску, он меняется. Так и я. Но Йоми меня никогда не покидает, он живёт в моей душе, потому что я всегда наблюдаю за всем, что вокруг меня происходит, и откладываю в свою артистическую копилочку. Он стал моей внутренней сущностью. Но это только тогда, когда я работаю над ролью, придумываю её! В обычной жизни я - Михаэль, и раздвоения личности у меня нет.
- А кого из вас, Йоми или Михаэля, больше любит ваша дочь? Вопрос шутливый, и тем не менее...
- Моей дочери уже 25 лет, она учится в университете. И для неё я, конечно, отец в первую очередь. Но она любит Йоми и всегда переживает, когда я надолго уезжаю.
- Михаэль до и после знакомства с пантомимой - это один и тот же человек или уже разные люди?
- Моя специальность - зубной техник. После того, как я закончил колледж и театральную студию, то сказал отцу, что хочу учиться в Париже у Марселя Марсо и стать актёром. Родители были против. Они говорили, что неслышащему человеку будет сложно работать на сцене. Но я не считал, что слух должен стать препятствием на пути к актёрству, поэтому нарушил запрет родителей и стал учиться пантомиме во Франции. Конкурс в школу Марсо был сумасшедший, из всех претендентов я один был глухой. Когда учился, мне многие помогали, но специально внимания никто не уделял - ко всем в школе было равное отношение. Программу я освоил практически самостоятельно и получил диплом. Я считаю, что мы такие же люди, как и все. Я понял, что только труд может помочь преодолеть различные барьеры. Я считываю с губ, мне помогают переводчики и слуховые аппараты. Я знаю, что у инвалидов и в Европе, и в России существует масса проблем. В Германии я также стараюсь помочь людям с ограниченными возможностями здоровья, всегда приглашаю таких зрителей на свои выступления. Стремлюсь делать всё от меня зависящее, чтобы уровнять права здоровых людей и инвалидов. Мне всегда важно, чтобы в зале была разная публика - это моя принципиальная позиция. Все 35 лет, что занимаюсь пантомимой, я учусь, постоянно познаю мир. Меня часто приглашают работать в различных театрах, ко мне поступает множество заказов, я преподаю, веду мастер-классы для людей, не стремящихся стать актёрами, а желающих снять комплексы, развить свои коммуникационные способности. И мне интересно в этой области работать. Я верю в пантомиму и буду верен ей до конца.
В вашей стране с концертами я не впервые. Конечно, разница между Европой и Россией большая. Но мне нравится ваша публика, как меня здесь принимают. Я не знаю русского языка, но вижу, что у нас много общего, одинаковые проблемы. Должно пройти много времени, чтобы здесь отношение к инвалидам было такое же, как на Западе. Я всегда готов помочь людям с проблемами здоровья. Я вижу, что нужно расширять культурные связи между Россией и Германией. Я проводил много мастер-классов и ощущал, какая большая потребность в таких занятиях есть у ребят с проблемами слуха. Поэтому мы планируем проводить длительные семинары в России и в Германии для таких детей. Я переживаю, что во многих российских городах, где мне приходилось выступать, нет пандусов, а если они и есть, то опасны для жизни. О специализированных туалетах для инвалидов в большинстве регионов и не слышали. Я надеюсь, что скоро эта ситуация изменится. Мне хочется, чтобы отношение общества, власти к инвалидам в России изменилось.
- В одном из интервью вы говорили, что пантомима - это один из способов уйти от суеты мира, его шума и агрессии. Но мы, имеющие слух, всё это слышим. А как вы эту агрессию чувствуете?
- Я нахожусь в том же самом мире, что и другие люди. Поэтому ощущаю всё наравне со всеми. Проблемы слуха для меня сегодня уже чисто символические. В 52 года, поздно, но так получилось, мне сделали операцию, которая позволила мне носить слуховой аппарат и общаться с людьми как обычному человеку. Правда, по телефону я ещё пока разговаривать не могу. У людей с проблемами слуха ограниченные возможности в получении информации. Поэтому, естественно, что они замыкаются, уходят в себя. Люди постоянно сталкиваются с тупиковыми ситуациями, например, при устройстве на работу. И так везде! Моя миссия состоит в том, чтобы с помощью своих концертов открывать мир неслышащим людям. У меня есть номер «Изоляция». Он состоит из трёх частей: пьющего человека, высокомерного и закомплексованного. Именно такими бывают те, кто фокусируется только на себе. В номере «Богатый и бедный» я показываю ужас разного социального положения людей, и что будет, если мы не придём к диалогу, не сократим пропасть между богатством и бедностью. Но что я заметил: в начале нашего гастрольного тура публика не очень охотно реагировала на философские номера, людям хотелось посмеяться, а я предлагал задуматься. Оказалось, что у «специальной» публики мало возможностей поразмышлять над тем, что происходит на сцене, у них практически нет такого опыта - им всегда предлагается развлекательная программа. Поэтому моя задача заключается ещё и в воспитании тех, кто приходит на мои концерты, кто готов думать, реагировать на острые темы, вступать со мной в диалог.
- Откуда вы черпаете вдохновение?
- Я всё время что-нибудь ищу, исследую мир, наблюдаю за людьми и природой, читаю. Но ставить номер о каком-то определённом политическом событии я не считаю возможным.
- Что вы увезёте из России? Что запомнилось больше всего? О чём вспомните на следующее утро, после того, как окажетесь дома?
... Михаэль немножечко задумался. А затем показал, будто его трясёт. И сразу стало понятно, без перевода, что самые сильные эмоции у него вызывают российские дороги. Александр Катайцев наше предположение подтвердил.
- Правда, в Липецкой области дороги лучше, но общее впечатление не очень хорошее, - продолжал Михаэль Кройтцер. - А ещё я навсегда запомню встречи в Ярославле и Тамбове. Искусство пантомимы камерное, я не привык давать представления в больших залах. А вот ярославский зал областного драматического театра меня поразил. Да и сам город, его исторические места очень запомнились. Но все города центральной России мне по-своему дороги и интересны.
Во время беседы мы не раз спотыкались о трудности перевода. А вот деткам из коррекционной школы Задонска, коих было большинство на мастер-классе, который до концерта провёл Йоми, ничего сложного в общении с артистом не было. Только первые минуты, пока девчонки и мальчишки осматривались в новом для себя репетиционном зале да приглядывались к Михаэлю, чувствовалась какая-то напряжённость. А потом учитель и ученики начали, если и не говорить на одном языке жестов, то понимать друг друга с полуповорота головы, с первого шага, сделанного навстречу другому, с первого прикосновения. И уже отпала необходимость в переводчиках - начался творческий процесс, которому слова и не нужны. Имя ему - открытие нового мира! И именно здесь, в этом зале, стала ясна миссия Михаэля Кройтцера. А его турне по России - это не просто гастроль, это, действительно, некая миссия, которую на себя возложил сильный человек, не сломленный обстоятельствами и болезнью. Он, глухой на протяжении практически всей жизни, своим примером демонстрировал ребятам и их родителям, что нет ничего невозможного, что за себя всегда нужно бороться, что человек способен жить полноценной жизнью, несмотря ни на что...
Репетиционный зал начинающие мимы покидали с дипломами, которые каждому вручил сам Михаэль.
А затем был концерт. И тишина, льющаяся со сцены, тонула в шёпоте рук, в детском смехе и настоящих аплодисментах. Йоми изображал богатого и бедного, надменного и униженного, доброго и злого. А потом, словно избавляясь от одиночества под софитами, артист выводил из зала и делал своими партнёрами всё тех же ребят и взрослых. И они, быть может никогда не слышавшие, как звучит скрипка, не ощущавшие мощи фортепианной клавиатуры, становились музыкантами импровизированного пантомимического оркестра под управлением чудесного мима Йоми... И взятая ими нота звучала очень долго. В зале, в душах людей, в их и моей памяти. И она до сих пор звучит, тихо-тихо, почти шёпотом, практически не слышно, но чувственно - когда вспоминаешь тот концерт и радость детей, спеленатых тишиной...
Евгения Ионова
Источник: lpgzt.ru