Цикл статей об одном из самых известных инвалидов.
«Сколько на свете воды и земли! Сколько цветов, мой друг! Мы станем счастливы, как короли, Если посмотрим вокруг!..» - это строки из стивенсовского стихотворения «Счастливая мысль». Один из литературных критиков Стивенсона однажды написал: «Как бы я хотел, чтобы все мы были похожи на Стивенсона! Быть, вполне резонно и справедливо, довольным своим стилем, иметь чистую совесть и бодрость духа и легко относиться к жизни - какое это блаженство!» Этот безвестный критик, вероятно, не совсем осознавал, какой ценой было достигнуто это блаженство.
«Счастье, - утверждал Стивенсон, - отнюдь не великая задача человека, это побочный продукт нашего существования». Существование автора «Острова сокровищ» долгое время требовало напряжения всех сил - физических и духовных.
Многие из книг Стивенсона были созданы не в самые лучшие моменты его жизни - в основном, во время болезней. Так, например, стихи, вошедшие в сборник «Детский цветник стихов», Стивенсон создавал, находясь буквально в двух на него говорилось: «Эти жизнерадостные стихи сочинил тот, чья жизнь легка». Лишь близкие друзья писателя зналишагах от смерти. Когда сборник появился в печати, он вызвал массу восторженных откликов. В одной из рецензий , при каких обстоятельствах была написана большая часть стихотворений «Детского сада стихов». Лежа в темной комнате (врачи настоятельно рекомендовали оберегать больного от яркого света), страдая от нескольких недугов сразу, не имея возможности ни двигаться, ни говорить, левой рукой на листе бумаги он вслепую выводил неровные строчки стихов:
Кофейным омутом - река,
И золотом - песок.
Бежит река издалека,
И путь её далёк.
Зелёных листьев лёгкий флот
На пенистой волне.
Вослед кораблик мой плывёт.
Вернётся ли ко мне?
Его уносит быстрина
В зелёные холмы,
И бьёт кипучая волна
В квадрат его кормы.
Пусть кто-нибудь кораблик мой
За сотни миль найдёт
И водяную пыль рукой
С бортов его стряхнёт.
Многие отказывались верить, что неисправимый оптимист Стивенсон может болеть или от чего-то там страдать. Все это выдумки и только для того, чтобы привлечь к себе побольше внимания - такое мнение разделяли не все, но многие английские критики. Стивенсон вынужден был даже несколько раз публично объясняться, почему он, несмотря ни на что, исповедует оптимизм. «Детство мое, - писал он в одной из таких «объяснительных», - сложная смесь переживаний: жар, бред, бессонница, тягостные дни и томительно долгие ночи. Мне более знакома «Страна Кровати», чем зеленого сада». В ответ же на упрек, почему он воспевает светлые стороны жизни, избегая теневых, Стивенсон пишет, что невольно отворачивается от всего болезненного, не желая ворошить пережитые печали.
Французский историк Франсуа Гизо однажды сказал: «Мир принадлежит оптимистам, пессимисты - всего лишь зрители». Дело вкуса выбирать тот или другой стиль жизни. Только мне кажется, что в стиле, который избрал себе шотландский писатель, куда больше и великодушия, и человеколюбия, и самой жизни. В конце концов, выражаясь словами самого Стивенсона, «мир скучен только для скучных людей».
Александр Казакевич.
